Ее тайна - Слава Доронина

– Ты во мне дыру сейчас протрёшь, – мягко улыбается он и опускает взгляд в вырез моего платья, а мне хочется рухнуть вместе с кабиной вниз от того, что я вижу на дне его глаз. И нет, не от стыда. В то утро, когда он меня поцеловал, я его тоже не испытывала.

В ответ я смотрю на его рот. Так сильно хочется, чтобы он прикоснулся ко мне и снова поцеловал, провёл пальцам по моему лицу. Это всё выпитый бокал вина, тесная кабина лифта и энергетика Асадова. Давящая, заставляющая виски сжиматься от напряжения. Я облизываю пересохшие губы, мечтая, чтобы лифт остановился уже на нашем этаже, но когда это происходит, всё равно не тороплюсь на выход.

Склонив голову набок, он смотрит на меня, вызывая внутри трепет. Не страх. Даже не верится, что когда-то я испытывала это чувство рядом с ним.

Динар вдруг делает шаг мне навстречу, протягивает руку, касаясь моего лица. Проводит по скуле слегка шершавыми пальцами и накрывает мой рот своими губами. Они сухие, жёсткие, горячие. Асадов целует жадно и глубоко с первых же секунд. Это даже отдалённо не напоминает наш первый поцелуй. Если тогда действительно был порыв и случайность, то сейчас нет. Его пальцы в моих волосах, я жмусь к нему с такой силой, будто вишу над пропастью, и если отпущу его, то сорвусь вниз. И это совсем не так плохо, но я ведь потяну Динара за собой. Его язык раздвигает мои губы и подчиняет себе, творит такие вещи, что я в буквальном смысле теряю рассудок. Асадов отстраняется от меня так же резко, как и притянул к себе. Сжимает челюсти, прикрывает глаза, задерживая дыхание. Вспышка, промелькнувшая в его взгляде, превращается в холодный металл. Он как будто смотрит сквозь меня и дико напряжён.

– Снова будешь извиняться и говорить, что это порыв и у тебя всё под контролем?

Внутри бушует пламя, я хочу ещё его губы на своих. И не уверена, что он услышал эти глухие стоны, вырвавшиеся из моего рта, который он так беспощадно терзал несколько секунд назад.

– Видишь же, что ни хера не под контролем, – мрачно отзывается он и на короткий миг снова задерживает дыхание.

Долго смотрит на мои губы, и мне кажется, сделай я к нему шаг, мы снова сольёмся в поцелуе. Губы жжёт, внизу живота пожар, и много смятения внутри. Так много, что я не могу сдвинуться с места, даже когда Динар первым выходит из лифта.

14 глава

Наташа

Ноги ватные, в голове сумбур, губы по-прежнему жжёт от поцелуя Асадова. Я захожу в номер, замечая, что Динар направляется в свою спальню ленивой и расслабленной походкой, и сжимаю кулаки, подавляя тихий стон и желание что-нибудь кинуть в его спину. Где мне взять хоть крупицу этого спокойствия? Может быть, это приходит с опытом? Но как теперь забыть о его губах, пальцах в моих волосах, горячем дыхании на лице? Все ощущения на грани, они разливаются приятной истомой по венам. Меня всё ещё трясёт от его прикосновений. И я совсем не дура. Прекрасно понимаю, что это значит. Я хочу его. С такой силой, что темнеет перед глазами.

Динар скрывается за дверью спальни. Я иду к себе. Быстро принимаю душ, переодеваюсь и ложусь на кровать. Проваливаюсь в сон почти сразу же. Мне ничего не снится. К счастью. Я просыпаюсь, когда в комнате уже светло. Смотрю на часы. Время близится к полудню. Карина что-то говорила вчера про выставку или театр? Нет, никуда не хочу.

Привожу себя в порядок и выхожу из спальни. Кругом тишина. Солнечный свет заливает гостиную, но настроение с каждой минутой становится хуже и хуже, когда понимаю, что меня не отпустило: я до сих пор думаю об Асадове и нашем вчерашнем поцелуе. Телефон оставляю в номере, борясь с соблазном включить его и проверить, звонил Илья или нет, хотя по-прежнему не хочу с ним разговаривать. И так настроение хуже некуда.

Беру ключ от номера, сумку и иду к Карине. Она открывает не сразу. Выглядит помятой и больной.

– Дай мне полчаса, – говорит хриплым ото сна голосом. – И, если сегодня я скажу: «Давай пропустим по бокальчику вина», останови меня. Заклей рот пластырем, дай пощёчину, всё что угодно, но только не алкоголь. – Она держится рукой за голову и идёт вглубь номера. – Не припомню, когда последний раз было так плохо. Может, у них виски палёное было?

– Помнишь, ты вчера что-то говорила о курсах орального мастерства? Я согласна. И пока не передумала, может, прямо сегодня, а? – не могу упустить возможности поиздеваться над ней.

– Нет. – Карина зеленеет ещё больше. – Меня отходняк рубит, а ты вот так со мной, да? Бессердечная ты, Наташа. Минус тебе в карму за это. Есть между вами с Динаром что-то общее, дьявольское. Определённо, есть. Не зря вас тянет друг к другу.

– Метнуться в номер за обезболивающим? – сжаливаюсь я, пропуская мимо ушей её последнюю реплику. – У меня есть с собой.

– У меня у самой есть. Лучше достань из бара что-нибудь покрепче, – кивает она в сторону небольшого холодильника в углу комнаты. – Кстати, а Асадов как?

– Я не видела его с утра.

– Да что с ним будет, – удручённо вздыхает Карина, держась за голову. – Он вчера почти и не пил. Это в меня рекой лилось, а ему, чтобы свалило, одной бутылки недостаточно, – хмыкает она. – Три как минимум. И то, смотря какое пойло.

Протягиваю ей маленькую бутылочку из холодильника. Она делает глоток из горлышка, морщится и снова хватается за голову.

– Ладно. Я в душ. Если Динар будет звонить, ответь, – кивает на свой телефон, лежащий на тумбочке, и скрывается в ванной.

Не успевает Карина включить воду, как её телефон заливается звучной мелодией. Смотрю на дисплей, вижу две заглавные буквы «АД», и губы сами собой растягиваются в усмешке.

Оригинально. И главное, как ёмко. Асадов в самом деле смахивает иногда на дьявола. В моём случае – искусителя. И соблазняет ведь отнюдь не яблоками. А своим языком, которым творит такие вещи во рту, что страшно представить, как он пользуется всеми своими умениями в совокупности. От этой мысли по телу прокатывается нервная дрожь и я немного прихожу в себя.

– Карина, ты встала? – с ходу спрашивает Динар, даже не поздоровавшись. –