Эта книга полна пауков - Девид Вонг

Фальконер снова говорил по телефону. Показались новые брандмейстеры. Все это не имело значения. К концу дня все, что произошло, заключалось в том, что Фрэнки неудачно встретился с чем-то скверным. С чем-то Неназываемым. Это входило в число рисков, связанных с работой в этом городе. Кто-то мог пострадать, но Фрэнки был мертв, и скверные штуки внутри него дезинтегрировались в раскаленной до 1200 градусов печи размером с дом. Что касается детектива Лэнса Фальконера, он был взбешен, наверное потому, что его улики исчезали вместе с дымом. Он скорее всего предъявит мне и Джону две дюжины обвинений, все, начиная с помех в проведении расследования, до публичного обнажения. Ну и пусть. Это ничем не кончится.

Шеф полиции знал, в каком городе работает. Конечно, он отдаст кому-нибудь дело, а через месяц вернется к прокурору и скажет, что улик недостаточно для суда. И все это спокойно уляжется. Снова. Со мной такое уже бывало. Как в том случае с разносчиком пиццы – я получил несколько часов принудительной психотерапии, а в обмен я не рассказывал людям о том, что происходит на самом деле и не сеял панику.

Я глядел, как огонь танцует в каждом окне передо мной. Дом, сгоревший дотла, даже не был большой проблемой в моей жизни. Я мог остаться у Джона, пока не найду где-нибудь квартиру или трейлер. Кроме того, клочок земли, где был дом, все еще принадлежал мне, и сейчас как раз удобрялся пеплом. В конце концов, его можно продать за пару тысяч долларов, ведь так? Видите? Все будет хорошо. Мои глаза закрылись. Так мало сна в эти тридцать с лишним часов, прошедших с появления паука в кровати.

В кармане куртки зазвенел телефон. Должно быть, Эми, поскольку единственный человек, который звонит мне кроме неё, сидит на тротуаре со скованными за спиной руками. Также, как и я, так что телефону оставалось только продолжать звонить.

Что-то снаружи привлекло мое внимание.

Прямо за углом спальни на земле лежал пожарный. Лицом вниз, в траве. Я хотел было крикнуть одному из стоящих рядом пожарных, чтобы они пошли помогли ему, но туда уже кто-то направлялся. Он поднял товарища на колени, но тот вцепился в свое горло. Наверное, просто наглотался дыма. Или проглотил что-то слишком быстро.

Никто не собирался им помогать, потому что все начало усложняться.

Сперва появилась машина городской полиции, став шестой припаркованной на улице, считая мой джип и Кадиллак Джона. Трейлер с синим квадратным логотипом на боку приехал следом – как я понял, это и были те «федералы» о которых упоминал Фальконер. Думаю, Центр по контролю над заболеваниям. Внезапно я понял, как много неудобств все это доставило множеству людей.

Из трейлера высыпали люди в белых скафандрах с капюшонами и большими прозрачными пластиковыми забралами, призванных обеспечить защиту от бактерий. Увидев, что здание, которое они собирались взять в карантин, уже было объято пламенем, окружено пожарными и двумя десятками таращащихся жителей среднего запада, они стояли бесцельно. Некоторые парни в скафандрах подошли к пожарным, почти наверняка объясняя, почему они не могут тут оставаться без таких же костюмов, поскольку здесь находится неизвестный пожирающий плоть биопатоген, и все место закрывается на карантин.

Пожарные скорее всего возражали, что у них не таких костюмов под рукой, и уйти они тоже не могут, потому что, знаете ли, огонь все еще не потушен. Фальконер и двое местных копов присоединились к разговору, скорее все, поясняя, что это, кстати, еще и место преступления, с мертвым копом, поджогом и умышленным уничтожением улик.

Позади них подкатился армейский джип, и моя улица превратилась в чертов неподвижный парад. Из машины вышел офицер Национальной гвардии, надо думать, назначенный ответственным за поиски Фрэнки, и, видимо, громко объявил о том, что это его шоу, поскольку за этими стенами поджаривался человек, которого ему было поручено найти. Позади них встал белый фургон новостей пятого канала, высрав группу операторов из задних дверей еще до того, как колеса перестали вращаться. Тем временем, толпа прохожих удваивалась каждые пять минут вместе с безудержно разлетающимися СМСками о том, что охрененно клеевые дела творятся в старом доме Вонга как раз в эту самую минуту. Вся ситуация превращалась в то, что Джон впоследствии будет называть «блядский цирк».

Я снова глянул за дом.

— О-оу…

Пожарный снова лежал на земле, его шлем валялся в нескольких футах. Его приятеля нигде не было видно. Может, пошел за помощью?

