Белая ведьма Азеила (СИ) - Матрикс Велл

А теперь на одном из перстней — ее кровь. Рана неопасна, даже шрама не останется, и все же на сердце неспокойно. Каждый взгляд на привычные украшения бередит непонятное, чуждое ему чувство. И это почти невыносимо.

Осторожно Кларий потянул за перстень в попытке снять его с пальца, но ему помешали.

— Госпожа Вейлана приглашает тебя отужинать с нами, — Трилл появился словно из ниоткуда, заставив темного рыцаря вздрогнуть.

Что удавалось совсем немногим, и Кларий нахмурился:

— Если твоя госпожа желает меня куда-то пригласить, пусть говорит об этом лично. Так ей и передай.

— Госпожа Вейлана — королева. Ты должен проявлять уважение, — насупился мальчишка.

Отважный, но дурак. Молчать определенно не умеет, и темный рыцарь с трудом подавил вспышку раздражения:

— Вейлана больше не королева. Она сама отдала свое королевство моему отцу. И она должна мне жизнь, так что я сам решаю, как мне с ней обращаться. А вот ты… если хочешь жить, не забывай об уважении к старшим. Иди, передай ей, что я тебе сказал.

На свое счастье, упрямиться Трилл не стал и исчез в сумраке двора.

Все еще раздраженный, Кларий нехотя поднялся со скамьи и отправился к реке. Неосознанное поначалу, желание избавиться от досадного раздражителя наконец оформилось в четкий план.

К реке вела довольно удобная тропа, но спускаться к воде Кларий не стал. Свернул с тропы и замер у самого обрыва, задумчиво вертя на пальце злополучный перстень. А затем стянул его все-таки, замахнулся и швырнул в воду. Та же судьба постигла и остальные украшения.

— Зря. Можно было продать за хорошие деньги.

Голос вездесущего Трилла снова заставил Клария вздрогнуть. И как только он умудряется подкрадываться так бесшумно? Резко обернувшись, темный рыцарь холодно ответил:

— Не припомню, чтобы просил у тебя совета, как лучше распорядиться моими вещами. Что ты здесь делаешь?

— Меня госпожа Вейлана отправила, на ужин тебя пригласить, — досадливо откликнулся мальчишка.

— Ты это уже говорил, — скривился Кларий. — И я поручил тебе передать мой ответ.

— Я не собираюсь грубить госпоже Вейлане! — насупился Трилл. — Она не обязана никуда приглашать тебя лично! Она — королева, и отправляет с поручениями других!

— И это мы тоже уже обсудили, — он отвернулся, потеряв интерес к разговору.

— Просто пошли на ужин! — потребовал упрямец, твердо вознамерившийся выполнить королевское поручение.

— А иначе что? — Кларий развернулся и в два шага одолел разделявшее их расстояние. — Будешь ходить за мной по пятам, в надежде, что мне это надоест?

— Если понадобится — буду!

— Если ты мне надоешь, — Кларий вытянул руку и схватил мальчишку за горло. — Я тебя просто убью.

— Не посмеешь! Госпожа Вейлана…

— Да плевать мне, что подумает Вейлана. Видишь ли, я ей нужен куда больше, чем она — мне. Так что не рассчитывай, что я тебя пощажу только потому, что Вейлана расстроится.

Он крепче сжал пальцы на горле паренька.

Трилл распахнул глаза, наконец испугавшись.

— Отпусти, — прохрипел он, ловя воздух широко открытым ртом.

Слабые пальцы мальчика вцепились в руку Клария, пытаясь оторвать ее от горла, а темный рыцарь улыбался, по капле выдавливая жизнь из ненавистного попутчика. Держать в руках чужую жизнь — он успел соскучиться по этому пьянящему ощущению.

— Зачем бы мне? — осведомился он. — Ты уже мне надоел.

— Вейлана тебя не простит!

— А я не нуждаюсь ни в чьем прощении. Она может ненавидеть меня лютой ненавистью, но уйти все равно не сможет.

— Чем ты ее так… держишь?

Кларий притянул мальчика к себе, так, что их глаза оказались на одном уровне:

— Я единственный, кто может спасти ее от черного колдуна. Так что не в ее интересах ссориться со мной.

Он сжал пальцы еще немного, наслаждаясь моментом. Трилл забился в его руке — еще немного, и к его ногам упадет бездыханное тело. Но в этот момент раздался приглушенный голос Вейланы, зовущий его по имени.

