Тонкий мир - Софья Ролдугина

Ксиль, толком и глаза-то не продрав, взвился с кровати с криком «Обвал!». И, сверкая голым задом, ринулся к двери, совершенно случайно наступил на раскинувшегося на левой половине постели Дэйра… Тот, не просыпаясь, мстительно ухватил собственного князя за лодыжку с воистину шакарской реакцией. Максимилиан вывернулся, но второпях зацепился за одеяло и…

…упал, разумеется, с размаху заехав пяткой Дэйру в челюсть.

Видимо, спросонья даже шакаи-ар двигаются отнюдь не грациозно, особенно если чувствуют себя в безопасности и спят крепко.

Дариэль, тоже не отличающийся с утра ясностью мышления, сначала выдал фразу на девять слов, семь из которых были производными от названий частей тела, а два – очень эмоциональными «Dess!», и исключительно по привычке сделал замечание Ксилю:

– Кто-то валяется на ковре голышом, а здесь, между прочим, есть дети.

– Кто-то при этих детях ругается нехорошими словами, – огрызнулся князь, пытаясь выпутать ногу из одеяла без помощи рук. Получалось плохо.

– Это не «нехорошие слова», это термины, – возмутился Дэйр. – И я говорю, а ты показываешь.

Но мне, честно говоря, было не до них. Пришлось нырнуть в транс, чтобы выяснить, что происходит. Благо с утра, когда я одной ногой во сне, делать это легче. Нити вспыхнули перед глазами…

Приглядевшись к узору, я успокоилась.

– Отбой. Можете обратно ложиться спать, – мой совет прозвучал весьма невнятно. Возможно, не стоило утыкаться лицом в подушку. – Это Этна ссорится с Серго, а Джайян оказывает ей моральную поддержку.

Валькирия прибыла два дня назад, но уже успела поставить на уши половину Академии. Если и были равейны, которые категорически не подходили для работы в лаборатории, то одной из них точно являлась Джайян. После того, как от ее колдовских потуг взорвалась ценная установка, Риан в срочном порядке приняла решение отозвать допуск валькирии.

Признаться, я полностью разделяла мнение Танцующей. Но дувшейся на весь свет Джайян не призналась бы в этом даже под пытками.

Максимилиан вынырнул из необъятного Дэйрова свитера, схваченного, очевидно, по ошибке, и поддернул джинсы. Скулы у него премило розовели – полагаю, это был тонкий психологический расчет.

– А я-то решил – обвал в горах, – смущенно сознался князь, опуская глаза. – По крайней мере, больше половины обитателей Академии так и подумали, а у меня в последнее время слишком чуткая телепатия… Кстати, что значит – «оказывает моральную поддержку»?

– Вот это и значит, – я кивнула на поднимающийся за окном буран и поморщилась. От слишком резкого движения, да еще после погружения в транс, заныла противно голова. – Правильно делают, когда до совершеннолетия запрещают равейнам высших рангов пользоваться силой во всех случаях, кроме исключительных. Не могу представить такую ситуацию, в которой Риан или, например, моя мама станут идти на поводу у своих эмоций и рисковать чужим благополучием.

– Брось ворчать, – Ксиль с улыбкой принюхался к свитеру, потерся щекой о рукав и раздумал переодеваться. Дэйр неодобрительно сдвинул брови, но ничего не сказал. – Прямо как Тантаэ, честное слово. Я, по его мнению, тоже слишком часто рискую собой… и всем кланом заодно. Иногда возвращаешься с вылазки, уставший, голодный… А Тай тут как тут, с визитом вежливости. Между прочим, победителей не судят.

– Если сорвешься – судить некого будет, – угрюмо посулила я, вылезая из-под одеяла. Буран слепо бился в окно, как огромная белая собака. Утробный гул пробивался даже сквозь вату шумоизолирующих заклинаний. Страшно было подумать, что творится снаружи. – Ладно, забудь. Я без всякой задней мысли сказала… Просто голова разболелась, вот и хандрю.

Дариэль осторожно положил мне руку на лоб. Виски защекотало – знакомое ощущение диагностики. Несколько секунд спустя ноющие точки над бровями словно рассосались.

– Давление подскочило, – констатировал целитель, убирая ладонь. Футболка с растянутым вырезом сползла у него с одного плеча, и на фоне белых простыней кожа казалась чуть темнее, чем обычно, хотя на самом-то деле за зиму загар выцвел. Волосы лежали на спине медовой волной, завивались в кольца на подушке – аккуратно, будто Дэйр не встал только что, а посвятил уже час укладке. На моей же голове, несмотря на туго заплетенную перед сном косу, царил хаос. – У тебя участились случаи недомогания, Нэй. Может, стоит пока прервать опыты?

– Да нет, не стоит. Сейчас мне нравится там работать.

– Ну, дело твое, – с сомнением покачал головой Дариэль.

Я вздохнула. Это был сложный вопрос. В лаборатории только недавно начались исследования, интересные именно мне. Алхимия медленно, но верно теснила энергологию и менталистику.

До сих пор ни один из исследователей и близко не подобрался к ответу на вопрос: что же такое «бездна»? И от этого становилось не по себе. Алхимия же предлагала простой, но действенный способ обезвреживания этой «бомбы замедленного действия» – физический.

В частности, уже выяснилось, что абсолютные растворители все-таки могут причинять «бездне» вред. С «темной кровью», конечно, опыты еще не ставились, слишком уж опасное это было вещество. Но вот попытки насыщения кислот и щелочей разрушительной энергией уже делались.

Вот тут-то равейны и стали воистину незаменимы.

Конечно, магия предлагала гораздо больше видов энергии, нежели человеческая наука, но в данный момент из-за блока «бездны» доступ к ним был ограничен. А вот Риан, Айне или, скажем, я могли напитать кислоту своей силой – не легко, не с налету, конечно, лишь после тренировок… Но все же – могли.

Первый прорыв совершила, как ни странно, пророчица. Когда она перестала бойкотировать лабораторию и вернулась к опытам, то уже безнадежно упустила нить исследования. Я помогала Дэйру с реактивами и синтезом веществ, Риан, как всегда, была полностью загружена работой с энергиями… И Айне ничего не осталось, кроме как вновь стать «батарейкой» – на сей раз для создания абсолютного растворителя.

С непривычки пророчица не рассчитала силы… и выжала себя насухо. В итоге относительно безопасный раствор соляной кислоты превратился в вязкую жидкость с зеркальной поверхностью, а Айне, благородно закатив глаза, лишилась чувств. К ней тут же кинулись на помощь два запуганных лаборанта и даже целый важный профессор, но мы с Дэйром их оттеснили.

Ученый степенно вернулся к своей установке, а вот мальчишкам явно нечего было делать… и один из них по глупости заглянул в сосуд с таинственной жидкостью. Беспечное любопытство – мол, что может случиться, если на чашу из темного стекла наложены чары?