Спасти футболиста (ЛП) - Гудмен Рейчел

— Хозяин настоящий эксплуататор, — я повернулся и подмигнул Хейзел, затем сделал свою ставку. — Но мне это нравится.

Кент усмехнулся.

— Для тебя это моя племянница.

— Твоя племянница? — я задохнулся от удивления.

Кент кивнул.

— Я знал, что Хейзел приведет тебя в форму, будет присматривать за тобой вместо меня. Вот почему я отправил тебя работать волонтером в «Неизбежное Спасение». Под руководством Хейзел ты будешь ходить по струнке или пожалеешь об этом. Честно говоря, я не встречал более строго надсмотрщика — если бы только я мог заставить ее принимать более активное участие в жизни нашей команды, она бы уничтожила профессионалов. И судя по тому, что мне рассказывала Хейзел, то в основном ты ведешь себя хорошо.

— В основном? — спросил я, когда крупье положил передо мной пятерку и туза. С таким же успехом это могли быть карты Таро — я понятия не имел, что с ними делать. Я никак не мог отделаться от мысли, что Хейзел была племянницей Кента. Внезапно все общение, которое было между нами, пронеслось у меня в голове, все мои остроумные замечания и неуместные высказывания, за которые меня должны были бы уволить, но почему-то не уволили.

Почему она никогда не говорила мне, что Кент Макдугалл была ее дядей? У нее было предостаточно шансов. И судя по тому, как ее глаза блуждали по комнате, она тоже об этом знала.

— Насколько я знаю, ты опоздал практически на час на несколько из своих смен на прошлой неделе, — сказал он, хмурясь и глядя на десятку и шестерку, которые выпали ему. — Крис, я не должен был бы повторять, как я отношусь к такого рода неуважению, особенно, если это касается моей семьи. Или как это могло бы отразиться на том, какое место ты занимаешь в команде. У тебя и так предостаточно проблем. Но благотворительный вечер не самое подходящее место для такого разговора.

Я уставился на Хейзел, не веря в то, что она на самом деле донесла на меня своему дяде. Да, я опоздал пару раз. Подайте на меня в суд. Но между волонтерской работой в приюте и моим сумасшедшим, в режиме нон-стоп расписании тренировок два раза в день, физиотерапией и просмотрам спортивных фильмов и хроник для анализа игры, я едва ли мог соображать.

— Мой агент заверил меня, что негативные отзывы в прессе улетучатся, как только появится отчет из офиса комиссара, — сказал я Кенту, до конца не веря в это. В то время как Скотт был уверен, что в отношении меня не будет предъявлено никаких штрафов или обвинений, но нынешний сезон был настоящей катастрофой и никаких улучшений в обозримом будущем не намечалось. Я долго и усердно пахал, явно не ради такого удручающего финального результата. Особенно, не когда у тебя за плечами прошлогодний выигрыш в чемпионате.

— Возможно. Но на самом деле это не имеет никакого значения пока один конкретный принимающий не изменит свое поведение в целом, — сказал Кент, бросая на меня свой острый взгляд. — И твои поступки и отношение к жизни меняются. Так, Крис?

— Под критическим взором твоей крайне усердной и преданной племянницы, как этого могло бы не быть? В конце концов Хейзел — это еще и надсмотрщик, — я изобразил ухмылку, такую же широкую и беззащитную, как и моя обида. Я был глупым, чтобы забыть, что в конце концов все в итоге ожидали от меня провала, а может даже и хотели этого. В том числе и Хейзел, судя по всему. — Но думаю, что попытаю удачу в чем-то другом. Извините меня, — опрокинув в себя остатки своего напитка, я поднялся и, не оглядываясь, пронесся мимо Хейзел, не бросив на нее ни единого взгляда, оставив свои фишки.

Я уже практически достиг парадной лестницы, когда чья-то рука схватила меня за плечо.

— Крис, подожди. Я не рассказывала своему дяде о том, что ты опаздывал, чтобы усложнить тебе жизнь.

— Это не имеет значения, поэтому не переживай за это, — сказал я, отмахиваясь от нее.

Гнев, который я ощущал этим вечером ранее, снова настиг меня, он был подкреплен предательством, которое я только начал осознавать. Из всего, что Хейзел могла рассказать Кенту, она сосредоточилась только на негативе. Я не получил никаких похвал за то, что выполнял свои задания быстро и неукоснительно. Никакой благодарности за то, чего я добился с Оливкой. Мне не следовало бы удивляться, но я думал, что Хейзел не была похожа на стервятников, с бейджиками с надписью «пресса», которые наслаждались, наблюдая за тем, как я в чем-то налажал.

