Скарлетт - Александра Риплей

— Безусловно, основное условие сделки в том, что ты обеспечиваешь меня наследником. Я последний по своей линии, и мой долг продолжить ее. Как только я получу сына от тебя, ты можешь делать все что угодно, в рамках разумного, конечно.

Он снова наполнил свой бокал, затем выпил его до дна. Скарлетт может поблагодарить за диадему Кэт, сказал Люк.

— У меня, об этом даже не стоит говорить, не было и в мыслях сделать тебя графиней Фэнтон. С женщинами твоего типа я люблю играть. Чем сильнее дух, тем больше удовольствия подчинять его своей воле. Это было бы интересно, но менее интересно, чем с твоим ребенком. Я хочу, чтобы мой сын был такой же, как она — бесстрашный, с крепким здоровьем. Кровь Фэнтонов стала жиже, и вливание твоей крестьянской жизнестойкости исправит это. Я заметил, что мои арендаторы О'Хара, твои родственники, живут до преклонного возраста. Ты ценное достояние, Скарлетт. Ты принесешь мне наследника, которым можно будет гордиться, и ты не опозоришь ни его, ни меня перед обществом.

Скарлетт уставилась на него, как животное, загипнотезированное змеей. Но она порвала чары и взяла со стола бокал.

— Я соглашусь, когда ад заледенеет! — закричала она и бросила бокал в камин. Алкоголь вспыхнул ярким пламенем. — Вот твой тост о нашей сделке, лорд Фэнтон. Убирайся из моего дома. У меня мурашки от тебя.

Фэнтон засмеялся. Скарлетт напряглась, готовая броситься на него, вцепиться в его смеющееся лицо.

— Я думал, что ты заботишься о своем ребенке, — насмешливо сказал он. — Должно быть, я ошибся.

Эти слова остановили Скарлетт.

— Ты огорчаешь меня, Скарлетт. Я предполагал, что у тебя больше разума, чем ты показываешь. Забудь о своем уязвленном самолюбии и посмотри, что у тебя в руках. Непоколебимое положение в мире для тебя и твоей дочери. Это беспрецедентно, но у меня есть власть нарушать все, даже закон, если я захочу. Я удочерю ее, и Кэт станет леди Кэтрин. «Кэти», вне сомнений, — имя для кухонной служанки. Как моя дочь, она получит немедленный и безоговорочный доступ ко всему лучшему, что ей будет надо или что она пожелает. Друзья, замужество — ей придется только выбирать. Я никогда не сделаю ей больно, она слишком ценна для меня как модель моего сына. Можешь ли ты лишить ее всего этого из-за того, что твое желание романа со мной не состоялось? Я так не думаю.

— Кэт не нуждается в твоих драгоценных титулах и во «всем лучшем», милорд, не нуждаюсь в них и я. Мы хорошо справлялись без тебя и останемся на своем пути.

— Как долго, Скарлетт? Не слишком рассчитывай на свой успех в Дублине. Ты была знатью, а знать живет не очень долго. Даже орангутанг может быть знаменитостью в провинции вроде Дублина, если он хорошо одет. У тебя остался еще один сезон, два в лучшем случае, потом тебя забудут. Кэт нужно покровительство имени и отца. Я один из немногих мужчин, у которых есть власть, чтобы снять позор с внебрачного ребенка. Нет, подожди возражать, меня не волнует, какую сказку ты придумала. Тебя бы не было в этом захолустном уголке Ирландии, если бы ты была желанна в Америке. Хватит. Это начинает наводить на меня скуку, а я ее ненавижу. Дай мне знать, когда придешь в чувства, Скарлетт. Ты согласишься с моей сделкой. Я все время получаю то, что хочу.

Фэнтон направился к двери.

Скарлетт окликнула его. Ей надо было узнать одну вещь.

— Ты не можешь заставить все в этом мире делать так, как тебе надо, Фэнтон. Не приходило ли тебе в голову, что твоя племенная кобыла-жена может родить девочку вместо мальчика?

Фэнтон повернулся к Ней лицом.

— Ты сильная, здоровая женщина. Со временем я получу мальчика. Но даже в худшем случае, если у меня будут только девочки, я сделаю так, что одна из них выйдет замуж за мужчину, который сменит свою фамилию на мою. Тогда моя кровь все равно унаследует титул и продолжит наш род. Мой долг будет исполнен.

Холодность Скарлетт равнялась его.

— Ты все взвешиваешь, не правда ли? Что если я бесплодна? Или ты не можешь стать отцом?

Фэнтон улыбнулся.

— Моя мужественность доказывается, внебрачными детьми, которых я раскидал по всем городам Европы, так что твое намерение обидеть меня не удалось. Что касается тебя, то у тебя есть Кэт.

Удивление выразилось у него на лице, и он подошел к Скарлетт, заставив ее вздрогнуть от его неожиданного приближения.

— Перестань, Скарлетт, не драматизируй. Не сказал ли я тебе только сейчас, что я подчиняю своей воле любовниц, а не жен? У меня нет желания дотрагиваться до тебя. Я забыл диадему, а она должна быть у меня до свадьбы. Это сокровище моей семьи. Придет время, ты наденешь ее. Дай мне знать, когда капитулируешь. Я еду в Дублин подготовить дом к сезону. Письмо застанет меня на площади Меррион.

Он поклонился ей с церемонной пышностью и ушел, смеясь.

Скарлетт гордо и высоко держала голову, пока за ним не закрылась парадная дверь. Затем закрыла двери библиотеки на замок. Обезопасив себя от глаз слуг, она бросилась на толстый ковер и дико зарыдала. Как она могла так ошибиться во всем? Как она могла сказать себе, что научится любить мужчину, в котором нет любви? И что она теперь будет делать? Ей представилась Кэт на ступеньках, коронованная и смеющаяся от удовольствия. Что ей делать?

— Ретт, — горько плакала Скарлетт, — Ретт, ты нам так нужен.

Глава 87

Скарлетт внешне никак не проявляла свой стыд, но жестоко обвиняла себя за чувства, которые испытывала к Люку. Когда она оставалась одна, то скребла свою память, как полузажившую чесотку, наказывая себя этой болью.

Какой же дурой она была, вообразив счастливую жизнь в семье, построив будущее на том, что один раз за завтраком Кэт разложила яйца на три тарелки. И какое это смехотворное тщеславие, уверовать, что она может заставить его полюбить. Весь мир засмеет ее, узнав об этом.

У нее были идеи мести: она расскажет всем в Ирландии, что он предложил ей свою руку, а она отказала; она напишет Ретту, и он приедет убить Фэнтона за то, что тот назвал его ребенка внебрачным; она рассмеется в лицо Фэнтону перед алтарем и скажет ему, что у нее не может быть больше ребенка, что он сам одурачил себя, женившись на ней; она пригласит его на обед и отравит

Ненависть горела в ее сердце. Скарлетт распространила ее на всех англичан и страстно ухватилась за обновленную поддержку фенианского братства Колума.

— Но мне не нужны твои деньги, дорогая Скарлетт, — сказал он. — Работа сейчас состоит в планировании действий системной лиги. Ты слышала наши разговоры на Новый год, не помнишь?

— Скажи мне снова, Колум. Ведь должно быть что-то, в чем я могу помочь.

Делать ей было нечего. Членство в земельной лиге было открыто только для арендующих фермеров, у них нет никаких действий до весеннего сбора ренты. Только один фермер с каждого владения заплатит за аренду, все остальные откажутся, и, если их сгонит землевладелец, все пойдут жить в дом, за который рента уплачена.