(не)моё чудовище (СИ) - Деметра Фрост
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ника? - зову я снова, но уже обеспокоенно.
И ведь вроде бы не очень-то и рано уже. Почему не отзывается? Может, во двор вышла, да я не заметил?
Далее я действую как, наверное, озабоченный маньяк. А именно - иду напрямик в спальню. И вроде вполне ожидаемо вижу девушку преспокойно спящей в постели, но ошарашенно застываю на пороге, как пушкинская статуя.
Девушка безмятежно раскинулась на матрасе, даже толком не укрытая одеялом. Поэтому я прекрасно вижу и ее пижаму, забавно розовую, в маленьких пони и облачках, и теплые носки на ногах. Волосы заплетены в нетугую косу, из которой выбилось несколько прядей, а рот немного приоткрыт, чтобы, видимо, сопеть было сподручней.
Спящая, Самойлова снова выглядит младше своих лет. Просто студентка какая-то. С первого или второго курса, не старше. Чувствую себя, признаться, извращенцем, потому что любуюсь представленной картиной жадно и пытливо. И даже не пытаюсь бороться с соблазном.
Рассматривая спящую красавицу, я подхожу к постели и наклоняюсь. Упираюсь ладонями и коленом о матрас и смотрю, смотрю, смотрю… Ловлю каждый вздох, каждое трепыхание пышных ресниц и особенно - колыхание пышных грудей под флисовой тканью пижамки.
Это охренно какое соблазнительное зрелище!
Потом я прикасаюсь к щеке девушки пальцами - аккуратно и легко, но недостаточно для того, чтобы она не проснулась.
И вот странность-то какая - распахнув свои ярко-голубые глаза, она не орет и совершенно не удивляется. А почти сразу же поднимает вверх руки, обхватывает меня за голову и притягивает к себе - совершенно бесстыдно и просто.
Мы очень жарко целуемся. Она вкусная, эта Самойлова. А еще невероятно страстная. Она изгибается и стонет мне прямо в рот, отчего я возбуждаюсь за какие-то считанные мгновения.
Как-то само собой получается так, что наша с ней одежда отлетает в сторону. На ощупь девушка - совсем как тогда, после вечернего купания в болоте. Только теплая. И очень-очень податливая.
Она влечет к себе и соблазняет своими бесстыже разведенными ногами и остро топорщимися сосками. Я ловлю их губами, когда, разрывая наш с ней поцелуй, спускаюсь лицом ниже. Кусаю, всасываю в себя и чуть не урчу от удовольствия, слыша порывистые вздохи и слабые стоны…
… Вот только случается облом. Нет, не просто облом, а вот так - обломище. С большой буквы О. Или даже со всеми большими буквами - ОБЛОМИЩЕ.
Потому что, открыв глаза, обнаруживаю себя не в спальне с девушкой и даже не в ее доме.
Я оказываюсь в СВОЕЙ спальне и в СВОЕМ доме.
А в трусах - неприятно, тесно и мокро.
Потому что, похоже, меня, как подростка, застала ночная полюция.
Ну нихрена ж себе! Дожили!
Матерясь и ругаясь на чем свет стоит, я поднимаюсь с кровати и голыми ногами шурую в ванную. Скидываю белье в корзину и залезаю в душевую кабину. Я зол как черт, а еще до сих пор страшно возбужден и поэтому врубаю холодную воду. И хотя от сильных струй неприятной температуры хочется орать, я минуты три стою, просто шипя под нос ругательства. Адреналин чистой воды!
Нет, ну это надо ж было! Мне, здоровому мужику, приснился эротический сон с почти незнакомой девицей! Да такой ясный и четкий, что я и не понял, что это был просто сон, а не реальность!
Вот же бред!
Но…
Такой приятный!
Кое-как уняв взбунтовавшийся организм, я с невероятной злостью принялся приводить себя в порядок - сделал нормальную температуру, намылил голову, бороду и телеса. Да так рьяно наяривал кожу жесткой мочалкой, что очень скоро она неприятно защипала. Закончив с мытьем, я вылез наружу, сорвал полотенце и стал быстро вытираться. Обернул бедра другим, сухим, полотенцем и вернулся в спальню.
План на сегодня нарисовался в моей голове быстрее и ярче, чем накануне.
Сейчас я поеду к дому Самойлова. Разумеется, на машине. Не буду раньше времени раскрывать свои карты. И без цветов. Не то, чтобы мне жалко съездить в город за какими-нибудь лилиями-розами или заказать доставку. Просто не хочу времени терять.
Одевшись, я спустился в гостиную и сразу же на пороге столкнулся с Покровским. У него до сих пор было прилично помятый вид, да глубокие морщины. Синяки под глазами и многодневная щетина только портили вообще-то симпатичную мордашку.
- И чего тебе не спится? - хмыкаю я, обращаясь к своему подопечному, - Сушняк долбит, да?
Дмитрий только морщится. Молча идет на кухню, а я следом. Но не для того, чтобы проследить за этим начинающим алкашом, а просто элементарно приготовить себе завтрак.
- Будешь? - спрашиваю я, доставая из холодильника яйца и молоко.
Парень снова кривится. Но кивает. И, взяв обеими руками стеклянный графин, жадно присасывается к животворящей жидкости.
Бухарик хренов… Ну вот зачем ему это все?
- Куда намылился? - хмуро спрашивает Дмитрий, переводя дыхание, - От тебя за километр духами разит.
- Ну уж получше, чем от тебя, - беззлобно огрызаюсь я, - Димка? Долго ты еще будешь продолжать бухать как черт?
- Да ладно тебе, - отмахивается парень, - Ну, встретился я с другом. Хватил лишка. Но я же не запойный!
- Мы еще поговорим об этом, - обещаю я своему подопечному, - Сейчас я меньше всего хочу слушать свое жалкое блеянье.
Правда, пока я готовлю завтрак, Покровский все равно что-то бубнит. Утыкается в свой мобильник, что-то бормочет, но я не вникаю. В первый раз, что ли? Тут бы своевременная порка помогла бы, вот только время - того, тютю. Утекло давно, когда порка была показательной и действенной. А сейчас… Что я сделаю? Поговорить только по-мужски да делом занять, чтобы на всякие глупости времени не хватало.
Методично взбалтываю и готовлю омлет. Пока он поднимается, нарезаю колбасы, сыра и помидоры. Варю кофе (ну, то есть кофемашина варит, а я лишь чашки подставляю своевременно), ставлю на стол. Когда омлет готов, быстро раскидываю по тарелкам.
- Сегодня на конюшню пойдешь, - говорю я, поставив перед парнем его порцию, - Степаныч тебя сориентирует. Наведи порядок. Времени у тебя - до обеда.
- Совсем сбрендил? - недовольно рычит Дмитрий, - Что я сделаю в таком состоянии? Башка болит…
- Ага,
