Хождение по Млечному Пути - Алёна Даль

Я не умела отдавать, а только брала от других. Не ценила то, что имела. Многим я делала больно, обижала вольно или невольно, теперь я понимаю, кого и чем. Я не предполагала, что открытая душа так беззащитна, а сердце влюблённого столь уязвимо. И сейчас я мысленно прошу у всех прощения… И у тебя тоже.

Как описать мои нынешние чувства? Это похоже на выздоровление после изнурительной, казалось, неизлечимой болезни. Болезни длиною в долгие восемь лет. Если бы не она, я бы оставалась прошлой, не такой, как сейчас. А теперь я другая. Конечно, операция не проходит бесследно. Но ведь она, отнимая одно, даёт что-то другое, несравненно большее. Что? Наверное, великое очищение души, светлую грусть, глубокое смирение… Она задевает какие-то особые струны где-то глубоко-глубоко внутри. Заставляет прозреть и увидеть то, что раньше не представляло для тебя интереса или какой-либо ценности. Потеря оборачивается обретением, обретением себя, своей целостности, истинности… Трудно выразить словами, ты уж прости…

Я благодарю тебя за всё, что ты дал и что отнял. За всё, что между нами было и чего не было. За возможность мечтать, за способность прощать. За умение терять и вновь находить за поворотом судьбы великий смысл и новые силы… За бесценный подарок – познать любовь к мужчине во всей её многогранности, непредсказуемости и фатальности…

Прости меня за всё. Прощай…

Агнета П.

Пуэнте ла Рейна».

Агнета стоит, облокотившись о перила, и глядит вниз, на безмятежное русло реки, катящей вдаль свои тёмные волны. А может, всматривается в зазеркальное отражение в Арге, пытаясь высмотреть там другую Агнету – свободную и счастливую… Я подхожу к ней сзади и кладу руку на плечо.

– Если бы я была Вацлавом – я бы сильно пожалела, что ты не со мной.

– Правда?

– Правда… Я думаю, теперь у тебя всё будет по-другому. – Обнявшись, мы возвращаемся в альберг.

Часть 3. Ла-Риоха

Вино и вера

…Манеру, Сираукуи, Лорка, Виллатуэрта, Эстелья… городки мелькают и сливаются в ленту домов, гербов, часовен, церквей, крестов, холмов, маковых полей, рек и мостов, ракушек и жёлтых стрелок, пилигримов и машущих им вслед людей. Мы приближаемся к землям, хранящим винные сокровища Испании.

Вино и вера… В христианской традиции их соседство не случайно. Виноградная лоза – дар Божий. Щедрый подарок, ниспосланный людям для того, чтобы они в полной мере могли насладиться чудом жизни, радостью бытия и единством со всем сущим на земле.

Первым чудом Иисуса Христа было не воскрешение из мёртвых, не исцеление больного, а обращение воды в вино. Вот как это произошло:

«На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? ещё не пришёл час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте. Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их доверху. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, – а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, – тогда распорядитель зовёт жениха и говорит ему: всякий человек подаёт сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберёг доселе. Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его»[41].

Так проявление власти Христа над природой началось не с грозного знамения или устрашающей кары, а с радостного подарка на свадьбе, давшего людям ощущение полноты жизни и неиссякаемой щедрости её даров.

Вот и мы с Агнетой и другими пилигримами сполна наслаждаемся щедрыми дарами Камино возле винного источника монастыря Ирахе. Это место называют «чудом Камино». Источники чистой питьевой воды попадаются на Пути Сантьяго повсюду, а вот чтобы из крана лилось настоящее красное вино, притом охлаждённое и отменного качества, – это только здесь. Возле стен древнего монастыря, в томной полуденной неге, в кружевной тени распластанных крон смоковниц, проходит наша сиеста с божественным вином, дарованным небесами.

– Мам, а можно мне попробовать? – робко спрашивает Ева.

– Ежи, разбавь ей водой пополам. – Агнета обращается к сыну, давая своё согласие дочери.

Затаив дух, девочка пробует вино. Первый раз в своей жизни. (Представляю, как поборники трезвости и радетели нравственности возмущённо задыхаются от этой сцены.) Но… Едва пригубив, Ева брезгливо морщит носик.

– Мам, можно я схожу куплю колы?

– Можно!

Вот и всё. Нет никакого запретного плода, нет неутолённого любопытства, перерастающего в тайное, сокрытое от себя и других желание. Всё просто. Быть может, благодаря этой общепринятой и позволительной доступности мелкого грехопадения оно не столь опасно для простых смертных?

Ни разу во время путешествия мне не приходилось видеть пьяных испанцев, гуляк с шаткой походкой, потерявших человеческое обличье людей. Не доводилось видеть ни пьяных драк, ни дурных выяснений типа «Ты меня уважаешь?» Культура винопития впитана европейцами-южанами с младых ногтей, с молоком матери. Ну если не с молоком, то под её молчаливым строгим вниманием – это уж точно.

Агнета сегодня заметно живее, глаза её сияют ультрамариновым блеском, на губах играет улыбка. Возможно, виной тому виноград, собранный руками монахов, и вино, вызревшее в погребах под кельями? Быть может, благодаря этому сугубо земному напитку она освободилась от мучившего её груза? Или всё дело в камушке, оставленном на Высоте Прощения? Или в прощальном письме из Пуэнте ла Рейна? Что бы ни было причиной метаморфозы, она мне определённо нравится.

– Элена, а ты умеешь плакать? – спрашивает Агнета лукаво.

– Не знаю, но можно попробовать. – Я корчу гримасу, делая вид, что собираюсь заплакать.

Не пойму, что в ней изменилось. Она стала мягче, женственнее…

– Не надо, я пошутила, – смеётся недавняя плакса, а потом серьёзно объявляет: – У меня заканчивается отпуск. Из Логроньо нам с детьми придётся возвращаться домой.

– Так скоро?

– Увы. Мой отпуск длится ровно две недели, и ни днём больше. – Подруга мрачнеет, но берёт себя в руки и твёрдо добавляет: – Знаешь, что я решила?

– Что?

– Я ухожу. Не хочу