Доллары царя Гороха - Дарья Донцова

– Какое?

– Дайте мне домашний адрес Якунина. Кстати, вы не в курсе, у него есть родственники?

– Жена вроде была, – пролепетала брюнетка.

Настал мой черед удивляться.

– Сергей женат?

– Что же в этом необычного?

– Ну… так, – забубнила я, – я без всякой задней мысли спросила. Понимаете, он завел пони в конюшню, получил чаевые и уехал. А мы потом в стойле нашли его бумажник, наверное, обронил случайно. К сожалению, не сразу собрались отдать находку, мы за городом живем. Ну а потом я узнала про смерть Якунина. Наверное, его супруга сейчас нуждается.

– Я не имею права давать адреса сотрудников.

– Якунин скончался, он больше не служит в «Ано».

– Все равно, – уперлась брюнетка, – хотите, оставьте мне портмоне, сами передадим.

– Больно вы хитрая, – погрозила я ей пальцем, – там пятьсот баксов.

Кровь прилила к смуглым щекам служащей.

– Вы полагаете, что я могу украсть чужие деньги?

– Я не хотела вас обидеть, но решила сама передать бумажник.

– Адрес я вам не дам!

– Тогда телефон.

– Нет.

Я не ожидала такого стойкого сопротивления и начала потихонечку закипать.

– Почему же «нет»?

– Права не имею.

Пришлось вытащить из сумочки зеленую купюру. Брюнетка уставилась на ассигнацию.

– Это что?

Лишний раз подивившись ее тупости, я ответила:

– Деньги. Американские. Доллары. Легко превращаются в рубли. Впрочем, можно хранить и так.

– Это взятка? – ужаснулась служащая.

Решив, что сумма показалась ей недостаточной, я добавила еще одну бумажку.

– Немедленно уберите деньги и уходите, – заклокотала брюнетка. – Что вы себе позволяете?

– Ну неужели вам трудно дать мне адрес Якунина?

– Пошла вон! – завизжала красавица.

– Как вы разговариваете?

– А ты не клиент, – окончательно слетела с катушек «цыганка», – нечего тут рассиживаться, вали отсюда! Сидит, воздух портит!

– Хорошо, я уйду. Прямо к вашему хозяину, расскажу ему про ситуацию с кошельком, надеюсь, встречу у него полнейшее понимание.

– Катись колбасой!

– Но только обязательно сообщу ему, что про трагическую смерть Сергея я узнала от вас. Вы в деталях описали мне, как пингвины бегали по шоссе, а на них налетали машины, и какой урон был нанесен заказчику. Конечно, птицы совсем не пострадали, но от этой информации ваш шеф озвереет. Он сразу поймет, что только от вас могла «просочиться» информация о пингвинах. Представляете последствия?

Красавица посерела.

– Чего вы хотите?

– Адрес и телефон жены Якунина.

Не говоря ни слова, брюнетка схватила «мышку».

– Пишите. Якунина Клавдия Семеновна.

– Как?

– Якунина Клавдия Семеновна, Мишин переулок.

Записав данные, я сунула бумажку в карман и, не попрощавшись, пошла к двери.

– Погодите, – окликнула меня брюнетка.

Я обернулась.

– В чем дело?

– А деньги?

– Какие?

– Ну те, что вы предлагали мне за информацию?

Я моментально вспомнила благообразную старушонку с собачкой Матильдой. Значит, на моем пути попалась еще одна лицемерка.

– Вы же приходите в ужас при виде взятки, – протянула я и выскочила в коридор.

Оказавшись в машине, я с огромной радостью уставилась на адрес. Похоже, я нахожусь на правильной дороге. Клавдия, или попросту Клава. Некоторым это красивое, благородное имя кажется простонародным, и иногда его владелицы ничтоже сумняшеся переименовывают себя в Клару. Бесполезно объяснять таким особам, что имя Клавдия пришло к нам из Римской империи. Там его носили и мужчины, и женщины, был вроде император Клавдий или цезарь, уже не помню. Будь у меня выбор между Клавой и какой-нибудь Изаурой, я не колеблясь предпочла бы первое. Но вот жене Якунина оно, очевидно, не нравилось.

Я молча потыкала пальцем в кнопки.

– Алло, – прошелестело из трубки.

Голос говорившей был сух и бесцветен, словно осенний листок, упавший с ольхи.

– Здравствуйте, Клавдия Семеновна.

– Добрый вечер, – тихо отозвалась Якунина.

– Меня зовут Даша.

На эти слова не последовало никакой реакции.

– Ваш муж попросил меня передать вам конверт.

– Сергей умер.

– Да, конечно, знаю, понимаете, я случайно оказалась свидетельницей той аварии… Вы меня слышите?

– Да.

– Лучше будет поговорить лично, а не по телефону. Можно к вам приехать сейчас?

– Нет.

– Почему?

– Я ухожу на работу.

– Ночью?

– Да.

– Я могу зайти к вам на службу.

