Рождество с неудачниками - Джон Гришем

— Это Лютер, — сказал он кому-то из домашних, очевидно, Дорис. — Блэр только что звонила. Сегодня приезжает домой. — И с Дорис или с тем, кто там с ним рядом был, случилась истерика.

Лютер уже пожалел, что позвонил Элбритонам.

— Хотел, чтобы ты немного помог мне, Райли, — сказал он. — Вы с ребятами не смогли бы заскочить к нам сегодня?

— Извини, друг. Но мы едем к Макилвансам. Получили приглашение на обед чуточку раньше.

— Ясно, — ответил Лютер и повесил трубку.

И тут же телефон зазвонил. Это была Нора, и говорила она так взвинченно и нервно, что Лютер даже испугался.

— Ты где? — спросила она.

— Я? На кухне. А ты где?

— Застряла в пробке на Брод-стрит, перед торговым центром.

— Зачем тебе в торговый центр?

— Просто не смогла припарковаться у Дистрикт. Даже остановиться там не смогла. Я ничего не купила. Ты елку достал?

— Да. Настоящая красавица.

— Уже украшаешь?

— Да. Поставил себе пластинку Перри Комо с «Джингл беллз», потягиваю винно-яичный коктейль и украшаю дерево. Жаль, что тебя здесь нет.

— Кому-нибудь звонил?

— Да. Лаэрдам и Элбритонам, но они не смогут.

— Я звонила Пинкертонам, Хартам, Мэлонам и Берклендам. Все заняты. А Питер Харт смеялся надо мной прямо как сумасшедший.

— Ничего, я им всыплю по первое число. — В дверь стучал Спайк. — Ладно, пока, я тут занят.

— Ты лучше начни обзванивать соседей. — Нора явно была на грани срыва.

— Это еще зачем?

— Пригласим их.

— Да ни за что на свете, Нора! Лучше повешусь!

— От Блэр никаких вестей?

— Она же в самолете, Нора. Ладно, перезвони позже.

Спайк раздобыл красный фургон, знавший лучшие времена. Лютер с первого взгляда понял, что он слишком мал и стар, но выбирать не приходилось.

— Я зайду первый, а ты жди, — подпустив в голос самоуверенности, распорядился он. — Минут пять подождешь, потом подавай машину. Только аккуратнее, чтобы никто не видел, ясно?

— А где мои сорок баксов?

Лютер протянул ему двадцатку:

— Аванс. Остальные получишь, когда дело будет сделано.

Он прошел в дом Трогдонов через гараж и вдруг впервые в жизни почувствовал себя взломщиком. Стоило только отворить дверь в дом, как запищала сигнализация. Пищала она всего несколько секунд, но Лютеру они показались вечностью. Сердце замерло. Он представил, какое безрадостное будущее его ждет. Приедет полиция, его арестуют, осудят, отберут лицензию, с позором выгонят из «Уайли и Бек». Потом писк прекратился, и Лютер вздохнул свободнее. На узеньком табло в панели возникла надпись: «Проходите».

Что за бардак! В доме Трогдонов все было перевернуто вверх дном. Повсюду разбросаны игрушки и вещи, словно здесь действительно побывали грабители. Да Триш Трогдон точно бы удавила мужа, знай, что он отдал ключи Лютеру. Он вошел в гостиную и замер.

На Хемлок-стрит хорошо знали, что Трогдоны не придают особого значения украшению елки. Они позволяли детям вешать на нее все, что только в голову взбредет: сотни лампочек, не сочетающиеся по цвету гирлянды, аляповатые картонные игрушки, какие-то красные и зеленые сосульки, даже бусы из попкорна.

«Нора просто меня убьет», — подумал Лютер, но выбора у него не было. План прост и должен сработать. Они со Спайком снимут все бьющиеся украшения и гирлянды и, разумеется, поп-корн тоже, сложат их на диван и кресла. Потом, не трогая лампочек, перенесут елку в дом Крэнков и уже там украсят ее как следует. Правда, дня через два придется, видно, вместе с тем же Спайком снова снимать игрушки и переносить елку обратно в дом Трогдонов, а там уже украсить ее их дурацкими игрушками, зато все будут счастливы и довольны.

Лютер уронил первый же шарик, он разлетелся на мелкие осколки.

Вошел Спайк.

— Только смотри ничего не разбей, — предупредил его Лютер, заталкивая осколки носком ботинка под диван.

— А нам за это не попадет? — с подозрением спросил Спайк.

— Нет, конечно. Ладно, давай за дело. И поживее.

Минут за двадцать елку освободили от всех бьющихся предметов. Лютер нашел в ванной комнате грязное полотенце, расстелил на полу, лег на живот под деревом. После нескольких попыток ему удалось переместить металлическую подставку елки на полотенце. Спайк трудился «этажом выше», осторожно сгибал ствол то в одну сторону, то в другую, пока елка наконец не подалась. И тогда они вдвоем осторожно опустили дерево на полотенце и потащили по паркету из гостиной в кухню, потом по узкому коридору, где ветки цепляли и царапали стены, в гараж. Елка оставляла за собой целый хвост осыпавшихся игл.

