Рождество с неудачниками - Джон Гришем

Бекеры тоже вышли поглазеть.

— Нам сообщили, что здесь имеет место ограбление, — сказал Трин.

— Да какое еще ограбление, вы что? Кто вам звонил?

— Мистер Шёль. Чей это фургон?

— Не знаю. Спайк на нем приехал.

— Так, значит, еще и фургон угнали, — констатировал Трин.

— Ничего я не угонял.

— И все же согласитесь, мистер Крэнк, все это выглядит очень подозрительно, — заметил Салино.

«В обычных обстоятельствах, да, пожалуй» — вот что мог бы ответить Лютер. Вся эта сцена, следовало признать, действительно выглядела необычно. Но Блэр с каждой минутой подлетала все ближе к дому, и отступать ему было некуда.

— Ничего подобного, сэр. Я почти всегда одалживаю рождественскую елку у Трогдонов.

— Знаете, мы должны доставить вас в участок для более обстоятельного разговора, — сказал Трин и отстегнул с ремня пару наручников.

Увидев наручники, Уолт Шёль едва не свалился со стула. А Бекеры затаили дыхание.

Лютер почувствовал, как у него подкосились ноги.

— Да перестаньте! Вы что, серьезно?..

— Садитесь в машину!

Лютер сполз на заднем сиденье как можно ниже, впервые в жизни в голову полезли мысли о самоубийстве. Два копа, сидевшие впереди, вели переговоры по радио, речь шла о розыске владельца похищенной собственности. Мигалка на крыше продолжала крутиться, а Лютеру так много хотелось сказать. «Отпустите меня! Выключите эту чертову мигалку! В будущем году куплю сразу десять календарей! Давайте пристрелите меня, ну, что же вы?..»

Если Нора придет домой, то точно подаст на развод.

Малолетние правонарушители, близнецы Кирби, с дальнего конца Хемлок-стрит, по какой-то неизвестной причине ошивались в это время поблизости. Подошли к машине и уставились на Лютера через заднее стекло. Тот сполз еще ниже. Тут к ним подскочил постреленок Беллингтонов, и все трое стали пялиться на Лютера так, точно он убил их родную мамочку.

Прибежал Спайк, за ним еле поспевал Вик Фромейер. Полицейские вышли и вступили с ними в разговор, затем Трин отогнал мальчишек, отворил дверцу и выпустил Лютера из машины.

— У него были ключи, — говорил Вик. Только тут Лютер вспомнил, что у него действительно были ключи от гаража и дома Трогдонов. Ну и кретин!

— Я знаю этих людей, — продолжал Фромейер. — И никакого грабежа не было.

Копы зашептались о чем-то, Лютер старался избегать взглядов Вика и Спайка. Потом начал озираться по сторонам, опасаясь, что в любой момент может подъехать Нора. Увидит эту сцену, и ее точно хватит удар.

— Ну а елка? — спросил у Вика Салино.

— Если Лютер утверждает, что Трогдон одолжил ему елку, значит, так и есть.

— Уверены?

— Уверен.

— Ясненько, — пробормотал Салино, глядя на Лютера так, точно тот был закоренелым преступником.

А потом оба полицейских уселись в машину и отъехали.

— Спасибо, — сказал Лютер.

— А чем все-таки ты там занимался? — поинтересовался Вик.

— Позаимствовал у них елку. Спайк помогал перевезти ее. Пойдем, Спайк.

Лютер со Спайком благополучно, без всяких помех вкатили елку во двор, потом — в гараж, и вскоре она уже красовалась в гостиной. Путь следования ели был отмечен опавшими иглами, красными и зелеными сосульками, попкорном.

— Возьму пылесос и уберу позже, — сказал Лютер. — А пока давай проверим лампочки.

Зазвонил телефон. Голос Норы звучал уже совсем панически.

— Я ничего не могу найти, Лютер, ничегошеньки! Ни индейки, ни окорока, ни шоколада, ничего. Даже хоть сколько-нибудь приличного подарка не попадается.

— Подарка? Но мы же вроде договорились обойтись без подарков.

— Но ведь Рождество, Лютер. Кстати, ты звонил Юберам и Фрискисам?

— Да, — солгал он. — У них все время занято.

— Продолжай звонить, Лютер. Потому что иначе к нам никто не придет. Я говорила с Мактирами, Морисами и Уорнерами. Но все заняты. Как елка?

— Скоро закончу.

— Ладно, позже перезвоню.

Спайк вставил вилку в розетку, и елка ожила. Настал черед девяти коробок с игрушками, и они принялись за украшение. Вешали все подряд, что попадалось под руку.

Уолт Шёль наблюдал за ними с противоположной стороны улицы в бинокль.

Глава 15

Спайк стоял на опасно накренившейся лестнице с хрустальным ангелочком в одной руке и пушистым оленем в другой, когда Лютер услышал, что к дому подъехала машина. Он выглянул из окна и увидел — в гараж заезжает «ауди» Норы.

