Мой сладкий грех (СИ) - Орлова Ника

— Привет, — обращается он ко всем за столом.

Все здороваются, я тоже наравне со всеми. Так непривычно, что он не прикасается, не целует, садится в свободное возле меня кресло и вступает в разговор с мужем Амины Мусаевой.

Наконец, всех просят за стол. Карим садится по другую сторону от меня, Денис разливает шампанское, приговаривая какая золотая у него теща, стебясь над Волковым и поглядывая на него. Это за столом понимаем, кроме них, только мы с сестрой.

— Ну ты и подхалим, — ржет Назар.

— Скоро на тебя посмотрим, — парирует тот.

Папа берет слово, толкает поздравительную речь, все выпивают, и у каждого за столом завязывается свой праздник. Легкая музыка позволяет поговорить на свои темы, Даша с Денисом рассказывают историю со свадебной поездки. Назар наклоняется ко мне, спрашивает, чтобы никто не слышал:

— Ты сегодня роковая женщина?

— Почему нет? Могу себе позволить, — делаю дерзкое выражение лица.

— Тебе повезло, что твой разрез находится с моей стороны, — косится на мою голую ногу.

— А тебе? — улыбаюсь с издевкой.

— А мне до конца вечера бороться с соблазном положить сюда руку.

Хихикаю, мне безумно нравится открывать для него какие-то новые грани в себе, подливать масла в наш, и без того полыхающий огонь. Не хочу становиться привычной, обыденной. Мне нравится наша страсть, наши, часто спонтанные решения. Мы никогда не знаем, кто из нас что придумает в следующий момент, Назар подхватывает и поддерживает мои идеи, а я, с удовольствием, его. Возможно, от этого нам интересно вместе.

Ведущий вступает в свои обязанности, несет в микрофон всякую ерунду, предлагает какие-то конкурсы. Взрослым нравится, мы снисходительно улыбаемся. Мама рассказывала, что в свои годы они отрывались, не меньше нас. Ходили в бары, тусили в ночных клубах, устраивали вечеринки. А сейчас прикалываются с каких-то примитивных шуток тамады.

— Хоть бы с нами такого не случилось, — делано задумчиво вещает Карим. На что все смеются.

— А я с такими динозаврами каждый день работаю, говорит Денис. Поэтому люблю вечеринки, у меня происходит перезапуск. Какое у нас там следующее мероприятие? Что у кого намечается?

— Новоселье, — Волков разливает снова всем шампанское, — на днях сообщу точную дату.

— Отлично! Давно мы не были на новоселье. Да, Даш?

Даша прыскает со смеху.

— Мы вообще не были. С тобой, так точно.

— А! Это, наверное, было не с тобой, — веселится Денис.

— Кажется, сейчас кто-то договорится!

За нашим столом становится все веселее и шумнее. Периодически замечаю взгляды родителей Назара, они сидят за центральным столом с моими и Мусаевыми, также с ними мамин старший брат с женой.

От их присутствия вначале мне было совсем некомфортно, я даже поздоровалась с ними издали, не подошла, как обычно. Но после бокала шампанского решила, по совету Даши, просто быть собой. Да, я люблю их сына, а он меня, и мы ничего никому не должны. Стыдно мне лишь за то, что спала с ним в их семейном номере, это косяк, конечно.

В первый же медленный танец Карим приглашает меня и, не дожидаясь ответа, тянет за руку на середину зала, где уже расположились несколько пар. Волкову это не очень нравится, вижу по его лицу, но не стану же я вырываться, тем более, раньше никогда Кариму не отказывала. Через пару минут Назара приглашает незнакомая мне симпатичная брюнетка приблизительно его возраста и, черт, он идет с ней на танцпол.

Моя кровь закипает и курсирует по организму в турборежиме. И даже, когда вижу, что их танец довольно сдержан, не могу сосредоточиться. Он скромно ее обнимает, негромко беседуя, а я машинально отвечаю на вопросы Мусаева и без конца пялюсь в их сторону. Меня выводит из себя вид его руки на ее талии. Он мой, я не хочу, чтобы он касался других женщин, даже не хочу, чтобы смотрел на них. Меня никогда так не накрывала ревность, интересно, он сейчас чувствует то же самое?

— Ты придешь на мой бой в среду? — спрашивает Карим… — Ник, ты здесь?

— А, да. Приду, конечно. Стася с Антоном тоже собирались.

— А Дубровская?

