Провозвестник (СИ) - Поляков Влад

Улыбаюсь ей в ответ, не желая возражать, просто не видя в этом смысла. Может Друэлла и умна, но отнюдь не непогрешима. Тому доказательство её провалившийся бунт против Тарганиса. Пусть она проиграла и в силу появления у своего врага неожиданного козыря под названием сильный наёмный отряд, но факт остаётся фактом. Потому на Архидемона надейся, а чары и клинок держи наготове. По этому завету живёт немалая часть аристократии Инферно и просто демонов из числа хорошо соображающих. И я тут исключением становиться не собираюсь.

Замок княжны Илладриэль

Четыре с половиной недели! Именно столько времени прошло с того дня как Мико Тоява вошла в так приглянувшуюся ей Игру. Именно с большой буквы, потому что только там она могла почувствовать себя не просто живой, но ещё и свободной. От кого свободной, почему именно живой? Понять её могли далеко не везде и уж точно не гайдзины (гайдзин — наименование всех европейцев в Японии, эпитет… довольно презрителен, как у нас «желтомордый» и «косоглазый»). Хотя сама Мико, не в пример довольно многим своим подругам, во многом завидовала тем, которые жили в Европе и США. Особенно девушкам, над которыми не нависала необходимость постоянного подчинения родителям, учителям, начальнику… затем мужу, которого самостоятельно выбрать практически никогда не получалось.

Строжайшая иерархия, десятки и сотни традиций, что показались бы европейцу не просто странными, но откровенно мерзкими. Мико лично видела лишь один такой случай, но он отложился в памяти тогда ещё пятнадцатилетней юной девушки столь крепко, что она этого уже никогда не сможет забыть. Даже если очень захочет.

Порой в её стране появлялись даже не туристы, а прибывающие «по обмену» студенты. Неудивительно, учитывая, что в последние годы «япономания» довольно широко распространилась по всей Европе и Северной Америке. Японская кухня, поэзия, аниме с мангой, дзен-буддизм и прочие «сады камней». Очень малая часть, причём та, которая только и могла быть продвинута «на экспорт» в качестве культурной экспансии. Прибыльной, к слову сказать. А вот всё остальное — гораздо больше девяноста процентов культурного кода — оставалось исключительно внутри. Воротилы от бизнеса и политики хорошо понимали, каким специфическим и, мягко скажем, нелицеприятным является настоящий японский мир для западного мира.

Но везде есть… утечки. В частности, очень сложно скрыть повседневную жизнь страны от прибывающих иностранцев. Особенно если нет официальных приказов делать это. Да и не считали японцы, что им есть чего скрывать, откровенно то говоря!

В тот день Мико и две её подруги сидели на скамейке, болтали, ели мороженое и просто наслаждались хорошей летней погодой. И сначала даже не подумали обратить внимание на четырёх молодых людей лет по восемнадцать-двадцать, в числе которых было и двое иностранцев, тех самый гайдзинов. Лишь чуть позже Мико, как самая любопытная, навострила ушки, поскольку один из иностранцев, говоря по-японски пусть с сильнейшим акцентом, но вполне разборчиво, недоумевающее произнёс, ткнув пальцем в сторону… магазина. Секс-шопа, если совсем точно.

— У вас в стране что, совсем у людей с головой плохо? Понятно, что везде есть извращенцы, но если такое поощрять… Ваши власти вообще нормальные или тоже моральный урод на психопате и извращенцем погоняет?

Сперва Мико не поняла, о чём говорит этот иностранец, что вызвало столь бурную и невежливую реакцию. Потом поняла, после парочки реплик. Оказалось, прибывший в Токио по программе обмена итальянец, большой любитель девушек, лишь несколько дней назад прибыв в Японию, уже сумел обаять одну из здешних студенток. А поскольку та, как оказалось, любила… разнообразить свою сексуальную жизнь, решил сделать ей подарок, а именно пару-тройку комплектов особо вычурного белья. Ну а может и ещё кое-что, о чём не упоминал. А поскольку не особенно ориентировался в топографии города. попросил своих новых приятелей сделать одолжении и показать город, в том числе и некоторые… магазины. И один из японцев, явно не понаслышке с ними знакомый, начал расхваливать богатство ассортимента. В том числе упомянул про бельё не простое, а ношеное, которое, разумеется, покупали не девушки, а мужчины… любители не совсем обычных развлечений. Но покупали вполне себе открыто, официально, наряду с секс-игрушками, порнографией и прочим ассортиментом.