— Ну и насорили мы здесь, — заметил Спайк.

— Ничего. Я позже приберу, — ответил Лютер. Он вспотел, как спринтер, только что пробежавший дистанцию.

Дерево, разумеется, оказалось шире двери в гараж — так почему-то всегда бывает с елками. Спайк подогнал фургон еще ближе. Лютер ухватил елку за кончик ствола, поднапрягся, поднял и одним рывком протолкнул дерево в дверь. Когда оно оказалось в гараже, он с облегчением перевел дух и распахнул внешнюю дверь. И даже умудрился улыбнуться Спайку.

— А вы чего такой коричневый? — спросил мальчуган.

Улыбка тотчас исчезла с лица Лютера — ему напомнили о несостоявшемся круизе. Он взглянул на часы — двенадцать сорок. Двенадцать сорок, и еще никто не приглашен, нет ни еды, ни снеговика, ни лампочек во дворе, ни дерева в доме, впрочем, все это скоро там будет. Но в какой-то момент Лютера охватило отчаяние.

«Не смей сдаваться, старик!»

Лютер выпрямился и приподнял дерево. И разумеется, тут же понял, что подставка слишком широкая и не пролезает в дверцу фургона. Лютер оставил елку и призадумался.

— Сиди здесь, — бросил он Спайку и указал на крошечное местечко в фургоне между стволом и бортом. — Может, удастся протолкнуть ее задом наперед. Я буду толкать, а ты тяни.

— Думаете, получится? — засомневался Спайк.

Находившийся через улицу Нед Бейкер занимался своими делами, а потом вдруг заметил, что в окне Трогдонов елки больше не видно. Прошло минут пять, и он увидел елку в раскрытой двери гаража, какой-то мужчина и мальчик возились там с ней, Нед присмотрелся и узнал Лютера Крэнка. И тогда, не спуская с него глаз, Нед набрал по мобильнику номер Уолта Шёля.

— Привет, Уолт. Это Нед.

— С Рождеством тебя, Нед.

— Тебя тоже, Уолт. Послушай, я смотрю сейчас на дом Трогдонов, и сдается мне, Крэнк окончательно свихнулся.

— А что случилось?

— Он крадет у Трогдонов елку.

В этот момент Лютер со Спайком уже отходили от гаража Трогдонов. Подъездная часть шла под небольшим уклоном к улице, Лютер находился за фургоном, Спайк с выражением ужаса на лице мертвой хваткой вцепился в ствол дерева.

Шёль выглянул из-за двери и, увидев все собственными глазами, позвонил в полицию.

Ответил дежурный сержант.

— Да, это Уолт Шёль, четырнадцать восемьдесят один, Хемлок-стрит. У нас тут кража. Происходит прямо на глазах.

— Где?

— Да прямо здесь. По адресу четырнадцать восемьдесят три, Хемлок-стрит. Приезжайте!

Елка Трогдонов пересекла улицу и находилась теперь прямо перед домом Бекеров. Из окна за происходящим наблюдали Нед, его жена Джуд и теща. Лютер крутанул руль вправо, фургон приближался к его дому.

Лютер торопился — уж очень хотелось доставить елку в дом до того, как кто-нибудь заметит, но Спайк громко призывал его двигаться помедленнее. Лютер боялся смотреть по сторонам, однако ни на секунду не верил, что все его маневры останутся незамеченными. Когда они находились уже почти в воротах его сада, Спайк прошептал:

— Копы!

Лютер увидел, как посреди улицы остановилась патрульная машина с мигалкой, но без воя сирены. Из нее резво выпрыгнули двое полицейских с таким видом, точно они из спецназа.

И Лютер тут же узнал Салино по кругленькому брюшку, а затем и молодого Трина — по толстой, выпирающей из воротничка шее. Те самые парни, что пытались продать ему календари, а он послал их куда подальше.

— Привет, мистер Крэнк, — с недоброй ухмылкой произнес Салино.

— Привет.

— Куда это вы направляетесь? — спросил Трин.

— К себе домой, — ответил Лютер и для пущей убедительности показал пальцем. Он был почти у цели.

— Может, объясните, чем это вы занимаетесь, — сказал Салино.

— Ну, дело в том, что Уэс Трогдон одолжил мне свою елку. Он уехал из города примерно час назад, вот мы со Спайком и перевозим ее.

— Со Спайком?

Лютер обернулся. Посмотрел кругом, за кустами, в фургоне, под фургоном. Спайка нигде не было видно, он исчез.

— Да, это парнишка, сын моего соседа.

Уолт Шёль сидел у себя в саду и наблюдал за происходящим ярдов с пятидесяти. Бев болталась поблизости, делала вид, что вышла подышать свежим воздухом. В доме Бекеров надрывался ребенок.

— Возьми себе стул и садись, милая. Крэнка поймали с поличным, хотел спереть чужую елку, — сказал жене Шёль.