Практика дзэн - Чжан Чжень-Цзы

— Мы не должны недооценивать это дитя. Он должен быть хорошо образован.

Хотя из лекции я не понял ни слова, сердце полыхало стремлением, словно оно что-то знало, но не могло выразить словами. В 1564 г., когда мне было 19 лет, многие мои друзья сдали экзамен на должность[33] и обрели почет. Они побуждали меня также сдавать экзамен. Когда Мастер Юн Ку услышал об этом, он обеспокоился, что меня могут убедить заняться мирскими делами; поэтому он поощрял мои занятия религией и стремление к Дзэн. Он рассказывал мне много историй о Мастерах прошлого и показал книгу под названием «Биографии великих монахов». Перед тем, как я кончил чтение «Жизни Чжун Фэна», я был так тронут и возвышен, что вздохнул и сказал: «Это именно то, чем я хотел- бы заняться!» Я решил посвятить свою жизнь Буддизму и попросил Великого Мастера посвятить меня в духовный сан. Отбросив все мирские дела и учение, я посвятил себя изучению Дзэн, но не мог ни к чему прийти. Тогда я сосредоточился на повторении имени Будды Амиды без перерыва день и ночь. Вскоре Будда Амида явился передо мной во сне, сидя высоко в небе в направлении заходящего солнца. Видя его доброе лицо и глаза, излучающие сострадание, ясные и яркие, я распростерся у его ног со смешанным чувством любви, печали и счастья. Я сказал себе: «Где Бодхисаттвы Гуан Инь и Та Ши-ци? Я хочу видеть их». Бодхисаттвы Гуан Инь и Та Ши-ци тут же показались по пояс, Таким образом я ясно увидел трех святых и убедился, что мои попытки в посвящении будут успешны. В ту зиму наш монастырь пригласил Мастера У Ци читать проповеди по философии Хуа Эн. Когда одна из лекций дошла до места Десяти Таинственных Врат[34] Вечного Царства Океанской Печати — я внезапно представил себе бесконечную и всеохватную целостность Вселенной. Я получил такое глубокое впечатление от глубокого восхищения Чан Ляпом (основатель секты Хуа Эн), что принял одно из его имен и назвал себя Цин Инь. Затем я изложил свое переживание мастеру У Ци. Он ответил: «О, ты хочешь следовать по пути Хуа Эн! Хорошо! Но знаешь ли ты, почему он назвал себя Цин Лян (Чистый и Прохладный)? Потому, что он имел обыкновение останавливаться на горе Цин Лян, прохладным летом и ледяной, замерзшей зимой». С того момента, двигаясь или же стоя, я всегда видел перед собой фантастический мир льда и снега. Тогда я решил пойти и посетить эту гору — ничто на свете не привлекало меня больше. Непрестанно возникало желание отречься от этого мира.

16 января 1565 г., когда мне было 20 лет, Великий Мастер умер. За несколько дней до этого он вызвал всех учеников и сказал: «Сейчас мне 83 года. Очень скоро я покину этот мир. У меня много учеников, но продолжит мою работу Хань Шань. После моей смерти вы все должны подчиняться его приказам и не пренебрегать его предписаниями из-за его возраста». На 7-ой день Нового Года мой Великий Учитель в своем обычном платье позвал каждого монаха на прощание. Все мы были очень удивлены этим поступком. Через три дня он уладил свои дела и составил завещание. Казалось, что у него лишь легкая болезнь. Мы принесли ему лекарства, но он отказался со словами: «Я ухожу: какой толк принимать лекарства?» Затем он вызвал всех монахов и попросил повторить для негр имя Будды Амиды. Так мы молились за него 5 дней и 5 ночей. С четками в руке он умер сидя, мирно повторяя имя Будды Амиды. Вскоре после смерти, комната, в которой он жил 30. лет, была уничтожена пожаром, как бы давая знамение его последователям.

В октябре того же года Мастер Юн Ку открыл «Медитационное собрание» (по-китайски: Чжан Ци). Он созвал 53 знаменитых старца, чтобы демонстрировать и распространять учение медитации путем прямой ее практики. По рекомендации Мастера Юн Ку я смог присоединиться к собранию. Сначала я не знал как медитировать и был сильно встревожен своим невежеством; После воскуривания фимиама и предложения его Мастеру я попросил у него наставления. Сначала он учил меня как работать с коаном «Кто тот, что повторяет имя Будды Амиды?» Следующие три месяца я сосредоточился на работе над этим коаном без единой отвлекающей мысли. Я словно был поглощен сном и все это время не воспринимал никого и ничего происходящего вокруг меня. Но первые несколько дней моей серьезной работы я был чересчур беспокоен и нетерпелив. От этого у меня на спине остро воспалился карбункул. Тогда, обернув вокруг плеча палантин, я печально и искренне молился Бодхисаттве: «Это несчастие, наверное, долг Кармы, исходящий из предыдущего воплощения, который должен быть оплачен в этой жизни. Но, чтобы я мог завершить, эту стадию медитации, я молю тебя отложить его на более поздний срок. Ты тому свидетель, я обещаю оплатить этот долг после медитации, и я также обещаю прочитать вслух Сутру Хуа Ен (Аватамасака) 10 раз, чтобы показать свою благодарность Вам». Так я принял обет. Чувствуя большую усталость, в тот вечер я лег спать, не проснувшись даже, когда кончилось время медитации.! На следующий день Мастер спросил: «Как твоя болезнь?» Я ответил: «Теперь меня ничего не беспокоит». Он посмотрел мою спину и обнаружил, что карбункул зажил. Все монахи были восхищены и изумлены. Таким образом] я смог завершить занятия медитацией. Когда Медитационное Собрание закончилось, я все же продолжал ощущать, что я постоянно медитирую, даже когда шел по базару или оживленной улице.