Хейзел вздохнула, как будто это я вел себя неразумно, на ее лице не было и следа от сожаления.

— Веришь ты в это или нет, но я заботилась о твоих интересах.

Я рассмеялся, но в этом смехе не было тепла. Краем глаза я заметил болтающуюся неподалеку Андрею Уильямс, которая без всяких сомнений вела охоту за пьяной знаменитостью, которая вытворяла нечто достойное ее репортажа. Черт побери, я никогда не был уступчивым парнем. Иначе я не был бы номером один по прозвищу ФИГДЖЕМ.

— Ох, так ты заботишься о моих интересах, Хейзел? В таком случае вот для тебя самая прекрасная возможность сделать это, — я схватил ее за локоть и повел к Андрее Уильямс, которая чуть не споткнулась о своего фотографа, когда заметила наше приближение. — Всегда приятно видеть тебя, Андреа, — эта женщина возможно и была акулой, которая чувствовала запах крови в воде, но также она обладала возможностью изменить общественное мнение с выгодой для меня.

— Ну, здравствуй, Крис. Я уже спрашивала о ваших разногласиях с Логаном, но возможно, мне следовало спросить о твоих других… занятиях за пределами игрового поля, — сказала она, протягивая диктофон и пристально разглядывая Хейзел, словно не веря в то, что она могла привлечь мое внимание. — Я могла бы обвинить тебя в том, что у тебя плохой вкус, но учитывая твой послужной список из пресных моделей и легкомысленных актрис, я подозреваю, что есть что-то весьма прозаичное и приземленное в том, что ты водишь дружбу с племянницей Кента Макдугалла. Итак, что же это — дружба с выгодой или желание подлизаться к боссу?

— А почему не обе причины одновременно? Кроме того, разве ты еще не слышала? В последние дни я принял решение начать жизнь с чистого листа.

Андрея хмыкнула.

— Это интересно. Я предполагала, что слухи о твоей волонтерской работе в «Неизбежном Спасении» были всего лишь слухами, но вижу, что я ошибалась. Это серьезные пиар-ход и сделает тебе хорошее имя, Лалонд. Я должна отдать тебе должное.

— Мой приют — это не пиар-ход… — перебила Хейзел, но прежде чем она успела продолжить, я прервал ее.

— Что я могу сказать? Я поддерживаю только самое лучшее. И нет человека лучше в деле реабилитации псов, чем эта женщина, — я положил руку на плечи Хейзел. Она застыла рядом со мной, и я чувствовал, как ее взгляд был прикован ко мне, достаточно пронзительный для того, чтобы прожечь дыру в моем смокинге, но мое внимание было по-прежнему обращено на Андрею.

На лице у Андреи появилась та же змеиная улыбочка, что она демонстрировала на красной дорожке.

— Реабилитация? Это то, что мы в эти дни называем проявить сострадание к самовлюблённым и потрепанным?

Моя кровь вскипела от ее оскорбления, но я заставил себя сдержаться, оставаясь расслабленным, а тон сохраняя беспристрастным.

— Э-э, Хезел похоже не возражает. На самом деле, думаю, что ей даже нравится моя самоуверенность и тот факт, что я слегка грубоват. Разве это не так? — я притянул Хейзел к себе и, приняв решение в последнюю секунду, прижался к ее рту своим.

Все тело Хейзел застыло, от неожиданности этого поцелуя или от его дерзости, я точно не был уверен. Я положил ладони на ее талию, и на мгновение она прижалась ко мне, но затем вокруг нас замелькали вспышки камер, и неожиданный яркий свет, казалось, пробудил ее. Хейзел уперлась пальцами в мою грудь и оттолкнула меня — с силой — стремительно уносясь прочь до того, как я в полной мере мог осознать, что произошло.

Андреа выключила диктофон и усмехнулась.

— Мне кажется, что племянница Кента Макдугалла немного возражает.

Я хотел сказать ей, чтобы она катилась к черту, но прикусил свой язык и пошел в том направлении, где исчезла Хейзел, полностью игнорируя злобный жест Андреи, который она продемонстрировала на прощание. Я нашел Хейзел расхаживающей взад-вперед в укромном уголке между этажей. Она сняла свою золотую повязку и беспокойно вертела ее в руках, бусины бисера ссыпались на пол.