Недоумение её соотечественников, обоих. Дескать, всё нормально, в этом увлечении есть своя пикантность, особенное очарование… И тут итальянец, при в основном молчаливой, но явной поддержке второго европейца, начал размазывать японские «культурные традиции» подобного рода тонким слоем по раскалённому асфальту.

Для начала этим самым «пикантно увлекающимся» было предложено позаимствовать предметы гардероба сестёр, матерей и прочих бабущек, после чего хоть использовать по «радующему извращенца назначению», хоть для продажи в подобные заведения. Затем устроить церемонию бракосочетания с манекеном, одетым исключительно в эти вещи. На попытку обоих японцев визгнуть что-то по поводу того, что «не иностранцам лезть в традиции островов, культура которых уходит корнями в глубину тысячелетий», итальянец, усмехнувшись, напомнил, что у племён маори и прочих папуасов тоже культура поджаривания на вертеле «длинной свиньи» и плясок в олом виде вокруг пальм и баобабов. Да и разного рода арабы до сих пор практикуют продажи двенадцатилетних девочек тем, кто больше заплатит, тем паче законы шариата вполне допускают многожёнство. И тоже согласно «древним культурным традициям». Вот только люди, которые хотят быть именно людьми, а не жалкими их подобиями, должны выжигать подобное калёным железом. А не переводить на промышленные рельсы с целью получения прибыли, потакая всяким там убогим.

Добавил про иные сферы жизни, в частности, касаемо рабочих… традиций. Тех самых, при которых в порядке вещей считалось постоянно унижать всех нижестоящих, но вместе с тем безропотно принимать унижения со стороны уже своего начальства. Про подчинённость женщин, причём такую, при которой те и пискнуть не могли против «веками освящённых традиций», лишь немного уступающим по уровню маразма тем, которые в исламском мире за норму приняты.

Ну а в завершение предложил проверить, что будет, если тех самых японских девушек вывезти на годик другой в нормальные условия, где вокруг достойные люди, а не озабоченные чужими ношеными трусами и педофильской порнографией полуимпотенты, блюдущие «древнесексуальные традиции». Плюнул под ноги своим уже точно бывшим приятелям, развернулся и пошёл в направлении подальше от того, кто считал откровенно мерзким.

Вот тогда Мико Тоява всерьёз призадумалась. Именно всерьёз, потому как западный кинематограф, книги, стиль жизни — всё это не было тайно благодаря всемирной паутине, продаваемым товарам и просто отсутствию реальной закрытости границ. Призадумавшись же, поневоле стала сравнивать, как дела обстоят там и как у неё дома, в стране восходящего солнца. И мало-помалу в её мысли прокралось подозрение, что солнце над Японией давно уже не восходит, а откровенно закатывается. Даже учитывая то, что в той же Европе и США было много своих нелицеприятных отталкивающих моментов, но человек там не чувствовал себя мелким винтиком в том механизме, куда его встраивали чуть ли не с самого рождения.

За прошедшие с того дня несколько лет её личность медленно, но отчётливо менялась. Меняясь же, она не смога полностью утаить эти изменения. Особенно от собственной семьи. А ведь послушание и готовность делать всё, что прикажут вышестоящие — основа основ японского образа жизни. Хотя не только японского, но и вообще азиатского. Так что когда Мико недвусмысленно намекнули, что ей надлежит выбросить из головы разные глупости и, не позоря семью, готовиться сначала завести отношения, а потом и выйти замуж за заранее выбранного молодого человека из достойной семьи…

Конфликт. Не внешний, но внутренний, между менталитетом, генетической памятью и вкладываемыми с детства правилами с одной стороны, а с другой — пониманием того, что существуют и другие жизненные пути, помимо того, в котором решают за тебя, а ты, покорная женщина, должна подчиняться родителям, мужу… всем.