В 1566 г. мне 21 год. Той зимой я посещал лекции по Сутре Фа Хуа, учителя У Ци. Я решил удалиться для медитации и подыскивал подходящего компаньона, но не нашел. И вот, однажды я увидел странствующего монаха по имени Мяо Фэн, который казался необычной и искренней личностью… Но через несколько дней он. ушел из монастыря не попрощавшись со мной, он боялся, что слишком близкие отношения со мной могут помешать его свободе. В 1571 г. мне было 26 лет. В том году выпало очень много снега, и я к тому времени как достиг Ян] Чжоу, сильно заболел. Поправившись, я вынужден был! просить пищу в подаяние. Но мне никто не подавал. Я удивлялся и спрашивал себя: «Почему мне никто не подает?» Тут я вспомнил, что у меня в кармане несколько серебряных монет. Тогда я собрал всех буддийских и даоских монахов, которые не могли получить еду в| снегопад, и на все деньги купил им обед в харчевне. На. следующее утро, когда я опять пошел на базар, у меня не было проблем с подаянием. Я был так восхищен, что воскликнул: «Теперь у меня достаточно силы поднять] сотню тонн».

В 1574 г. мне было 29 лет. Я вновь встретился с Мяо Фэном в столице. В этот сентябрь мы путешествовали к Хо Дуну. Местный судья г-н Чен стал нашим искренним покровителем. Он пожертвовал деньги на ксилографию, книги Шао Лун. Я проверил и издал эту работу для него.

Я затруднялся в понимании тезиса «О неизменности» Дао, особенно отрывок о Вихре и Покоящейся Горе, относительно которого у меня несколько лет были сомнения. Но на этот раз, когда я дошел до места, где пожилой брамин после многих лет духовной службы вернулся домой и услышал, восклицание соседей: «Посмотрите, старик все еще жив!» Я тут же встал и распростерся перед Буддой. Совершив поклон я ощутил: «Ничто не движется и не возникает». Затем я поднял занавеску на двери и вышел. Внезапный порыв ветра пригнул деревья во внутреннем дворе, взметнув листья к небу. Я не чувствовал, никакого движения. Я подумал про себя: «Вот значение Вихря и Покоящейся горы! О, теперь я понимаю!» Позже даже при мочеиспускании я не чувствовал, что что-нибудь течет. Я сказал: «О, это то, что подразумевается, когда говорят, что реки текут весь день, но не течет ничего». С того времени вопрос жизни и смерти — сомнения об «откуда» перед рождением и «куда» после смерти — полностью отпал. Я сочинил следующую строфу:

Жизнь приходит и смерть уходит,Вода цветет, и цветок засыхает,О, сегодня я знаю, что мои ноздри обращены вниз.

На второе утро после этого переживания вошел Мяо Фэн. Как только он увидел меня, он восхищенно воскликнул: «Что ты нашел?» «Прошлым вечером, — сказал я, — я увидел двух железных волов, дравшихся друг с другом на берегу реки, пока оба не упали в воду. С тех пор я ничего о них не слышал».'Мяо Фэн улыбнулся: «Поздравляю! — сказал он, — ты схватил средство, которое отныне поможет тебе жить на горе». Вскоре также пришел Мастер Дзэн Фа Куан, которым я очень долго восхищался. Мне было приятно иметь возможность встретится и учиться у него. После того как мы обменялись несколькими словами я был очень впечатлен и молил его наставить меня. Он сказал, что я должен работать над Дзэн, отстранившись от ума, осознания и восприятия, а также что я должен держаться подальше от духовных и мирских путей учения. Мне очень помогло его наставление. Когда он говорил, голос его был подобен ударам небесного барабана. Тогда я понял, что речь и поведение тех, кто действительно понимает Истину Ума, совсем отличается от речи и поведения обычных людей. Однажды после прочтения некоторых моих стихов Мастер Фа Куан вздохнул: «Это действительно прекрасная поэзия. Где еще можно найти такие строки?» «Да, это хорошие стихи, но одно отверстие еще остается неоткрытым», — засмеялся он. Я спросил: «Мастер, — Вы все же открыли отверстие?» Он ответил: «За последние 30 лет я ловил тигров и драконов, но сегодня из травы выбежал кролик и напугал меня до смерти». Я сказал: «Мастер, вы не из тех, кто может ловить тигров и драконов!» Мастер поднял посох и готов был ударить меня, но я. вырвал его и схватил его за длинную бороду со словами: «Вы сказали, это кролик, но на самом деле это была лягушка». Тогда Мастер засмеялся и отпустил меня.