Спасение - Николас Спаркс

Пусть даже Тейлор понял далеко не все из сказанного Кайлом — к произношению мальчика нужно было привыкнуть, — продолжал разговаривать с ним. Он подмигивал, гладил малыша по голове, внимательно смотрел на Кайла и даже не забыл попрощаться.

Все эти мелочи имели огромное значение для Денизы.

Тейлор обращался с Кайлом как с нормальным ребенком.

Дениза продолжала думать о Тейлоре, когда Джуди въехала на длинную подъездную дорожку и оставила машину в тени огромной магнолии. Хозяйка, которая только что закончила мыть посуду, заметила гостью и помахала рукой, а затем быстро окинула взглядом кухню. Не идеально, но достаточно чисто, подумала Дениза и пошла встречать миссис Макэйден.

После традиционного обмена любезностями — как дела и так далее — Дениза и Джуди устроились на веранде, чтобы присматривать за Кайлом. Он играл в машинки возле забора — катал их по воображаемым дорогам. Недавно Дениза намазала мальчика солнцезащитным кремом — и пожалела об этом: на него налипал песок. Кайл выглядел так, как будто его не мыли неделю. Шорты, майка и лицо были сплошь в грязи. Взглянув на сына, Дениза немедленно вспомнила бедных фермерских ребятишек из «Гроздьев гнева».

На маленьком деревянном столике (купленном за три доллара на домашней распродаже) стояли два стакана сладкого луизианского чая. Дениза приготовила его утром на типично южный манер — залила заварку кипятком, чтобы сахар полностью растворился, а потом остудила в холодильнике. Джуди сделала глоток, не спуская глаз с Кайла.

— Твоя мама тоже обожала возиться в грязи, — начала она.

— Моя мама?

Джуди взглянула на нее.

— Не стоит так удивляться. Твоя мать в детстве была настоящим сорванцом.

Дениза взяла стакан.

— А мы точно говорим об одном и том же человеке? — уточнила она. — Моя мать даже за газетой не выходила, не накрасившись.

— Ну, она изменилась, как только начала влюбляться. Тогда твоя мама буквально за один день превратилась в типичную южную леди — в белых перчатках, с изысканными манерами. Но до тех пор она была сущим сорванцом.

— Вы шутите?

— Честное слово, нет. Твоя матушка ловила лягушек, сквернословила как грузчик и даже дралась с мальчишками, чтобы показать, какая она отчаянная. И дралась неплохо, ей-богу. Если какой-нибудь парень начинал задираться, тут же получал в нос. Как-то раз родителям одного бедолаги даже пришлось вызвать полицию. Мальчишке было так стыдно, что он неделю не ходил в школу. В любом случае он больше не смел трогать твою маму. Она была бесстрашной девицей.

Джуди замолчала, явно погрузившись в воспоминания. Дениза ожидала продолжения.

— Помню, мы частенько ходили за ежевикой. Твоя мать лазила по колючкам босиком. Ступни у нее были как каменные. Она все лето ходила босая, а обувь надевала разве что в церковь. К осени пятки у нее становились такими грязными, что твоей бабушке приходилось скрести их пемзой. Когда начинались уроки, твоя мама всегда хромала несколько дней — то ли из-за пемзы, то ли потому, что отвыкла от обуви.

Дениза недоверчиво рассмеялась. Она никогда не слышала о таком. Джуди продолжала:

— Я жила неподалеку. Знаешь белый дом с зелеными ставнями, а позади него большой красный сарай?

Дениза кивнула. Она проезжала его по пути на работу.

— Вот там я и жила в детстве. Кроме нас с твоей мамой, девочек здесь не было, поэтому мы подружились. Мы вдобавок учились в одном классе. В сороковые годы все ученики, вплоть до восьмого класса, занимались в одной комнате, но учителя все-таки пытались разделять нас на группы по возрасту. Мы с твоей матерью сидели рядом и были лучшими подругами.

Джуди снова задумалась, глядя на далекие деревья.

— Почему она перестала писать и звонить, когда переехала? — спросила Дениза. — То есть…

Она помолчала, не зная, как лучше выразиться. Джуди искоса взглянула на нее.

— Ты хочешь сказать — почему она ни словом не обмолвилась обо мне, хоть мы и были лучшими подругами?

Дениза кивнула.

— Наверное, именно потому, что переехала. Я далеко не сразу поняла, что расстояние убивает даже самую крепкую дружбу.

— Печально.

— Как посмотреть. Лично я поумнела благодаря разлукам. Люди приходят и уходят, появляются в твоей жизни и покидают ее, совсем как герои любимой книжки. История окончена, ты закрываешь книгу, берешь следующую, с новыми героями и приключениями, и думаешь только о них, а не о том, что было в прошлом…

Дениза не сразу ответила — она подумала о друзьях, которые остались в Атланте.

— Это мудро, — наконец согласилась она.

— Я стара. Чего же ты ожидала?

Дениза поставила стакан на стол и рассеянно вытерла с футболки влажное пятно.

— Значит, вы никогда больше ее не видели, после того как она уехала?

— Мы общались еще несколько лет, но потом твоя мать влюбилась, а когда женщины влюбляются, они больше ни о чем не думают. Вот почему она уехала из Идентона. Того человека звали Майкл Каннигэм. Она тебе о нем не рассказывала?

Дениза покачала головой.

— Неудивительно. Майкл был скверным парнем, не из тех, о ком хочется помнить всю жизнь. Репутация у него была ужасная, но девчонки с ума по нему сходили. Наверное, считали его романтическим героем. Знакомая история — и до сих пор ничего не изменилось. Короче говоря, твоя мать отправилась вместе с ним в Атланту сразу после школы.

— Но она говорила, что уехала в Атланту поступать в колледж.

— Ну, может быть, колледж тоже был в планах, но настоящей причиной все-таки был Майкл. Он тоже неровно к ней дышал. И именно из-за него она не решалась вернуться.

— Почему?

— Твои бабушка с дедушкой не могли ей простить, что она сбежала. Они-то знали, чего стоит Майкл, и предупредили, что если она не вернется немедленно, то может вообще не появляться. Это были люди старой закалки, упрямые как черти, — и твоя мать им не уступала. Обе стороны ждали, пока противник сдастся, но тщетно — даже когда она оставила Майкла ради другого мужчины…

— Моего отца?

Джуди покачала головой:

— Нет… твой отец появился уже после того, как я утратила всякую связь с ней.

— Значит, вы вообще его не знали?

— Нет. Но помню, как твои бабушка и дедушка поехали на свадьбу. Я слегка обиделась, что мне не прислали приглашения. Впрочем, я бы все равно не сумела выбраться. Я уже была замужем; мы с мужем, как водится, не то чтобы купались в деньгах, и у нас недавно родился ребенок, — короче говоря, я бы все равно не смогла поехать.

— Мне так неловко…

Джуди поставила стакан.

— Ты здесь ни при чем, и, честно говоря, твоя мать тоже не виновата. Твой отец был из очень респектабельной семьи, так что, подозреваю, она слегка стеснялась своего происхождения. Впрочем, он, наверное, не возражал, раз уж женился на ней. Твои бабушка с дедушкой мало что рассказывали, вернувшись со свадьбы. Наверное, они тоже немного смутились, хотя им-то нечего было стыдиться. Они были прекрасными людьми, но, несомненно, понимали, что для них в жизни дочери нет места. Даже когда твой отец умер…