Первый - Ольга Джокер

Я сжимаю пальцами плотную ткань брюк, жалобно хныча и царапаясь. Головка упирается в нёбо, изображение становится размытым. Нет, я не думала, что Андрей будет нежным и понимающим, но к подобному тоже не была готова.

Видимо, мои молчаливые просьбы действуют на гонщика, потому что в следующую секунду захват на затылке становится слабее, и член покидает мой рот, предоставив короткое время на передышку.

Пользуясь возможностью, я судорожно хватаю воздух и смаргиваю слёзы. Моей слюны неожиданно много, и сейчас она стекает по подбородку. Стараясь не думать о том, как выгляжу в этот момент, чтобы не сгореть от стыда, обхватываю губами блестящую головку и продолжаю.

— Хорошо, — выдыхает Андрей не то с нетерпимостью, не то с раздражением. — Давай пока сама. Как можешь.

Получив каплю свободы, подаюсь вперёд и вбираю член настолько глубоко — насколько получается. Тихий мужской стон прошибает разрядом, а кровь в венах моментально вскипает от этой скупой, но безумно искренней эмоции.

Я воодушевляюсь и импровизирую, вспоминая, как делали минет в порно: помогаю себе рукой, вожу вверх и вниз. Отстраняюсь и облизываю языком всю длину. Рвано и неумело, но стараясь изо всех сил. Затем снова вбираю в себя каменный орган и двигаюсь с монотонным неторопливым ритмом, понятия не имея, как член Андрея может поместиться во мне целиком, потому что я могу взять его лишь наполовину, при этом уже чувствуя характерных спазмов.

— Расслабься, Жень, — предупреждает Бакурин, снова перехватив инициативу. — Когда я в тебе — тоже дыши.

Его голос вызывает дрожь по всему телу — от желания, предвкушения и интимности момента. Он. Во мне. Поверить не могу.

Соски напрягаются и твердеют, царапая чёрную ткань брюк. Я нарочно задеваю их и возбуждаюсь при этом сильнее. Мне хорошо, но жутко хочется, чтобы гонщик потом потрогал.

Новый резкий толчок я принимаю почти что спокойно, потому как покорно выполняю просьбы Андрея: расслабляюсь и дышу.

Гонщик двигается во мне быстро, остро. На грани. С пошлыми звуками, которые невольно получаются от влажного интенсивного скольжения.

Когда мне кажется, что мы почти нашли контакт — в комнату стучат. Сначала тихо, затем настойчивее. Гонщик замирает, сильнее зарываясь пальцами в мои волосы, но позже — снова продолжает.

— Я знаю, что ты здесь! — доносится сквозь вакуум женский голос.

Меня прошибает потом, когда я осознаю, кому именно он принадлежит. Звонкий, надрывный. Заставляющий кровь в жилах тут же заледенеть.

— Андрей, открой. Пожалуйста, дай мне всё объяснить!

Я выпускаю член изо рта, вожу по нему рукой. Он дико мокрый от моей слюны.

Губы пылают, сердце колотится. Подняв взгляд, смотрю в напряженное лицо гонщика, которое в этот момент кажется почти незнакомым.

Андрей на секунду прикрывает глаза, грубо матерится. Ситуация накаляется до предела, а по позвоночнику катятся капельки пота. Когда я думаю о том, что всё кончено — Бакурин накрывает мою руку своей ладонью и увеличивает темп.

Он хрипло дышит и смотрит так, словно в душу заглядывает. Ощущения накрывают, топят. Лихорадочное возбуждение проносится по телу и копится внизу живота. Страшно признаться, но я безумно не хочу, чтобы Андрей уходил. Ни сейчас, ни позже — ради неё.

— Пососи ещё, — требует гонщик и одновременно с этой просьбой покачивает бёдрами.

Его член проталкивается между моих губ с неконтролируемым рвением. Горячий, напряженный и пульсирующий. Он упирается в заднюю стенку горла, а затем ещё, и ещё, вызывая знакомое беспокойство и попытку оттолкнуться.

Слёзы срываются и катятся по щекам, перед глазами – мутная пелена, а голос за дверью раздражает барабанные перепонки и теперь походит на настоящую истерику.

— Боже, да открой же ты! Слышишь?

Толчки становятся жёстче, глубже и быстрее. Я закашливаюсь и ощущаю критическую нехватку кислорода. Бакурина же ничего не останавливает — он механически трахает мой рот с низкими будоражащими стонами до тех пор, пока я не чувствую на языке непривычный терпкий привкус, которого с каждым мгновением становится всё больше и больше.

Несколько капель стекает по подбородку и попадает на платье, а остальное я инстинктивно сглатываю.

Андрей поправляет боксёры, застёгивает молнию и пряжку ремня, возвращая меня в реальность, которая ведром ледяной воды приводит в чувство.

Алина не успокаивается, кричит и барабанит кулаками по двери. Мне становится страшно, что она вот-вот ворвётся в эту комнату.

— Можешь прополоскать рот, — ровно произносит гонщик, взяв меня за локоть и подняв на ноги.

Я слегка покачиваюсь на каблуках, безвольно опустив руки вдоль туловища. Затем вытираю тыльной стороной ладони губы, смаргиваю слёзы. Взгляд поднять не рискую.

Андрей заботливо поправляет бретельки платья, ненароком задевая кожу, которая воспламеняется от любого, даже невинного прикосновения. Волоски наэлектризовываются и встают дыбом.

Боюсь, если он скажет, что уже уходит — моё сердце не выдержит и разобьётся на миллионы мелких осколков.

Гонщик приподнимает мой подбородок, вынуждая посмотреть в глаза. Дрожь по телу усиливается, когда я смотрю в расширенные зрачки напротив, которые полностью заполнили цветную радужку.

— Я скоро вернусь, Жень. Никуда не уходи.

Силюсь кивнуть, но тут же отвожу взгляд и на ватных ногах направляюсь в ванную комнату.

Андрей идёт на выход, открывает дверь и впускает в помещение басы клубной музыки и голос собственной жены.

— Пусти! — доносится до меня громкий вопль. — Я хочу видеть, с кем ты был!

— Аль, ты туда не войдёшь.

Бакурин предупреждающе обращается к жене и с грохотом захлопывает дверь с обратной стороны.

Я подхожу к зеркалу, смотрю в отражение. Ох. Тушь потекла, помада стёрлась напрочь. Волосы всклочены, а губы алые и почти горят.

Умыв лицо и вытерев платье от капель спермы, возвращаюсь в ВИП-комнату. Без Андрея здесь неуютно и даже жутко. Сама бы я сюда ни за что не поднялась, с ним – куда угодно. Хоть на край света.

Оглядываясь по сторонам, иду к мини-бару. Он сплошь заставлен алкоголем, но есть и маленькая бутылка минеральной воды.

Я сажусь на диван, открываю крышечку и присасываюсь к горлышку. Стараясь не нервничать, терпеливо жду и посматриваю на часы.

Глава 21

Проходит двадцать минут, но Андрей так и не появляется.

Я стараюсь не волноваться и мысленно себя утешаю, но нет-нет, а в голову лезут мысли о том, что он больше не вернётся.

Да, обещал. Но разные бывают ситуации. Вдруг Алина находится в таком состоянии, что оставить её одну будет