Сталин - Дмитрий Волкогонов

Многие из тех, кто был выдвинут перед войной в связи с огромным количеством вакансий, не доказали делом свою способность быть военными руководителями высокого ранга. Война устроила суровый отбор, безжалостно отсеяв безвольных, неумелых, случайных. Но главным "селекционером" в этом отборе был сам Сталин. Десятки генералов, которых он счел виновными в тех или иных неудачах, поражениях, просчетах, или исчезли навсегда, или осели в самом низу военной иерархии. В конце мая 1940 года, когда на Политбюро рассматривался список командиров, которым 4 июня 1940 года постановлением Совнаркома будут присвоены впервые учрежденные генеральские и адмиральские звания, Сталин еще не знал, что более чем из тысячи удостоенных этой чести уже через год с небольшим погибнут и попадут в плен свыше двухсот человек, а несколько десятков будут арестованы с его санкции. Многие будут расстреляны. Несколько сотен военачальников такого ранга унесет война. Это был новый слой командиров, которые пришли на место уничтоженных накануне войны. И те и другие были патриотами Отечества, но Сталин оценивал их только через призму личной преданности. Подумать только, в основе трагедии тысяч военачальников была подозрительность одного человека! Вдумайтесь! Ведь если бы он остановил чту страшную мясорубку, то террора бы просто не было! Но Системе был нужен Сталин... и наоборот.

Но подчеркну еще раз: самое большое влияние на Сталина как военного деятеля оказали Шапошников, Жуков, Василевский, Антонов. Под их воздействием Сталин постигал азбучные истины оперативного искусства и стратегии. И если в первой дисциплине он так и остался на уровне посредственности, то в стратегии преуспел больше. Благодаря этой "четверке", каждый из которых в разное время был начальником Генерального штаба, представителем или членом Ставки либо заместителем Верховного Главнокомандующего, Сталин смог проявить себя и как военный руководитель. При наличии такого блистательного окружения было просто трудно не проявить себя. Каждый из четырех - неповторимая военная индивидуальность. Нельзя не признать, что Сталин смог это рассмотреть и оценить. А главное - использовать. Мышление этих талантливых военачальников буквально питало решения и волю Верховного.

Смею утверждать, что наибольшее влияние на Сталина (как, впрочем, и на Жукова, Василевского, Антонова и многих других) оказал Борис Михайлович Шапошников. Судьбе было угодно так распорядиться, что Борису Михайловичу не довелось лично, непосредственно быть причастным к крупным победам (за исключением битвы под Москвой), не удалось прямо участвовать в наступательных операциях 1943 - 1945 годов, не пришлось дожить до долгожданного, выстраданного дня Великой Победы. Но его интеллектуальное влияние на военно-стратегический эшелон советского руководства несомненно. Не случайно Сталин среди четырех книг военно-исторического характера по вопросам стратегии и военного искусства отметил выдающуюся работу теоретика и полководца Шапошникова.

У маршала и профессора было счастливое сочетание: высокая военная культура, отличное образование, большой командный опыт, теоретическая глубина и огромное личное обаяние. Сталин, будучи очень сильной волевой натурой, своей безапелляционностью обычно подавлял всех, с кем имел дело. Но, узнав ближе Шапошникова, Сталин быстро почувствовал свою военную "мелкость" перед эрудицией и логикой маршала, его умением терпеливо убеждать. Шапошников не был ярко выраженным волевым человеком. Но это компенсировалось тонким, гибким и масштабным умом. Жестокая, бескомпромиссная природа Сталина как-то пасовала перед интеллектом, выдержкой, культурой старой русской военной школы. Об особом отношении Сталина к Шапошникову знали все. Г.К. Жуков, которому пришлось не раз выслушивать жесткие и часто незаслуженные слова-упреки Верховного, пишет о Сталине: "Большое уважение он питал, например, к Маршалу Советского Союза Борису Михайловичу Шапошникову. Он называл его только по имени и отчеству и в разговоре с ним никогда не повышал голоса, даже если не был согласен с его докладом. Б.М. Шапошников был единственным человеком, которому И.В. Сталин разрешал курить в своем рабочем кабинете"867. Это был редчайший случай доверия военспецу. Почти всех других Сталин уничтожил еще до войны.