— Нора, — сказал он. И тут же подумал, что присутствие Спайка может вызвать у жены подозрения, начнутся ненужные расспросы.

— Вот что, Спайк, тебе лучше уйти. Прямо сейчас, — сказал он.

— Почему?

— Работа сделана, сынок. Вот тебе еще двадцатка. И огромное спасибо. — Лютер помог пареньку спуститься с лестницы, протянул купюру и проводил до входной двери.

Когда Нора вошла из гаража в кухню, Спайк сбежал по ступенькам крыльца. И исчез.

— Помоги разгрузить машину! — крикнула Нора. Судя по голосу, нервы у нее были на пределе.

— В чем, собственно, дело? — спросил Лютер и тут же пожалел о своих словах. Так можно было нарваться и на скандал.

Она выразительно закатила глаза, хотела рявкнуть что-то, но сдержалась и лишь бросила:

— Разгружай машину.

Лютер двинулся к двери и уже стоял на пороге, как вдруг услышал из кухни:

— И это называется елка? Ничего безобразнее в жизни не видела!

Тут он вскипел. Резко развернулся и гаркнул в ответ:

— Не нравится, можешь выбросить!

— Красные лампочки? — В голосе жены слышался нескрываемый ужас. Трогдоны использовали всего одну гирлянду с красными лампочками, они плотно обмотали ею ствол. Лютер подумывал о том, что не мешало бы их снять, но на это ушло бы не меньше часа. Тогда они со Спайком попытались закамуфлировать лампочки игрушками. Но Нора все равно разглядела даже из кухни.

— Красные лампочки? Но мы никогда не вешали красных лампочек! — не унималась она.

— Лежали в коробке, — солгал Лютер. Врать он не любил, однако понимал: в ближайшие день-два делать это придется часто.

— В какой коробке?

— Что значит «в какой коробке»? Я только и знал, что открывал одну за другой и цеплял игрушки на елку. Знаешь, Нора, у нас просто нет времени обсуждать какую-то несчастную елку.

— Зеленые сосульки? — воскликнула она и сняла одну с дерева. — Где ты нашел эту елку, Лютер?

— Купил у бойскаутов. Последняя осталась. — Прямой ложью это назвать было нельзя. Просто небольшое отступление от истины.

Нора оглядела комнату с распотрошенными коробками, вздохнула и решила, что есть более важные проблемы, которые надо решить немедленно.

— Кроме того, — опрометчиво добавил Лютер, — кто ее вообще увидит, эту елку?

— Замолчи и помоги разгрузить покупки.

В багажнике стояли четыре сумки продуктов из магазина, о котором Лютер никогда не слышал, три пакета с логотипом торгового центра, ящик с прохладительными напитками, ящик с водой в бутылках. Поверх лежал букет каких-то совершенно чудовищных цветов в обертке и с биркой от флориста, известного своими безумными ценами. Лютер, как бухгалтер, тут же начал прикидывать, какой урон нанесен семейному бюджету, но быстро отмел эти мысли. Ничего, он подсчитает все позже.

Но как он объяснит все это на работе? Все сбережения пошли прахом. К тому же и за круиз денег ему не вернут, ведь он отказался купить страховой полис путешественника. Лютер был на грани полного финансового краха и понимал, что ситуацию исправить невозможно.

— Ты дозвонился Юберам и Фрискисам? — спросила Нора. Она стояла у телефона с поднятой трубкой в руке.

— Да. Они не могут.

— Распаковывай сначала эти сумки, — распорядилась Нора, затем бросила в трубку: — Сью, это Нора. С наступающим тебя. Послушай, у нас тут такое! Блэр приезжает домой вместе с женихом, будет сегодня к вечеру. И мы просто сбились с ног, пытаясь в последнюю минуту организовать вечеринку. — Пауза. — Из Перу, хотя мы не ждали ее раньше следующего Рождества. — Пауза. — Да, сюрприз так сюрприз. — Пауза. — Да, с женихом, представляешь? — Пауза. — Он врач. — Пауза. — Он откуда-то из тех мест, из Перу, и вроде бы они познакомились недели три назад, а теперь хотят пожениться, так что представляешь, мы просто в шоке. Словом, сегодня... — Пауза.

Лютер вытащил восемь фунтов копченой орегонской форели, каждая рыбина в плотной целлофановой упаковке. Впечатление такое, что выудили эту форель из реки несколько лет назад.

— Да, похоже, вечеринка будет славная, — говорила меж тем Нора. — Жаль, что вы не сможете. Да, обязательно поцелую от тебя Блэр. Веселого Рождества, Сью. — Она повесила трубку и глубоко вздохнула.

И тут Лютер снова встрял. И снова совсем некстати.

— Копченая форель?

— Выбор был невелик. Или форель, или замороженная пицца, — огрызнулась Нора. Глаза сверкают, руки сжаты в кулаки. — В магазинах не осталось ни одной индейки. Ни единого кусочка окорока. И даже если бы я достала индейку, готовить все равно уже некогда. Так что, Лютер, мистер Пляжный Модник, будем есть на Рождество копченую форель.