Белая ведьма Азеила (СИ) - Матрикс Велл

Потому что другого шанса у него не будет.

Боль росла, ширилась, захватив практически все его существо, но упрямый юноша отчаянно сопротивлялся ей, даже зная, что победить ведьмино проклятие невозможно. И вдруг девушка в его руках извернулась — так, что их лица оказались близко-близко. Улыбнулась — и поцеловала. Тепло ее губ стало последним, что почувствовал Кларий, прежде чем потерять сознание.

9

Просыпаться в чьих-то объятиях оказалось удивительно. И Вейлана не сдержала улыбки, подумав, что скоро это станет для нее обычным делом. Так поразительно, осознавать, что и у нее есть шанс на счастье. Невольно девушка поерзала в кольце чужих рук и, расслабившись, привалилась к широкой груди Клария. С удивлением обнаружила, что ей очень удобно лежать вот так, в его объятиях, чувствуя слабое биение сердца и греясь теплом чужого тела. А затем расслышала слабый стон и торопливо выпуталась из его рук.

Оглянулась, садясь в постели — Кларий не спал. Смотрел на нее непроницаемым взглядом, на лице — едва заметная гримаса боли. Но спустя мгновение он опять потянулся к ней.

— Доброе утро, — улыбнулась она, отодвигаясь еще дальше.

— Доброе, — согласился он и придвинулся.

— Сэр Кларий, вам ведь будет больно, — мягко отстранилась она от его объятий.

— А ты-то откуда знаешь? Тебе что, тоже больно? — осведомился он чуть насмешливо.

— Нет. Но бывало и такое, что я и сама желала чужих объятий, — коротко вздохнула девушка.

Кларий нахмурился при этих словах, явно недовольный:

— Хорошо, что ты проклята.

— Вы ведь не думаете так, — невольно улыбнулась она.

— В данный момент — думаю, — сердито возразил юноша и недовольно добавил: — Вейлана, мы провели вместе ночь, а ты по-прежнему мне выкаешь.

Вейлана не удержалась от смешка:

— Не обольщайтесь. Мы вовсе не провели вместе ночь. Просто спали в одной кровати, как до этого — в одном экипаже. Нет никаких причин менять мое к вам обращение.

— Моей просьбы недостаточно?

— Вы никогда меня об этом не просили, — мягко улыбнулась девушка.

— Но ведь ты меня поцеловала, — напомнил он. — Этого тоже недостаточно?

— Я не хотела, чтобы вы зря страдали, — Вейлана совершенно некстати вспомнила тепло его губ. — Отвернитесь, мне надо одеться.

Кларий вперил в нее долгий, все столь же непроницаемый взгляд, так что она усомнилась, прислушается ли он к ней.

— И почему я всегда выполняю твои просьбы, — юноша усмехнулся и рывком сел, отворачиваясь.

Торопливо Вейлана выбралась из постели и, с подозрением поглядывая на него, оделась. И вдруг поймала себя на том, что не просто следит, как бы он не обернулся, а разглядывает его спину. Широкие плечи, обтянутые гладкой кожей мышцы, ровный загар человека, много времени проводящего на свежем воздухе. Полуголым? Тренируется, должно быть…

— Сэр Кларий, у вас есть шрамы?

Этот вопрос вырвался сам собой, Вейлана не хотела его задавать. Кларий обернулся, удивленный, и вот так, в полуобороте, без извечной своей насмешки и высокомерия, показался Вейлане особенно красивым. Сердце кольнула жалость, что столь совершенная внешность досталась поистине чудовищному существу. Но сейчас Кларий не выглядел чудовищем.

— Почему это вдруг тебя заинтересовало?

— Не знаю, — честно призналась она, чуть подумала и улыбнулась немного смущенно: — Я полагала, у каждого воина имеются шрамы. Но на вашей коже не увидела ни одного.

— Нет такого противника, который мог бы достать меня, — самодовольно усмехнулся Кларий. — И раны не оставляют следов на моем теле. У меня нет шрамов. Хочешь убедиться?

— Нет! — торопливо открестилась Вейлана, смущенно отводя взгляд. — Пойду, пожалуй… уточню насчет завтрака…

И выскользнула из комнаты, услышав вслед тихий смешок. Но неприличное предложение юноши быстро забылось, сменившись иными мыслями. Случайный факт, который она выяснила о Кларии, девушку насторожил. Она ничуть не сомневалась в его словах, темный рыцарь действительно великий воин, и едва ли кого-нибудь подпустит на расстояние удара. Вот только едва ли Кларий родился с таким мастерством, и обучение должно было оставить на его теле следы. Тело человека хранит память о нанесенных ему ранах. И то, что у Клария их нет… Не означает ли это, что Кларий — не человек? Быть может, не так далеки от истины те, кто полагают темного рыцаря созданием, а не сыном черного колдуна? И его беспринципность, аморальность и жестокость — следствие нечеловеческого происхождения? Как и физическое совершенство.