Кларий не собирался этого делать. Это вышло само собой — пальцы на чужом горле разжались, и он отступил на шаг от своей жертвы, хотя за мгновение до этого намеревался закончить начатое. Трилл, получив свободу, лихорадочно отпрыгнул в сторону, увеличив расстояние между ними, и задышал, хрипло и часто. Настороженный, готовый броситься бежать в любой момент, он переводил взгляд с Клария на тропинку, пока на ней не появилась Вейлана.

Темного рыцаря никогда ничто не останавливало в его намерениях. И сейчас он растерялся, не понимая, почему отпустил мальчика. Только потому, что убийство могла увидеть эта девчонка? Но какая ему разница, что она подумает и расстроится ли! Все равно у нее нет выхода кроме как принимать его помощь. Он действительно нужен ей больше, чем она — ему…

Вот только, как бы он себя в этом ни убеждал, он знает — это ложь. Ему нужна эта девочка, эта умопомрачительно красивая белая ведьма, нужна настолько, что он теряет голову от ее присутствия, сам себя не узнает и готов изменить всем своим привычкам, лишь бы только удержать ее рядом. И вдвойне горько признавать, что это он ей не нужен. Ненавистен, и, если бы не обстоятельства, она и мгновения бы не задержалась рядом с ним.

Поэтому мальчик и остался жив. Его смерть окончательно отвратила бы Вейлану от Клария, а он не мог, не хотел этого допустить. Но признаваться в этом не собирался даже себе.

Отказавшись от приглашения на ужин, Кларий еще долго стоял на берегу, глядя вслед ушедшим. Он гадал, расскажет ли Трилл о случившемся, и если расскажет — как отреагирует Вейлана? Что, если наотрез откажется разделить с ним комнату? Конечно, можно ее заставить… Но это уже крайние меры, и не стоит бы к ним прибегать.

Ее отношение к нему и так хуже некуда.

Вернувшись во двор, Кларий снова уселся на ту же скамейку. Но его мрачные размышления прервало появление Вейланы с подносом в руках. В груди потеплело от странного чувства — не забыла о нем, пришла, чтобы его накормить… Его изначально изумляло то, что эта девушка проявляет о нем заботу, а сейчас, когда на ее щеке все еще красуется след от его удара, такая забота вдвойне удивительна.

И поэтому он попросил ее остаться. Ему хотелось, чтобы она была рядом, подтверждая, что ничего не изменилось, ее отношение к нему не стало хуже, хотя он все сделал для этого.

И все-таки смотреть на нее по-прежнему проще, чем разговаривать с этой подчеркнуто-вежливой язвой. Она не приняла его неловкого извинения, чем снова вывела из себя, заставив ощетиниться, спрятаться за насмешливым и презрительным тоном. Потому что ее слова задевали неожиданно больно, требуя бить в ответ.

Но Кларий мог гордиться своей выдержкой, о наличии которой прежде даже не подозревал.

И все же последние слова девушки выбили почву у него из-под ног. Потому что ее благодарность прозвучала так искренне — после всего, что он наделал, после всего, что наговорил… Как будто она вновь позволила себе забыть, кто перед ней. И почему-то это заставило его растеряться. Настолько, что он не сразу отправился следом за ней, хотя ждал этой минуты едва ли не весь день.

У двери в выделенную ему и Вейлане комнату он помедлил. Облизал пересохшие от непонятного волнения губы и рывком открыл дверь, почему-то уверенный, что девушку в комнате не обнаружит. Но она была здесь, лежала в кровати, укрытая одеялом, и как будто спала. Хрупкая, нежная, беззащитная и красивая до невозможности. Он и сам не мог бы сказать, как долго простоял так, рассматривая ее и не решаясь нарушить покой девушки. Стоило уйти; но Кларий не сумел отказать себе в удовольствии провести рядом с ней ночь. Скинув верхнюю одежду, он лег рядом с ней, страстно желая и не решаясь ее обнять.

А затем решительно притянул к себе мягкое податливое тело спящей девушки. Одновременно знакомое и непривычное ощущение — в его объятиях побывало множество женщин, но ни одна не вписывалась в них так удобно. Острое желание охватило юношу — и в тот же миг будто мириады острых игл вонзились в его тело, причиняя нестерпимую боль. Проклятие ведьмы вступило в силу, наказывая покусившегося на неприкосновенное; но Кларий не хотел отпускать ее, даже несмотря на боль. Стиснув зубы, он лишь крепче прижал к себе Вейлану, запоминая ощущение ее тела.