Первый - Ольга Джокер

Увеличив скриншоты переписки, чувствую себя неловко. Такое ощущение, что копаюсь в чужом грязном белье. И я бы не делала этого, если бы все не касалось моего гонщика.

А: Андрей сказал, что я свободна в своих желаниях. Моё желание на данный момент — увидеть тебя без одежды, Юр.

Следом идёт сообщение от пловца. Он открыто флиртует, прежде чем скинуть фото топлес. Затем всё же прикрепляет снимок, но при этом журит девушку:

Ю: Играешь с огнём, Алинка.

От заигрываний этих двоих подташнивает. Переписка датирована маем этого года. До аварии. Когда о разводе не было ни слова.

Жена Бакурина ссылается на сильную загруженность мужа. На его грубость, отчуждённость. Пытает Юрия, есть ли у Андрея любовница. В последнее время он стал мало уделять ей внимания. Почти не дарит ласк и эмоций.

Фролов сначала пытается вступиться за друга, дав понять, что профессиональный спорт — это всегда непросто, а потом добивает сообщением.

Ю: Аль, пришли фото киски.

Вот так. Фото гениталий в обмен на многолетнюю дружбу.

Переписка становится откровеннее. Алина прикрепляет фото спустя пару минут. В кружевных трусиках, которые слегка отодвинула в сторону. Крупным планом видно половые губы. Всё видно.

У меня вспыхивают щёки.

Статья заканчивается тем, что журналистам наконец-то удалось узнать об истинных причинах развода гонщика. Упоминается, что брак был долгим, а в общей сложности пара состояла в отношениях около девяти лет. Это была красивая история любви. Жаль, что не вечная.

Я отбрасываю телефон на кровать, подхожу к окну и впускаю в комнату каплю свежего воздуха. Дышать сложно, мысли — в кашу.

Если я чувствую себя столь отвратительно, то могу только представить, каково Андрею. О том, что он уже в курсе — уверена на сто процентов. Новость облетела всех. Можно попросить знакомого программиста опустить эти статьи на дно сети, но пока ажиотаж — вряд ли получится.

Без друзей сложно, Жень. Особенно когда переживаешь непростые жизненные ситуации.

Вспоминаю слова Андрея, и в пот бросает. У него сегодня день рождения, а кто-то, словно нарочно, поглумился и решил испортить праздник.

О том, насколько отвратительно повели себя Алина и Юрий — не думаю, иначе взорвусь.

Взглянув на часы, бросаюсь к шкафу. Достаю оттуда новое платье, распускаю волосы. Пока подкрашиваю губы, свободной рукой вызываю такси к «Медузе». Понятия не имею, что буду делать, если Андрея там не окажется. Его номера телефона у меня нет, но интуиция подсказывает, что всё сложится хорошо, и мы обязательно увидимся.

— Ты куда? — удивляется Ира, выглядывая в прихожую.

Наверное, в моих глазах мелькает ответ.

— Ох, Жень. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Папина возлюбленная понижает голос до шёпота. Я отвечаю, что не совершаю ничего противоестественного — обычное желание поддержать человека в трудный период. Заодно вручить подарок, порадовать. Вдруг Андрею станет чуточку легче?

Я без проблем прохожу фейс-контроль и попадаю в заведение. Охранник предупредил, что все места заняты, и есть только парочка свободных у бара.

Заказав коктейль, внимательно осматриваю присутствующих. Гонщика замечаю почти сразу же — в шумной компании друзей, среди которых, конечно же, нет Юрия.

Андрей выглядит сногсшибательно — даже дух захватывает: в чёрных брюках, белой рубашке. Верхние пуговицы расстёгнуты, рукава закатаны до локтя. Когда наши взгляды случайно встречаются, я думаю о том, что никогда бы не поступила так, как его жена.

Глава 19

Андрей

Вместо поздравительных открыток я весь вечер получаю фотографии вагины своей жены. Крупным, мать его, планом.

«Здорово, Андрюх! Видел?» – читаю сообщение от коллеги, молчу. Значок, что я в сети, светится зелёным.

«Это правда?» – прикрепляет ссылку на основной канал, выжидает. Когда планирую заблокировать телефон, быстро печатает:

«С днём рождения, кстати!»

Спасибо, сука.

Ничего не ответив, снова увеличиваю довольно эстетический снимок с каким-то ненормальным мазохистским порывом. Подобные были и у меня, за семь-то лет брака, но я стирал их почти сразу же — хранить опасался. Юра, похоже, не мог себя заставить. Наслаждался, нравилось. Наверняка не единожды подрачивал на мою, блядь, жену.

Юля что-то спрашивает, Антон подливает коньяк. Откинувшись на спинку дивана, перестаю слышать музыку и голоса. Думаю о том, что видел лишь переписку одного дня, а сколько их было ещё — до и после? Как далеко зашли? Как долго это продолжается?

Вопросов столько, что, кажется, взорвётся голова. При всем своем желании я мог бы получить достаточно развёрнутые ответы и подтверждения, но больше не хочу мараться.

Выйдя из-за стола, набираю номер знакомого хакера. Тот пообещал, что в считанные часы вычистит все снимки из сети, но время идёт, а сообщения продолжают бесконечно атаковать мою личку, опуская и без того испорченное настроение в жирный минус.

— Бакурин, дай мне ещё два часа, — торопливо произносит хакер. — Отчёт отправлю в переписке.

— Живее, пожалуйста. Я уже не вывожу.

Завершаю звонок, получаю ещё с десяток сообщений. Среди них есть и от Али. Она пишет много, настойчиво. Звонки тоже поступали, но желания общаться с женой так и не появилось.

Удивительно, конечно. Мы же много раз собирались за общим столом вместе с Фроловым, веселились. У нас дома, в клубе, на даче. Почему я не замечал ничего подозрительного? Потому что слепо доверял?

«Андрюш, мы не трахались, клянусь! Чем угодно клянусь — даже здоровьем своей матери!»

Перечитываю раз за разом. Гадко настолько, что даже потряхивает. И дело не в том, что я не верю — нет, вполне допускаю, что до секса всё-таки не дошло, но этот факт никак не снижает пробудившуюся агрессию ни на градус. Наоборот, накаляет до максимума.

Спрашивается: какого хера мы пытались спасти брак? Кому это было нужно? Для чего ходили к психологу? Стремились быть внимательнее друг к другу? В мае, причем, довольно активно.

В те даты, когда велась переписка, я как раз улетел в Швецию на чемпионат. Алю, как всегда, звал с собой. Она наотрез отказывалась уже который год, потому что тошнило от гонок. И я вполне пытался принять эту позицию.

Вернувшись за стол, выслушиваю поздравления от друзей. Они говорят много, от души. За столом человек двенадцать — все адекватные, приняли мою сторону. Никто даже не заикнулся об идиотской переписке Юрки и Алины, за что я премного им благодарен.

— Это фанатка твоя, что ли? — интересуется чуть позже Юлька.

Она кивает в сторону бара, указывая на знакомую тонкую фигурку. Усмехаюсь, когда