– Это невозможно. Из цеха нельзя выйти. Лучше завтра. После двух часов дня, – отрывистыми, рублеными фразами вещала Клава, – я сплю с утра. Потом стирать стану.

– Обязательно приеду в четырнадцать ноль-ноль, – бодро пообещала я.

Из трубки полетели короткие гудки. Клавдия Семеновна, не попрощавшись, отсоединилась.

Глава 13

Стоит ли говорить о том, что я вновь сначала прикатила в Ложкино, увидела толпу рабочих, горестно вздохнула и отправилась в ужасные Вербилки.

Двери избушки были нараспашку, окна тоже. Собаки гуртом лежали на раскладушке на террасе. Увидав меня, они бросились целоваться. Облизавшись со всей стаей, я обнаружила отсутствие мопса и очень удивилась.

– Где Хуч?

– Ловит в «бамбуке» мышей, – объяснила сидевшая у стола Машка, – очень увлечен, забыл про все. Уже принес три штуки и складировал к тебе на постель.

– Надеюсь, вы убрали трофеи?

– Не-а, – зевнула Манюня, – кому охота с придушенными грызунами возиться? И потом, это же подарок тебе!

– Отвратительно, – зашипела я, – какая гадость! Трупы мышей валяются у меня на одеяле, и никто…

– Мусик, – хихикнула Маня, – ты где чувство юмора оставила? Естественно, я их унесла и зарыла в саду. Только Хучик снова в засаде сидит.

– Надо немедленно скосить этот «бамбук»! Пусть Иван этим займется.

– Мы не имеем права распоряжаться на чужой территории, – резонно заметила Маня.

Я пошла в дом и налетела на… Иру, спокойно чистившую картошку.

– Ты откуда взялась?

– Из больницы, – ответила домработница.

– Но у тебя же нога сломана!

– Ну и чего? – спросила Ирка. – Гипс наложили, и ку-ку, теперь два месяца на костыле прыгать. Во!

Она задрала подол. Я увидела лодыжку, упакованную в нечто красно-сине-зеленое.

– Это гипс?

– Ага.

– Но он же белый! А твой какой-то цветной.

– Манюня разрисовала фломастерами, – сообщила Ирка, – сказала, так веселей. А вы что, тут лапшой «Доширак» без меня питались?

– Вовсе нет. Растворимыми супами.

– Однофигственно, – отмахнулась она, – прямо как дети малые, даже лодыжку сломать нельзя! Тут же погибать начинают! Белья грязного до неба, продуктов кот наплакал, на полу грязь, собаки от рук отбились, кошки ошалели…

Оставив ворчащую Ирку в кухне, я пошла в ванную и налетела на Дегтярева. Александр Михайлович самозабвенно чистил зубы. Увидев меня, он отложил щетку.

– Ну что за манера врываться без стука!

– Ты же не запер дверь.

– Я ее никогда не закрываю.

– Почему?

– Так до сих пор никто не лез в мою ванную.

– В твою да, а эта общая. И потом, у меня создалось впечатление, что ты тут так с утра и стоишь, при зубной пасте.

– Между прочим, – обозлился Дегтярев, – зубы полагается чистить после каждого приема пищи, чем я и занимаюсь по рекомендации стоматолога.

Я захихикала.

– Думается, тебе надо сменить доктора.

– С какой стати?

– Только идиот мог посоветовать шесть раз в сутки скоблить искусственные челюсти!

Александр Михайлович покраснел.

– Я не ем шесть раз в день!

– Хорошо, пять.

– И у меня не все зубы на штифтах.

– Ну прости, жара доконала, я не хотела тебя обидеть.

Полковник кивнул, протянул руку к щетке, и меня опять начал душить смех. Я попыталась замаскировать его кашлем, но Дегтярева не так легко обмануть.

– Что на этот раз? – недовольно протянул он.

– Где ты раздобыл эту щетку? – простонала я.

– Взял в шкафу, – ответил приятель, – похоже, она новая и ничья. Вон, в стакане, розовая Машкина, синяя Зайкина, желтая твоя, а у Кешки электрическая. Я же свою при переезде потерял, гляжу, а тут новенькая.

– Ею уже пользовались, просто потом в коробочку назад положили.

– Да? Нехорошо получилось, – забеспокоился полковник. – И чья же она? А?

– Банди.

– Как? – подскочил толстяк. – Чья? Бандюшки? Ты имеешь в виду питбуля?

– Именно его. Мы же чистим собакам зубы. Эта беленькая щеточка принадлежит Бандюшке. Кстати, ты и пасту взял для собак, со вкусом говядины, неужели не удивился? Щетка-то на очень длинной ручке, двухсторонняя, в виде квадрата сделана, а паста котлетками отдает.

– Сейчас чего только не придумают, – взвизгнул полковник и принялся усиленно полоскать рот.

– Щеточку придется выбросить, – с фальшивым беспокойством воскликнула я, – жаль, конечно, она почти новая.

Дегтярев выплюнул воду.

– А зачем ее выбрасывать?