Отель «Красный бархат» - Лил Миллер

— Ох, ох, ох. Мудрый, как старый ворон, который вечно сидит напротив твоего окна.

Перед сном Рита решила немного пройтись по роще, поговорить с самой собой. Ее не покидало чувство, что рядом кто-то есть. Пару раз она окликнула Александра, но кроме шелеста листвы больше ничего не услышала. Затягивая на талии пояс от кардигана потуже, она обняла себя за плечи и медленно шла. Вновь почувствовала чье-то присутствие и тяжелые шаги, но, повернувшись, она никого не увидела. Решив вернуться в отель, она повернула назад. Сделав несколько шагов, она почувствовала, как кто-то приложил платок с чем-то противным к ее рту и носу, крепко удерживая ее, чтобы она не дергалась. Глаза ее расширились, она пыталась вырваться, но с каждой секундой силы покидали ее. Последнее, что она увидела, это «Красный бархат» на фоне заката.

Раскрыв глаза, она оказалась во тьме. Постепенно поняла, что на голове у нее мешок, во рту кляп, просунутый прямо в зубы, который не давал ей отдышаться, руки и ноги связаны. Под собой она чувствовала холодный бетонный пол, и поняла, что ее тело оголено. Она пыталась двигаться, но ей было тяжело. Она пыталась проглядеть, что происходит и где она, сквозь мелкие дырочки тряпочного мешка, который ей казался до боли знакомым. Там, где она была, тоже была полная темнота. Она могла лишь мычать и слегка дергаться, но этой ей не помогало. Попытавшись успокоиться, она легла ровно. Нужно было прийти в себя, но ее сердце начало биться так, что казалось, будто отбойный молоток стучит о бетонный пол. Найдя узел на руке, она пыталась распутать его. Услышав, как открывается дверь, она замерла. В комнате включился свет, ее глаза сильно зажмурились.

— Так, так, так. Кто это у нас? Маленькая, серенькая наглая мышка забилась в углу и лежит там беспомощно.

Она не узнавала этот голос, хотя ей казалось, что она могла запомнить любого, кто с ней когда-либо говорил.

Голос становился все ближе и ближе, она слушала, как тяжелые ботинки бились каблуком о бетонный пол. Дорогая обувь с хорошей колодкой. Это последнее, что ей пришло на ум.

— Сейчас мы сделаем тебе укольчик, чтобы ты не могла двигаться, иначе ты создашь мне кое-какие проблемы.

Он перевернул ее на бок. Она пыталась сопротивляться, но это было бессмысленно. Он нащупал вену на руке и ввел препарат.

— Так-то лучше.

Рита слышала, как он отдалялся от нее, как захлопнулась дверь, и погас свет. Она осталась вновь со своими мыслями. Запах казался ей знакомым. Как бы она себе ни отрицала, что бы ни придумывала, она понимала, где она и что ее ждет. Но почему она здесь, как Александр допустил это. В ее голове это совсем не укладывалось. Она не хотела верить, что это его рук дело. Это был не он, нет, не он. Он относится ко мне, как к дочери, думала она. Но ведь кроме него никто больше не мог поместить меня сюда. Я в мешке, на моей голове мешок, он не узнал меня. Меня провели мимо него, и он не узнал меня. А как же тело? Он видел и знает мои татуировки. Видимо, меня занесли сюда одетой. Ничего не понимаю. Не хочу верить в то, что это Стеван. Но голос, чей же это голос? Не могу его вспомнить. Возможно, я его когда-то и слышала, но он такой далекий.

Она лежала, понимая безвыходность своего положения. Понимала, что, видимо, ей придется смириться со своей участью, ведь ни одна девушка не выходила отсюда живой. Внезапно в голову пришла идея, что это все розыгрыш, что вскоре войдет Стеван и скажет: «Ну, как я тебя, а?» Она ждала именно этого, но никто так и не входил. Она чувствовала, как теряла свое тело. Сперва онемели ноги, затем руки, казалось, что осталась только голова, но и мышцы лица тоже стали деревянными. Понимая, что это все уже не шутки, не розыгрыш, и что Стеван не войдет сюда с криками «Сюрприз!» по ее щеке пробежала слеза. Она плакала, понимая, что это конец, что она больше никогда не увидит Кристиана, тетю, Сержа…. Никого! И наступит ночь. Она не понимала, почему, но знала, что это заслуженно. Она пропустила через себя смерти сотен девушек. Рано или поздно господь наказал бы ее за это. И этот момент, видимо, настал. Момент расплаты.

Дверь вновь раскрылась, кто-то молча вошел. Шаги были другого характера, обувь мягче, да и шаги были неуверенными. Включив свет, этот кто-то быстро подбежал к Рите и снял с нее мешок. Она увидела широко раскрывшиеся глаза Стевана, которые сразу же наполнились слезами, губы задрожали, с рук упал злосчастный мешок.

Рита не могла шевелить головой, но поняла, где находится. Она видела потолок, с которого свисали крюки. Комната номер восемнадцать. Слезы побежали быстрее.

Стеван приподнял ее голову.

— Милая моя! — захлебывался он. — Я не знаю, что происходит. Господи, как это могло случиться? Я не вынесу этого. Я должен связаться с Близаром, срочно. Я надеялся, что это не ты, но мое сердце со вчерашней ночи ныло. Я думал, ты уехала домой, не сказав мне, но потом заметил машину на парковке, и этот срочный заказ комнаты. Господи, Рита, я прошу тебя, крепись, держись, умоляю! Я свяжусь с Близаром, разберусь, в чем дело. Милая, прости меня!

Он вновь надел на ее голову мешок. Оставив все, как и было, растирая слезы с глаз, он вышел прочь. Спотыкаясь, направился быстрее в свой кабинет звонить Аугусто. Близар был занят, до него было дозвониться очень сложно. Он метался по комнате, дергая себя за волосы и выгрызая в кровь ногти.

— Что же делать? Что делать?

Раздался звонок.

— Мне нужен ключ от комнаты. Какого черта никого нет на месте!

— Сер!

— Немедленно!

Был бы Александр слабее, он потерял бы сознание от волнения. Но он собрался и пошел.

— Я, возможно, взял ключ сам. Но почему-то его нет на стенде. В чем дело, Стеван?

— Меня срочно вызвали, и я…

— Я бы на твоем месте думал быстрее, иначе ты станешь первым мужчиной, который умрет в этих стенах.

Он протянул свою руку и ждал, когда Александр вложит в нее ключ.

— Ну же!

Он сунул руки в карманы и, нащупав ключ, крепко вцепился в него, не желая отдавать.

— Стеван, ты испытываешь мое терпение.

Он высунул руку и вложил ее в жадно сомкнувшуюся ладонь