Нефритовый Стержень Империи, или Трудно быть Магом - Александр Важин

Когда он убрал ладонь, у него на руке стояла моя целехонькая чашка.

— Учитель, я хочу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал.

Он протянул чашку мне. Я покрутил ее в руках, собираясь налить туда "Лидскьальфского", когда парень жестом остановил меня.

— Закрой глаза, Учитель.

Я послушно выполнил его просьбу, правда, одним глазом зажмурился не до конца, потому мог видеть, как Юркассиус провел над чашкой ладонью.

Мне в ноздри тут же ударил ароматный, пьянящий, ни с чем не сравнимый запах. Кофе, шкарасам, настоящий кофе!

Я поспешно открыл глаза, и уловил еще один знакомый запах. В левой руке у меня дымилась сигарета!

Не веря увиденному, я тут же глубоко затянулся, выпустил протяжную струю дыма, а потом сделал глоток горячего напитка.

Господи, как хорошо! Я блаженно закрыл глаза…

… Руке почему-то стало больно.

Я встрепенулся и едва не вскочил. Между пальцев дотлевала до фильтра сигарета, она и припекла кожу на руке. С чашки подмигивал доктор Хаус, чьи очертания потихоньку исчезали по мере того, как остывал кофе.

Я недоуменно уставился на экран, где светилась заставка с танцующими эльфами, потом перевел взгляд на полочку над столом, где, по-прежнему уткнувшись хоботами в задницы друг друга, стояли семь фарфоровых слоников, с каждым новым животным увеличиваясь в размерах.

Стоп, какие к Барзулу слоники?! Что снова произошло?

Дергание себя за волосы и удары ладонями по щекам ничего не дали. Едва у меня все стало налаживать на Адре, как я снова оказался в своем кабинете. А как же Кира, Юркассиус и другие?!

Доктор Хаус ничего не мог посоветовать, а рентгеновский снимок Хью Лори на стене живо напоминал о приключениях в Мороде.

Мои кулаки против воли сжались, я вскочил и принялся бегать по кабинету, оглашая пространство Изначальной Речью. Первой жертвой моего гнева стала чашка с кофе, которая разбилась о паркет, потом пострадали безвинные слоники, не пережившие столкновений со стенкой.

А вот ноутбуку повезло, я замер над ним с занесенным кулаком. Кто-то использовал меня в своих целях и потом за ненадобностью выбросил. Не зря мне еще на Адре казалось, что меня что-то толкает на дурацкие поступки, кто-то вкладывает сторонние слова в мои уста. Не раз там возникало ощущение, что я похож на балаганную куклу-марионетку, к которой привязали веревочки, за которые дергал кто-то невидимый мне.

У-ух, знал бы, кто это — башку бы снес не раздумывая.

Мой взгляд упал на сиротливо лежащий на краю стола выпуск "Спорт-Экспресса", для прочтения которого все не хватало времени. Глаза машинально пробежали по газетным строчкам.

"…состоялся хоккейный матч между… составы… сборная Чехии…" И тут я натолкнулся на знакомые слова, которые, казалось, все еще звучат у меня в ушах.

Словно коршун цыпленка, я схватил газету, уткнувшись носом в фамилии чехов.

— Каберле-Куба-Черношек… — осторожно проговорил я.

Точно! Именно так звучало Заклинание Призыва. Постойте-ка, может я таким образом смогу выдернуть неизвестного кукловода из своего мира? У меня жутко чешутся руки и мне не терпится излить свой гнев на эту скотину.

Следующая связка слов сама вылетела из уст:

— Ганзал-Коталик-Иргл…

Чермак-Ролинек-Котрла…

Я от нетерпения заерзал в кресле, отложил газету и потер вспотевшие руки. Сейчас мы посмотрим на этого умника, который считает себя способным повелевать поступками и чувствами других.

— Бенак-Кубис-Шишчак…

Скелет доктора Хауса на плакате ободряюще кивнул.

— Жиндрих! — сказал я.