Внезапно, до меня дошло несколько вещей:

1.            У пожарного не было головы.

2.            На самом деле шлем, лежащий в нескольких футах от тела, все еще был надет на голову.

3.            Осознание того, что это был не тот, кто пострадал до этого – это был пришедший на помощь.

4.            Кулак, пробивший стекло, вырубил меня.

Когда я пришел в себя через пару секунд, меня вытащили через разбитое окно под крики людей. Я приземлился на траву рядом с Порше. Пара рук, затянутых в черные рукава пожарной куртки, сжали мою грудь, таща по лужайке. Что-то было зажато в одной рук, красное с белым, формой напоминающее подкову.

Мое зрение сфокусировалось достаточно, чтобы понять, что это была человеческая челюсть с полным комплектом зубов. В одном из коренных была серебряная пломба.

С каждым пройденным футом становилось все жарче и все дымнее, что мой звенящий мозг наконец-то интерпретировал как то, что меня тащат к огню. Я забился, пытаясь вырваться из хватки, но мои руки все еще были скованы за спиной наручниками. Внезапный прилив сил, подпитанный паникой, позволил мне освободиться на миг, и я пытался отползти от него. Ботинок опустился мне на спину. Я боролся и сумел перевернуться.

Пожарный, здоровенный дюжий детина, лишился нижней части лица. Там, где должна была быть и скорее раньше всю жизнь до последних нескольких минут и была его нижняя челюсть, была пасть и дюжина черных подергивающихся ног моего паука. Он выглядел местами обгоревшим.

Пожарный Пол-лица скинул свою пожарную куртку. Он поднял правую руку, и два тонких, острых белых выступа показались из его запястья, как когти Росомахи, с той разницей, что когда Росомаха выдвигал свои, его кисть не отваливалась в тот же миг, как это произошло сейчас. Два белых выступа выросли из руки и заострились. Затем красный разрыв разделил предплечье надвое, пойдя до локтя. С мокрым рвущимся сзвуом, предплечье разошлось на две продольные части, кости предплечья разошлись, словно половинки ножниц.

Пожарный Пол-лица Руки-ножницы занес своё новое приспособление и наклонился.

Его голова взорвалась.

Выстрелы прогремели в воздухе. Повсюду раздавались крики. Пол-лица Кровавоголовый дернулся назад.

Это был Фальконер, приближавшийся, выставив вперед свой громадный хромированный пистолет. Он стрелял снова и снова, выстрелы оставляли окровавленные дыр в форменной пожарной футболке. Но человек не падал.

Я был уже на ногах и бежал, теряя равновесие, болтая скованным за спиной руками. Услышав, как Фальконер издал разочарованный рычащий крик, я развернулся, и увидел, что Пол-лица схватил его за основание черепа. Он пригнул голову Фальконера на уровень пояса, а потом отвернулся от него. Удерживая лицо Фальконера на уроне своих ягодиц, Пол-лица пернул. Фальконер замертво повалился на листву.

Еще один выстрел шлепнул Пол-лица в плечо. Устав от этого, он поднял свою руку-ножницы. Две заостренных кости начали поворачиваться в локтевом суставе. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока они не завертелись в локте, словно капельмейстерский жезл, жужжа и разбрасывая куски частицы плоти и крови.

Пожарный Пол-лица Руки-ножницы Кровавоголовый Костевращатель целенаправленно двинулся к горящему дому, прямо к окну моей спальни, где к небу устремлялся огненный столп, заставляя водосток над ним плавится и изгибаться, словно соленую ириску.

Начав от фундамента, он погрузил свой вращающийся придаток в стену, проделывая в сайдинге и утеплителе под ним дыру со звуком отбойного молотка. Он проделал вертикальную прореху где-то до уровня груди, ведущую к нижнему левому углу разбитого окна.

Копы вокруг меня выкрикивали команды. Один тормошил Фальконера, еще один вызывал подмогу.

Пол-лица закончил разрез и принялся за второй в нескольких футах от предыдущего, снова заканчивающийся у окна. Он превращал окно в дверь.

— Эй, Дэйв!

Это был Джон. Его пластиковые наручники были перерезаны, но оставались на руках, словно пара дешевых браслетов. Манч шел за ним с паническим выражением на лице. Он нес громадный болторез.

— Повернись!

Пол-лица выбил остатки стекла уцелевшим кулаком. Затем он суну руку в окно и потянул.

Горящий кусок стены вывалился к его ногам. За ним виднелись обугленные плавящиеся пружины и рама, бывшие некогда моей кроватью. Пламя заревело, получив новую порцию кислорода.