— Госпожа Вейлана! — из задумчивости ее вывел Трилл, едва не врезавшийся в девушку.

— Что-то случилось? — встревожилась она.

Мальчишка улыбнулся широко:

— Нет, я пришел сказать, что купальня уже готова, и скоро будет завтрак.

— Спасибо, Трилл, — признательно улыбнулась Вейлана.

Купальня и завтрак перед дальней дорогой — то, что нужно. А впереди — встреча с настоящим рыцарем. Человеком, достойным белой ведьмы. Единственным, способным пробудить ее силу. Тем, кто может все изменить… Понимает ли Кларий, как изменится сама Вейлана? Допускает ли мысль, что день, когда исчезнет проклятие, сделает ее достаточно могущественной, чтобы просто отмахнуться от досадной помехи в его лице? Вернуть долг жизни можно разными путями, не обязательно тем, который требует спаситель.

Вейлана не хотела думать о Кларии. Слишком они разные, чтобы попытаться его понять. И все же ей никак не удавалось избавиться от воспоминаний о его объятиях. Так странно, человек, не привыкший отказывать себе ни в чем, терпел боль, лишь бы только обнять ее. И никаких попыток зайти дальше. Случалось ли с ней когда прежде, чтобы мужчина остановился, но не отступил? И это казалось поистине удивительным. Настолько, что Вейлана не могла об этом не думать.

Кларий не испытывал к женщинам ни малейшего трепета. С юных лет он привык пользоваться женским телом для своего удовольствия, и Вейлана ему нужна именно в этом качестве. Так почему же, встречая одно препятствие за другим, он не отступает, возвращаясь к более доступным женщинам, а упрямо остается рядом, в надежде справиться с проклятием? Этого Вейлана не понимала. Да, она — красива, с этим не поспоришь. Возможно, кому-то она покажется соблазнительной, а кто-то воспримет как вызов ее неприступность.

Но ведь есть и другие, не менее красивые женщины. Более доступные, куда более соблазнительные. И Кларий, обойдя почти весь Азеил, наверняка встречал таких. Так почему же он столь упрям? Нет, Вейлана не жаловалась, ведь это упрямство спасало ей жизнь. Лишь недоумевала, не зная, насколько его хватит.

Завтрак прошел без Клария, и Вейлане снова пришлось нести упрямцу его порцию. Ее так и подмывало спросить, почему он не ест со всеми, но слишком свежи воспоминания о предыдущем неудобном вопросе, поэтому девушка промолчала. И в молчании сидела рядом с Кларием на скамье во дворе, по-утреннему оживленном. Проходя мимо них, люди невольно ускоряли шаг, с опаской поглядывая на темного рыцаря, а он упорно игнорировал чужие взгляды, сосредоточившись на еде. И вновь Вейлана поразилась, до чего аккуратно он ест, не оставляя ни единой крошки. Как истинный аристократ.

Или человек, знающий, что такое голод.

Но это предположение Вейлана отмела сразу. Черный колдун никогда не проигрывал. Никогда не терпел поражений. В жизни Клария просто не могла возникнуть ситуация, когда ему не хватало еды. Сын черного колдуна ни в чем не знал недостатка. Потому-то и вырос таким… испорченным.

Поблагодарив хозяев за гостеприимство, Вейлана последней уселась в экипаж, и самоходка покинула ферму.

Девушка сразу почувствовала это — напряжение, повисшее в экипаже. Подавила вздох. Пэн и Трилл ночью времени не теряли, обсудили Клария и пришли к выводу, что одинаково его терпеть не могут. Причем совершенно взаимно. Вейлана усомнилась, правильно ли она поступает, держась за этих двоих. Пэн нужен ей, чтобы путешествие рядом с Кларием не казалось кошмаром; а Трилл нуждается в них, чтобы добраться до места, где будет в безопасности. И, если отбросить эгоизм, эти двое вовсе не обязаны сопровождать ее. Пэн способен позаботиться о мальчике, и можно спокойно высадить их в соседнем королевстве… Они не пропадут.