АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

— Алиса, — он уже не раз видел, как Женя это делает, и теперь, подражая ей, погладил Алису по голове, осторожно слегка отодвинул одеяло.

— М-м-м, — замычала, ворочаясь, Алиса и вдруг открыла глаза. — Э-эрик, — просияла она широченной улыбкой. — Это ты, да?

— Я, — улыбаясь, кивнул Эркин.

Алиса вскинула руки и сцепила их на шее Эркина.

— Подними меня.

— А сама ты уже и встать не можешь? — засмеялась, подходя к ним, Женя.

Но Эркин уже выпрямлялся, поднимая Алису так, что она смогла встать на кровати во весь рост.

— Во! — обрадовалась Алиса. — А мы одинаковые! Я тоже большая. Вот.

— Тогда быстренько умываться.

— Ну-у, — неопределённо протянула Алиса и тут увидела накрытый стол. — Ой, а это чего?

— Не чего, а что, — строго сказала Женя. — И неумытым этого не дают.

— Ладно, — вздохнула Алиса, отпуская шею Эркина.

Она села на кровати. Недовольно посапывая, нашарила ногами тапочки и, наконец, встала. Растрёпанная, румяная со сна, в розовой пижамке.

— Мам, я так схожу, а платье потом одену.

— Нет, — твёрдо сказала Женя. — В пижаме не гуляют. И не одену, а надену, говори правильно.

Она помогла Алисе переодеться и отправила её умываться.

— Не маленькая.

Когда Алиса, вооружённая полотенцем и мыльницей, отправилась на штурм уборной и умывальника, Женя быстро убрала и застелила её кровать.

— Ну вот, Эркин присаживайся к столу. Где это Алиска запропастилась? То её не загонишь к умывальнику, то не вытащишь.

Женя сорвалась с места и выбежала из комнаты. Даша и Маша оглядели получившийся стол и сели рядышком на кровать Даши. Эркин сел напротив, вернувшаяся Женя рядом с ним. Алиса захотела "к Эрику" и втиснулась между ними, но тут же передумала и пересела к Даше и Маше.

— Алиса, угомонись, — строго сказала Женя и мягче. — Зажигай свечу, Эркин. Он брат твой, ты самый близкий ему.

Эркин кивнул и достал зажигалку. Женя взяла банку клубничного сока.

— Да, Эркин, он какой больше всего любил?

— Он ананасного хотел попробовать, — глухо ответил Эркин.

— Вот её открой и налей ему. И печенье ему положи. А мы все клубничного пока. Девочки, печенья такого каждому положите.

Было совсем светло, и огонёк свечи казался тусклым. Большая тарелка, на ней стаканчик, тарелочка с печеньем и зажжённая свеча. И перед каждым маленькая тарелочка и стаканчик.

Женя разлила сок. Каждому понемногу и чуть-чуть ещё осталось. Девочки разложили печенье. Каждому всякого по штуке. Даже Алиса притихла и не тянулась схватить сразу, а как все чинно взяла свой стаканчик.

— Говори, Эркин, — тихо сказала Даша.

— Я не знаю, что… положено говорить, — тихо и горько ответил Эркин.

— Тогда я, — тряхнула косичками Маша. — Помянем Андрея, пусть земля ему пухом будет, — оглядела всех потемневшими блестящими глазами. — Пейте.

Эркин глотнул сладкого душистого сока, взял круглое, облитое шоколадом печенье. Земля пухом будет, так? Да, так.

— Расскажи о нём, Эркин, — попросила Даша.

Эркин кивнул.

— Он… он весёлый был. И смелый. Ему всё нипочём было, — у Эркина перехватило горло, но он справился с собой. Девочки глядят на него и ждут. Он — брат, ему и говорить. — Мы когда на заработки летом ездили, так он в имении первый раз верхом сел, а когда из Бифпита в имение лошадей перегоняли, ну, уже после всего, он хорошо держался, совсем хорошо сидел.

— Он весёлый, — тихо сказала Даша. — Шутил всё.

Они сидели и не спеша пили соки, ели печенье и конфеты. И говорили. Эркин рассказывал о ковбойской олимпиаде, как Андрей первое место на ножах взял, остальные и близко не были.

— Да, — кивнула Маша, — он всё обещал принести пояс показать. Призовой. А теперь… теперь уж всё, — она всхлипнула.

Алиса молча сидела и слушала. И не просила, и не хватала ничего. Пила, что ей наливали в стаканчик, и ела, что на тарелку положат.

Заглянула в дверь какая-то женщина.

— Жень, ты моего на молоко не захватишь? Ой, извините, у вас тут…

— Ничего-ничего, — Женя встала, и Маша быстро подала ей с окна чистый стаканчик.

Женя налила немного сока из какой-то банки, взяла тарелку с печеньем и подала женщине.

— Возьми, Муся. Поминаем… деверя моего.

— А-а, — Муся сделала вид, что только-только узнала об этом, взяла печенье и стаканчик. — Ну, пусть земля ему пухом будет. И память ему светлая, — и осторожно пригубила тёмно-красную жидкость, удивлённо посмотрела на Женю, на остальных и выпила.

Когда дверь за ней закрылась, Маша фыркнула.

— Она-то думала, что вино.

— Смешно, — улыбнулся Эркин.

Затрещал фитиль у свечи.

— Это он, — тихо и очень убеждённо сказала Даша. — Он слышит нас.

И все замолчали, глядя на свечу, но она опять горела ровно и тихо.

— Светлая тебе память, Андрей, — сказал наконец Эркин и залпом выпил свой стаканчик.

И снова разговор всё о нём же, об Андрее. Эркин и не думал, что Андрей так часто бывал у девочек. Приходил вечером, приносил сладости, конфеты, сушки, рассказывал всякие истории.

— Он и пел хорошо, — улыбнулся Эркин. — И песен много знал.

Маша и Даша одновременно покачали головами.

— Мы боялись шуметь. Спой, Эркин, — сказала Маша.

Эркин кивнул, поймал тревожный взгляд Жени и улыбнулся ей.

— Я тихо. Как раз от него слышал.

Эркин сам не ждал, что у него выскочит именно эта песня. Он вообще не думал петь.

Снегом белым вся земля укрыта,

Прошлое не думай, не вернуть.

Снова зазвучит в ночи сирена,

Мы уйдём в последний долгий путь.

Эркин пел, сдерживая голос, но было так тихо, что он понял: его слушают и там, за стенами. У девочек расширены глаза, Женя прижала пальцы к губам. Он вдруг подумал, что никогда не пел Жене, что мог бы и другое что выбрать, но песня, сцепленные намертво друг с другом слова, уже не отпускала его. И лицо Андрея, подсвеченное ночным костром.

…Мы ушли в последний страшный путь.

И под белым снежным одеялом

Наконец мы сможем отдохнуть.

Не страшны нам вьюга и охрана,

Не догонит больше нас конвой.

Только ночью звёзды Хаархана

Засияют, встав над головой.

И только допев, Эркин как-то ощутил, что народу в комнате прибавилось, и увидел, что дверь открыта, а в проёме стоит комендант, а за его спиной толпятся люди. Эркина сразу обдало холодом, даже затылок заболел. Неужели… Но комендант молча смотрел на них. Женя налила в стаканчик сока и протянула ему. Комендант кивнул и взял стаканчик.