Жертвы интервенции. Первое комплексное научное исследование деятельности Общества содействия жертвам интервенции 1924–1927 гг. - Иван Борисович Полуэктов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К сожалению, помимо агитационных текстов, в пласте архивных материалов ОСЖИ в ГА РФ на данный момент нами не выявлено другой информации о деятельности Общества российских солдат во Франции и на Балканах и результатах его работы. Можно предположить, что подобная идея в силу ряда причин не получила широкого распространения и никаких весомых результатов этой организации добиться не удалось. Такой исход может быть связан как с недостаточным информированием граждан о подобной инициативе, так и с нежеланием граждан, связанных с данным эпизодом, содействовать советской власти.
Вместе с тем следует отметить, что работа в этом направлении велась в основном только центральными органами ОСЖИ, в меньшей степени на местах. Связано это было с рядом обстоятельств. Во-первых, сама работа в этом направлении началась позднее. Во-вторых, была военная специфика, когда необходимо было привлечь различные военные организации, где хранились данные об указанных военнослужащих. Это был неоднозначный процесс. Например, в Северо-Западном областном комитете ОСЖИ подобная работа началось только поздней осенью 1924 г. При этом обращение в местный Военный комиссариат первоначально не дало результатов: последовал отказ. Только после повторного обращения последовала реакция и было выявлено 6 претензий подобного рода[244]. В дальнейшем работа продолжалась, но крайне недолго, так как работа местного ленинградского подразделения на рубеже 1924–1925 гг. была прекращена. Поэтому всего в указанном региональном подразделении ОСЖИ было выявлено 12 подобных претензий, отправленных позднее в Москву[245]. Очевидно, что данная цифра была итогом крайне непродолжительного сбора информации по данному направлению в регионе.
При этом следует отметить, что этим не исчерпываются все обстоятельства репрессивной практики по отношению к российским гражданам со стороны иностранных государств в период Гражданской войны в России на их территории. В этом отношении можно упомянуть следующий случай, упомянутый в воспоминаниях бывшего командира Вашко-Мезенского полка Ивана Степановича Кривенко (1891–1969): «Не только на территории России англичане устраивали концлагеря. Так, в сентябре 1919 г. 47 человек погрузили в трюм английского судна, увезли в Англию и поместили в концлагере Уитли-бэй»[246].
Данное указание носит личный характер, так как Кривенко был участником событий. После окружения его отряда 10 августа 1919 г. он был пленен и позднее сослан на Кегостров. Военно-полевым судом Кривенко был приговорен к расстрелу и ждал смерти. Однако его вместе с другими людьми позднее вывезли в качестве заложника в Великобританию с целью возможного последующего обмена на английских офицеров. Лишь 12 февраля 1920 г. было достигнуто соглашение о транспортировке заложников из лагеря Уитли-Бэй на родину. Переговоры о возвращении заложников с английским представителем О’Греди вел М.М. Литвинов.
Характерно, что Литвинов вел одновременно переговоры и о возвращении военнослужащих бывшего Русского экспедиционного корпуса. Здесь также имел место своеобразный обмен людьми. «20 апреля 1920 г. в Копенгагене (Дания) между французским консулом Дюшеном, с одной стороны, и членом коллегии Наркоминдела М.М. Литвиновым, с другой, [подписаны] соглашения относительно отправки задержанных в Советской России французов (находившихся в заложниках) во Францию в обмен на русских военнослужащих из расчета 125 женщин и детей на 3,0 тыс. русских солдат»[247]. Отметим, что речь шла не только о детях и женщинах. Так, С.С. Попова указывает о решении 20 апреля об обмене всех французов в России (около 900 человек), все судебные разбирательства против которых прекращаются, на русских, находящихся на территории Франции (около 22 тыс.)[248].
Обстоятельства «английского дела» также стали предметом претензий со стороны ОСЖИ к Великобритании. В 1924 г., т. е. уже после сформирования ОСЖИ, был опубликован текст открытого письма И.С. Кривенко. В нем говорилось: «Мы обращаемся ко всем товарищам, которые вместе с нами были интернированы в лагерь Уитли Бэй близ Ньюкасла (Англия) в 1919–20 годах. Нас ограбили, избили и бросили в тюрьмы в Архангельске и на разных островах у побережья. Многие из нас были первоначально приговорены к смертной казни британцами, но впоследствии мы были интернированы в Великобританию и размещены в бухте Уитли. Там нас продержали шесть месяцев, прежде чем нам разрешили вернуться в Советскую Россию. Великобритании следует напомнить обо всем этом сейчас, а также о том, как мы перенесли трехдневный голод в лагере, и о том, как многие из нас были избиты на британском корабле в Копенгагене нашим британским конвоем почти сразу после того, как Литвинов встретил нас. Давайте напомним обо всем этом Великобритании и представим наш коллективный иск, претензии 100 жертв»[249]. Последнее число включало как привезенных в Великобританию на корабле, где находился Кривенко, так и на других суднах. При этом общее количество насильно вывезенных англичанами российских лиц требует уточнения, так как советской стороной были учтены не все лица, отправленные северным маршрутом. Также были и другие пути транспортировки. В этом отношении можно упомянуть последующие межправительственные переговоры по обмену военнопленными в Копенгагене, где дополнительно поднимался вопрос о 87 русских заключенных, угнанных через Ашхабад в Индию[250].
Впоследствии И.С. Кривенко проявит себя и в Великой Отечественной войне. Помимо ордена Красного Знамени за действия в период Гражданской войны, он будет награжден за участие в военных операциях на вяземском направлении орденом Красной Звезды в декабре 1943 г.[251]
Два указанных выше воззвания близки по содержанию и преследовали схожие цели фиксации контрпретензий к странам Западной Европы. Таким образом, французская практика в отношении русских солдат на своей территории сопровождалась аналогичной практикой Великобритании на своей территории в отношении к русским военнопленным.
Глава V
Деятельность Северо-Западного областного комитета Общества содействия жертвам интервенции в 1924–1925 гг
Согласно «Материалу о работе СЗОК ОСЖИ за период с мая 1924 г. по январь 1925 г.», «Сев. – Зап. Областной Комитет Об-ва содействия жертвам интервенции был организован 20 мая 1924 г. по инициативе научных деятелей[252]. Сев. Зап. Обл. Комитет имел своей целью собрать претензии от лиц, пострадавших в результате иностранной интервенции, и ответить контрсчетом Англии»[253]. Северо-Западный областной комитет общества содействия жертвам интервенции возглавил участник ноябрьского съезда научных работников 1923 г. ректор Петроградского государственного университета профессор Н.С. Державин, иногда за председателя расписывался член правления Жуков.
Секретарем организации стала А.И. Прозорова. Интерес представляет ее биография. С большой степенью вероятности речь идет об Александре Ильиничне Прозоровой (1901–1941), которая работала ранее в 1923 г. помощником отдела личного состава завода «Лесснер», числясь на учете в Выборгском райкоме партии петрограда. При этом как кадровик она являлась секретным сотрудником (сексотом) местного отдела КРО ОГПУ. Оттуда она в марте 1923 г. была уволена со службы по болезни