— Не знаю, мы не говорили об этом. Ты спрашиваешь потому что хочешь ее там видеть или наоборот?

— Мне по фигу.

— Я так и поняла…, — пытаюсь задеть его, перехватываю взгляд Назара, он смотрит на руку Мусаева у меня на спине, чуть выше талии. Карим никогда не церемонился, мы всегда довольно близко общались. Сейчас он сгреб меня своими большими лапами в объятия и думает о своем, но разве Волкову это докажешь.

— Правда, по фигу. Я с первокурсницей замутил, познакомлю вас после боя.

— Дай угадаю, назло Ульяне?

— Может и так, но девчонка топовая.

— Так ты хочешь, чтобы Ульяна пришла и увидела, что ты не один? Я больше в ваших амурах не участвую, не буду приглашать ее на твой бой.

— Бабская солидарность…

— Я в этой истории скорее на твоей стороне, и Ульяна об этом знает. Просто не хочу больше слушать от тебя упреки.

— Я же извинился за тот случай в клубе. Пьяный был, злой.

— Да проехали. Правда, не сержусь, просто не хочу в этом участвовать.

После танца Мусаев приводит меня на место и выходит на улицу принять звонок. За столом пусто, все куда-то разбрелись прямо с танцпола. Назар возвращается, садится на свое место, решаю расставить точки прямо сейчас.

— Тебе не понравилось, что я пошла с ним?

— Почему тебя это не заинтересовало до того?

— Карим не привык спрашивать, да я и не успела отказать. Я хочу понять твои чувства, просто ответь.

— Если бы не видел, как он обтирался соплями из-за твоей подружки, возможно, сказал бы ему пару ласковых. А потом тебе… А если по ощущениям, то да, я не хочу, чтобы ты с ним танцевала.

— А я не хочу, чтобы ты танцевал с этой, — киваю на брюнетку. — Кто она вообще такая?

— Жена того папика, что рядом с ней.

— Ммм, ушки-пузико-кошелечек? — в очередной раз удивляюсь, как не противно таким красивым девушкам спать с такими мужчинами. Насколько должна быть сильной потребность в деньгах?

Назар хохочет, наполняет наши бокалы.

— Давай за то, что тебе в этом плане повезло и тебе попался красивый мужчина.

— Ну ты, прям, скромняга.

В самый разгар веселья, в общем шуме голосов и музыки, узнаю свою любимую иностранную песню из старых. Когда-то услышала в папином плейлисте в машине и теперь включаю каждый раз, когда еду с ним. Она у меня, почему-то ассоциируется с Назаром. Поднимаю на него глаза, уголок его губ приподнимается, он помнит. Как-то она звучала по радио в его машине, и я сказала ему об этом.

— Идем танцевать? — улыбается он.

— Идем.

Ведет меня на центр зала, теряемся среди других пар и медленно двигаемся в такт красивой мелодии. От его ладони на пояснице разливается тепло, я впервые за весь вечер прикоснулась к нему.

— Знаешь, что я поняла?

— Что?

— Что я за тобой соскучилась.

— Она поняла, блин. Я третий час сижу почти впритык с твоей голой ногой и делаю вид, что меня это не волнует.

— А тебя волнует?

— Ты что издеваешься? — возмущенно улыбается Волков.

Я растягиваю улыбку и оставляю его претензию без ответа.

— У тебя ресница на щеке, — он фокусирует взгляд на левую щеку.

— Сними.

Он смахивает большим пальцем по коже, но ресница не поддается.

— Блин, — повторяет движение.

— Руки-крюки? — улыбаюсь я.

— Да какого черта? — возмущается Назар.

Машинально собственнически притягивает к себе, поддевает ногтем ресницу и смахивает на пол. Делает еще два мазка пальцем по лицу, на месте откуда убрал ее. Наши лица почти соприкасаются, и я понимаю, что мы увлеклись процессом.

— Мы стоим, — шепчу ему, не шевелясь.

— Что?

— Мы не танцуем, мы стоим на месте.

До него доходит смысл, и он снова начинает раскачиваться, ослабив хватку, подстраивая меня под ритм.

Пересекаюсь взглядом с папой. Он озадачено смотрит на нас в упор и, кажется, начинает анализировать. Не сводя с нас взгляда, что-то говорит Волкову, тот недовольно ему отвечает, и папа ошеломленно переводит глаза на него. Он добавляет пару фраз и все… буря негодования проносится на папином лице. Отвожу глаза.