Шапошников, теоретик и практик в деле подготовки стратегических и оперативных резервов, помог Сталину постичь искусство их накопления, выдвижения и использования. Напомню, что, когда Б.М. Шапошников по состоянию здоровья ушел из Генштаба и стал начальником Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова, Сталин довольно часто звонил ему, приглашал на заседания ГКО и Ставки. Пожалуй, Шапошников был одним из очень немногих людей, к кому Сталин, не стесняясь, обращался за разъяснением, советом, помощью. У диктатора была слабость: внимать голосу человека, у которого он признавал наличие высокого интеллекта. Пусть духовная власть Шапошникова над Сталиным была частичной, неполной, но она была. Сталин, возвышаясь над своим политическим окружением, состоящим почти из одних "поддакивателей" и "угадывателей", неожиданно встретил человека, чья эрудиция произвела на него столь сильное впечатление.

Шапошников, видя дилетантскую подготовку Сталина в военных вопросах, особенно заметную в первые месяцы войны, не затрагивая достоинства Верховного, тактично и в то же время настойчиво предлагал принять те или иные меры. Так, в 1941 году немецкие войска обычно прорывали оборону на стыках частей и соединений. Это стало частым и печальным фактом. Шапошников доложил об этом Сталину, пояснил суть дела и, когда тот уяснил вопрос, положил перед ним директиву Ставки No 98, адресованную главкомам направлений и командующим фронтами. В ней, в частности, говорилось:

"Командующие и командиры соединений (частей) забыли, что стыки всегда были и есть наиболее уязвимые места в боевых порядках войск. Противник без особых усилий и часто незначительными силами прорывал стык наших частей, создавал фланги в боевых порядках обороны, вводил в прорыв танки и мотопехоту и подвергал угрозе окружения части боевого порядка наших войск, ставя их в тяжелое положение..."

Далее в директиве ставились конкретные задачи по обеспечению обороны стыков, созданию полос "сплошного огневого заграждения путем организации перекрестного огня частей, действующих на фронте и расположенных в глубине..."868.

Сталин согласился, но поручил подписать директиву Шапошникову.

Б.М. Шапошников, как заметил Сталин, придерживался "старорежимных" принципов. Он знал, что Шапошников обычно называл своего собеседника "голубчик". Сталин сам имел возможность убедиться в исключительной деликатности маршала. Как вспоминал Главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов, однажды он присутствовал при докладе Шапошникова Сталину. Во время доклада маршал сказал, что, несмотря на принятые меры, с двух фронтов так и не поступило сведений. Сталин спросил начальника Генштаба:

- Вы наказали людей, которые не желают нас информировать о том, что творится у них на фронтах?

Борис Михайлович ответил, что он был вынужден объявить обоим начальникам штабов выговоры. Судя по выражению липа и тону, это дисциплинарное взыскание он приравнивал едва ли не к высшей мере наказания. Сталин хмуро улыбнулся:

- У нас выговор объявляют в каждой ячейке. Для военного человека это не наказание...

Однако Шапошников напомнил старую русскую военную традицию: если начальник Генерального штаба объявляет выговор начальнику штаба фронта, виновник должен тут же подать рапорт об освобождении его от должности.

Сталин посмотрел на Шапошникова как на неисправимого идеалиста, но ничего не сказал. Бывший царский полковник своей интеллигентностью обезоруживал Верховного... Эта черта помогала Шапошникову ненавязчиво, тактично учить Верховного. Учить пониманию стратегии, военного искусства и даже технико-тактическим вопросам. Но серьезно возражать Сталину маршал не мог.

Когда на вооружение поступила реактивная артиллерия, Сталин стал требовать активного ее применения. Но, во-первых, еще не хватало как самих установок, так и боеприпасов к ним, а, во-вторых, некоторые командиры использовали их против плохо разведанных целей. Все это привело к тому, что ожидаемого эффекта новая техника не давала. Шапошников доложил Сталину причины недостаточной эффективности и предложил послать командующим фронтами специальную, особой важности, директиву. Сталин согласился.

"Части действующей Красной Армии за последнее время получили новое мощное оружие в виде боевых машин М-8 и М-13, являющихся лучшим средством уничтожения живой силы противника, его танков, моточастей и огневых средств. Дивизионы и батареи М-8 и М-13 применять только по крупным, разведанным целям. Огонь по отдельным мелким целям категорически воспретить. Все боевые машины М-8 и М-13 считать совершенно секретной техникой Красной Армии...