Монастырь (Книга 1) - Баян Ширянов

- Из-за этих трупов? - с показной наивностью задал вопрос замполит, словно кума могло замучить что-то другое.

- Из-за них...

- И есть успехи? - повторил свой вопрос Васин но уже с более конкретным содержанием.

- Мне удалось выяснить, что определенный контингент осужденных обладает сведениями о секретных проходах в стенах монастырских зданий. И для защиты этой тайны они пойдут на все.

- Контингент уже определенный? - полюбопытствовал полковник, играя словами.

- Определенный, но пока неизвестный. - поправился Игнат Федорович.

- Так значит ходы-таки существуют... - задумчиво проговорил Александр Павлович.

- А вам что-то об этом известно?

- Так, слухи, не более...

- Для меня... В смысле, сейчас мне пригодится что угодно. Даже слух. продолжал настаивать Лакшин.

- Что ж... Слух такой... - полковник пожевал губами, вспоминая подробности, - Его рассказывал мне полковник Рудаков. Вы его не застали, ушел на пенсию. Так он рассказывал, что когда в начале пятидесятых проводили электропроводку, сантехкоммуникации, замуровывали четвертый этаж, там, в окнах, все равно иногда горел свет. Тогда тоже грешили на призраков, но в одну прекрасную ночь они подготовились и накрыли тех, кто там собирался. И знаете, кто это был? Те самые зеки, которые работали в строительной бригаде! И, что самое интересное, ни один из них не пожелал объяснить как он попал на замурованный этаж. Причем методы убеждения, вы понимаете о чем я говорю, были не чета нынешним. А, может, просто возиться не захотели?..

Охранники тогда простучали все стены, но ничего не нашли. Никаких тайников. Ну не ломать же все в поисках непонятно чего? Окна, впрочем, с той поры забрали кирпичом. Так что даже если там кто-то и бывает - этого уже не увидишь.

- Это очень интересно. - искренне обрадовался Игнат Федорович. - Тогда можно попытаться вычислить того кто рассказал Гладышеву о тех ходах...

- И как же? - вопросительно наклонил голову полковник.

- Найти тех, кто сидел здесь в пятидесятых.

- Не думаю, что такие найдутся... - недоверчиво скривил губы Васин. - Но все равно, желаю успехов. Да, кстати, а тот блатной?..

- Самоубийство. - веско отрезал Лакшин. - Есть свидетели. Никто его под ножницы не засовывал. Все сам.

- Хорошо хоть этого без проблем можно списать... А с остальными ты все же поторопись...

Игнату Федоровичу очень хотелось сдерзить, ответить что он и так весь в мыле, но, сдержавшись, вспомнив, что основное в его работе это спокойствие, майор вежливо улыбнулся и расплывчато пообещал:

- Сделаю все, что в моих силах.

Полковник показался оперативнику удовлетворенным.

Послышались бравурные звуки музыки и записанный на пленку голос майора Семенова сообщил, что пора строиться на зарядку. Мероприятие это было обязательным для присутствия зеков, но необязательным для исполнения. Сонные зычки вяло махали руками, с трудом поднимали ноги, наклонялись, как скованные радикулитом. И лишь единицы добросовестно выполняли комплекс упражнений.

Быстрым шагом кум прошел в штаб. Там, в нарядной, уже работали нарядчик зоны, плотный седой бурят Тагир Цыренпилов по кличке Монгол и его помощники, Стас и Бухгалтер.

- О! Начальство пожаловало! - широко улыбнулся нарядчик, завидев входящего Лакшина. - Опять работу подкинет.

- Да ты шаман. - констатировал Игнат Федорович.

- Моя не шаман, моя умный. - постучал себя по голове Монгол, старательно коверкая слова. - Зачем еще сюда начальству ходить? Давать Тагиру новый работа.

- Кончай балагурить. - оборвал нарядчика Лакшин. - Настроение у меня не то. Мог бы и сам понять, если такой умный.

- Какое задание? - уже на чистейшем русском языке спросил зек.

- Найди мне всех, кто родился до сорокового года и имеет несколько ходок. Желательно уже побывал здесь в пятидесятые годы.

- Такие сведения только в личных делах... Да и то вряд ли...

- Ладно, вторую часть отбросим. - согласился кум. - Когда?

- Через час.

- Годится. Список сразу ко мне. Если я отлучусь - дождись и отдай из рук в руки.

Тагир кивнул и Игнат Федорович направился в восьмой отряд. Котел, с красными воспаленными от бессонной ночи глазами, как раз пил утренний чифир. Его шныри выглядели не лучше. Едва Лакшин открыл дверь в каптерку, завхоз вскочил, не выпуская из руки стакан с заваркой. Шмасть и Пепел тоже встали, но гораздо медленнее.

- Чаевничайте, чаевничайте, - с улыбкой позволил кум. - Не стесняйтесь.

