Нефритовый Стержень Империи, или Трудно быть Магом - Александр Важин

— Два империала? — я пошатнулся, но меня поддержал Чор. — Сейчас. Конрад, Нэндил, у кого есть деньги?

Мой вопрос нагло проигнорировали.

Конрад снял ножны с плеча и сейчас хмуро рассматривал меч. Нэндил неловко мял в руках изящные кожаные перчатки.

— Та-а-к, друзья мои… Я к вам обращаюсь! Что сейчас тут произошло? Конрад?

— А я знаю? — окрысился тот. — Раньше я всегда легко вытаскивал клинок из-за спины. Мне вроде как что-то помогало. Теперь он вдруг оказался слишком длинным…

Он рывком вытащил меч и принялся неистово разносить в щепки окружающие кусты и тонкие деревца. Во все стороны полетела зелено-бурая масса, как после комбайна. Глядя, с какой скорость мелькает темный клинок Воителя, я понимал, почему орки прозвали его Черным Мельником.

Ладно, пусть пока остынет, у нас еще эльф остался.

— Орлиный Глаз, ну а ты что скажешь? Ты почему не стрелял?

— Я не успел надеть перчатки, — потупил глаза Нэндил.

— Что?! — я чуть снова не упал.

— Как всем известно, мы, эльфы, народ утонченный, — племянник короля говорил и рассматривал пальцы на руках. — И всегда должны соответствовать образу изысканных и прекрасных созданий. Настоящая красота требует ежедневного ухода. А когда ты выпускаешь десятки стрел в бою, так можно уродливые мозоли на ладонях натереть и ногти ухоженные обломать. Как я тогда смогу выглядеть изящно? — Нэндил поднял свои руки, демонстрируя холеные пальцы.

— А я то думал, что эльфы самые быстрые стрелки в мире, — разочарованно протянул я.

Нэндил насупился, быстро натянул перчатки, вскинул лук.

— Подбрось, — протянул он Хныге подобранную миску Чора.

— Не-ет! — закричал Чор, но его приятель уже подкинул погнутую о броню чудовища миску.

Око Орла молниеносно вырвал стрелу из колчана, единым движением наложил на тетиву, вскинул вверх. В небо уставился четырехгранный бронебойный наконечник с привязанными костяными шариками.

Эльф резко отпустил тетиву. Тут же раздался зловещий свист, издаваемый просверленными шариками. Наконечник ударил миску и подбросил ее чуть выше. Едва миска начала опускаться, как ее подбросила вторая стрела.

Стрелы грозно свистели одна за другой, не давая миске упасть. Ох, не зря Нэндил получил у орков прозвище Поющий Смерть.

— А что это у вас тут происходит? — изумился подошедший Фиган.

Гному, который ушел до появления монстра, было от чего удивляться.

На краю поляны над изломанными кустами возвышалась туша чудовища, на голову которого поставила ногу Сабри-Ойя. Девушка терпеливо ждала, чем закончатся наши разборки.

Окрестные кусты уже были вырублены под корень, а неуемный Конрад все продолжал упражняться с мечом. Дай ему волю, так до самого Дольмена проложит нам широкую просеку.

На другом краю поляны без перерыва свистели костяные шарики, звякали наконечники об олово, а миска Чора никак не падала. Когда же у него закончатся стрелы?

В общем, какое-то время мы молча наблюдали, как Конрад зазубривает меч о деревья, а Нэндил наконечники о миску.

— Так, мы уже все поняли, что вы круты немерянно. Особенно когда не надо, — наконец окликнул я наших вояк, поскольку перед глазами все плыло. — Хватит тупить. Поберегите железо, оно еще пригодится. У нас, опять-таки, Миссия, если кто забыл.

Нэндил позволил миске упасть, подхватил и бросил Чору. Солдат придирчиво осмотрел свое сокровище и недоуменно нахмурился. Не считая многочисленных пробоин от крепких эльфийских наконечников, миска выглядела почти ровной — стрелы разровняли олово, погнувшееся о тело чудовища.

Моя рана болела все больше и больше, я даже не мог присесть на землю и продолжал стоять, опираясь на Юркаса. Надо что-то решить с неожиданной помощницей — и на больничный.

— Сабри…

— Ойя, — с готовность подсказала она.

— Сабри-Ойя, а это штука не ядовитая? — спросил я, показывая на монстра.

— Смотря чем укусит или ужалит.

Я повернулся спиной, демонстрируя свою рану.

— Вот.

Она посмотрела на неровную дырку в халате.

— К счастью, это сделал Северный Шип, — заключила девушка. — Если бы тебя достал Шип Циан — ты был бы уже мертв.

Я облегченно перевел дыхание, хотя в ягодице пекло немилосердно.

— У кого есть спирт?

Конрад с виноватой миной протянул мне листик подорожника.

— Держи. Мне он всегда врачевал даже страшные раны.

Знаем мы, кто ему на самом деле врачевал раны. А прикладывать грязный листок к моей драгоценной плоти… Я должен раздобыть спирт.

Сабри-Ойя достала закупоренную пробирку.

— Это спирит. Я в нем храню образцы.

В пробирке плавали какие-то мелкие животные с многочисленными ногами. Но спирт есть спирт, как медик я это знал, да и не время было брезговать. Так что, шипя и поминая Изначальную Речь, я самостоятельно смазал глубокий порез на многострадальной заднице, не решившись никому доверить эту деликатную операцию.

Сабри-Ойя подошла к стоящей на траве клетке с Пушистиком, внимательно посмотрела на кролика.

— Угул?

— Да, — ответил Конрад. — А ты откуда знаешь?

— Мне пора идти. С вас два империала, — напомнила девушка.

— Ну да, — спохватился я. — Сейчас найдем.

— Сколько? — воскликнул Фиган. — Два империала? Мы, между прочим, никого не звали на помощь. Да и за что тут платить целых два империала?!

— Судя по волосам, у нее были гномы в роду, — тихо проговорил Юркас.

— Никто из нас… — начал заводиться Фиган, но Нэндил жестом остановил покрасневшего гнома.

Сабри-Ойя разочарованно махнула рукой.

— Я так и знала.

Из недр большого вьюка Сабри-Ойи, что до этого мирно лежал в стороне, раздался пронзительный тонкий стон.

— У-у-у, кругом одни жлобы-ы-ы-ы!

Над поклажей показался темный сгусток размером голубя. У него можно было различить ножки-ручки и головку с всколоченными седыми волосиками.

Странное существо мерзко выло.

— Заткнись! — прикрикнула Сабри-Ойя. Создание тут же умолкло. — Это дух-баньши, — быстро пояснила девушка. — Когда-то он досаждал по ночам одному старосте. Я его изловила, показала заказчику. Да когда они увидели его размер… в общем, платить отказались. С тех пор и таскаю с собой незнамо зачем.

— Судьбинушка моя, кручинушка, о-о-о-о! — снова завыл дух. — Несчастно-ое я-я-я-яя-яя-я!

— Это баньши? А почему такой маленький? — допытывался я.

— Сам ты маленький! — возмутился обладатель пронзительного голоса. — Ай, дыдла ты неотесанная, у-у-у-у, — мерзко выл баньши.

— Заткнись, я сказала!

Окрик хозяйки заставил духа умолкнуть и скрыться в глубине сумки.