- Доброе утро, гражданин майор. - выдавил из себя Исаков.

- По вам не видно, что оно доброе.

- Так всю ночь шмонали. - устало проговорил Шмасть. - А нам еще до полуночи вкалывать.

- Ничего, не переработаетесь. - успокоил зеков начальник оперчасти. - А вот на работу сегодня отряд не выводить. После столовки - сразу обратно. Если Умывайко что-нибудь на этот счет возразит - посылайте ко мне. Постановление понятно?

- Да, гражданин майор. - за всех ответил Котел.

Удовлетворенный таким ответом, Игнат Федорович отправился на вахту. Там, разыскав слегка сонных прапорщиков которые производили обыск, Лакшин потребовал выдать все отобранное у зеков. Макитра вынес майору толстую стопку тетрадей и отдельных листов.

- Вы что, всю бумагу отмели? - поразился Игнат Федорович.

- Ну да. - прапорщик почесал голову. - А вы разве не так приказали?

Спорить с вертухаем было бессмысленно и майор, забрав пачку бумаг, пошел сортировать находки. Как кум и предполагал, ничего ценного среди отобранных записей не нашлось. Большая часть бумаг оказалась девственно пустой. Прапора явно перестарались, отбирая даже мелкие клочки. Зато из тех, что были покрыты какими-то надписями, нашлись около десятка незаконченных писем, три доноса без подписи, два десятка подписанных тетрадей с математическими примерами, заданиями по русскому языку, записями по плотницкому делу, продукт получения зеками обязательного среднего специального образования, тетрадь с блатными стихами и песнями, среди которых затесалась есенинское "Ты жива еще моя старушка...". Несколько бумажек содержали записи каких-то карточных сессий. На клочках бумаги обнаруживались записки. Чаще всего от зеков одной смены к другой. Типа: "Куцый, верни кропаль." или "Браконьер, кто загадил мой станок в твою смену?" Но ничего, что имело бы касательство к убийствам там не было, как не нашлось и дневника Гладышева.

Пока Игнат Федорович занимался бумажной работой, которую, к сожалению, не мог поручить никому другому, прошел завтрак. Нарядчик принес список из восемнадцати позиций, но Лакшину пока было недосуг изучать и его и он, захватив блокнот, заспешил в восьмой отряд.

Секция была полна народа. Около сотни человек маялись без дела.

- Граждане осужденные, - обратился к зекам оперативник, когда шныри пригнали всех из дальняка и тех, кто курил на улице, - я вынужден обратиться к вам с необычной просьбой.

Вы знаете, что убили двух ваших товарищей. Именно убили. Блатные заявляют, что никаких косяков за убитыми не числилось. Так что мочканули их по беспределу.

Игнат Федорович был вынужден сделать такое вступление и перейти при этом на зековскую феню. Обычными словами объяснить сложившуюся ситуацию было бы возможно, но на это ушло бы куда больше времени.

- И сейчас, чтобы наказать виновных в гибели ваших друзей, я вынужден обратиться к вам за помощью.

Весь отряд набыченно молчал, не зная как относиться к словам кума.

- Поделитесь, если видели, с кем общались Гладышев и Сапрунов. Здесь ли, на промзоне, все равно. Администрации просто необходимо знать их связи, чтобы найти беспредельщиков.

Наступил самый ответственный момент. И, как всегда, сыграл закон подлости. Лакшин уже видел несколько зеков, готовых помочь следствию, их прямо-таки распирало от желания что-то сказать, но общественное мнение, что помогать администрации западло, заставляло их пока что держать свои сведения при себе.

- А вот хрен тебе! - выступил вперед какой-то малолетка в черной блатной робе. - Пусть тебе твои стукачи кукуют, а здесь - все честные мужики! Им стучать впадлу!

Игнат Федорович едва не сплюнул с досады. Вот попадется такой шебутной приблатненный и все испортит.

- Ты пойдешь в ШИЗО за оскорбление администрации. - сообщил кум малолетке. Тот лишь гордо поднял подбородок.

- А вы, граждане осужденные, сейчас по одному будете проходить в кабинет начальника отряда. Каждый задержится там на одну минуту. Можете в это время молчать, или говорить, без разницы. Но через это пройдет каждый. Гарантирую, если кто-то чего-то мне скажет, другие про это не узнают. А пока подумайте, стучать это, или нет.

Стол в кабинетах отрядников располагался таким образом, что ни подсмотреть, ни подслушать что говориться за ним было невозможно. И, забросив такой шар, майор был готов половить в мутных зековских сплетнях вечно ускользающего между пальцев золотого червяка правды.

Полтора часа, пока не прошел последний пидор восьмого отряда, Игнат Федорович сидел с блокнотом в руках. Минуты, конечно, было крайне мало. Но те, кто хотел сообщить куму нечто важное, выдавали информацию коротко и сжато.