Статьи 1995-1997 - Сергей Кара-Мурза

Ставший героем Запада «защитник народа» Сергей Ковалев нигде ни словом не обмолвился о нарушении прав человека за три года правления Дудаева. Неужели еще есть в Москве романтики, не видящие, что этот божий одуванчик — совершенно циничный боец холодной войны? По его наводке война представляется этнической — русские против чеченцев, и имперской — огромная Россия против маленького народа горцев. Ни слова нет ни о национальном составе Чечни, ни о способе сосуществования народов на Кавказе. Чеченский народ якобы как один сплотился вокруг своего героического лидера против русских оккупантов-колонизаторов — вот что жует Запад. При этом, чтобы обыватель не забылся и вдруг не проникся симпатией к мусульманам-чеченцам, даются большие и жуткие репортажи о дикости нравов этих «простодушных горцев». Оказывается, у них «похищение женщин является обычной нормой; трудно найти семью, где жена не была бы похищена». Аргументация примитивна, как мычание, и типична для западной прессы: излагаются откровения какой-нибудь Фатимы, которая изливает душу иностранной корреспондентке. Судя по мелочам, это откровения, сочиненные «не отходя от кассы».

Когда же взор вновь обращается к войне, то как по мановению исчезают упоминания о «чеченской мафии», которой пугали бедного европейца во времена Хасбулатова. Ле Карре даже идет в наступление: «А насчет преступности среди чеченцев, то кто такие русские в Москве и Петербурге? Они же превратились в преступников — на всех уровнях коммерции и администрации… и еще имеют нахальство обвинять в этом этническое меньшинство». Само собой, абсурдными и ложными называют обвинения в «предполагаемом сотрудничестве» части чеченцев с немцами во время войны. О депортации («капризе Сталина») считает своим долгом упомянуть, кто во что горазд, каждый обозреватель. Чего только тут не прочтешь, особенно у «эксперта» Ле Карре. Выселили чеченцев поголовно в «пустыни Казахстана», в условия, «худшие чем в сибирском ГУЛАГе»; перед высылкой их массами сжигали прямо в поездах: те, кто выжил, возвращались на Кавказ после реабилитации пешком. Непрерывный геноцид. И никто не удивится: где вырос генерал Дудаев, командир дивизии стратегических бомбардировщиков, откуда взялся Хасбулатов, генерал Аушев. Он, кстати, заметил, что многие старики называют депортацию «туристической поездкой» в сравнении с тем, что делает Ельцин.

И при всем при этом, уже на грани абсурда, постоянный мотив: надо поддерживать Ельцина, это надежда демократии и западных ценностей (хоть и намекают порой, что он решился на войну в Чечне «в сильном подпитии»). Приставкин в припадке патетики заявил даже: «Мы должны защищать нашего президента, как пчелы защищают матку, это наша последняя надежда».

В целом, когда прочитываешь вороха газет, создается тягостное ощущение, что чеченская трагедия России — хорошо разыгранный спектакль. Актеры — Ельцин и Дудаев, Шахрай и Ковалев, Клинтон и Ле Карре — вроде бы не связаны друг с другом, каждый играет свою роль. Но следуют одной невидимой нам дирижерской палочке. И огромный «греческий хор» мировой прессы объясняет происходящее ошалевшему зрителю. А кровь на сцене льется настоящая.

1995

Размышляя о советском строе

Когда человек живет в сильной независимой стране, он не замечает этого счастья, как обычно не замечает счастья дышать, видеть солнце, траву, близких людей. Осознание этого счастья приходит лишь вместе с осознанием его утраты — когда его страну раздавят и обглодают. Когда из телецентра, построенного на его земле и на его деньги, предатели Родины будут ежечасно над ним глумиться, захлебываясь от радости при каждом новой ране России.

Октябрьские праздники окрашены сегодня печалью. Русские люди, как древние славяне, погрузились в болото и дышат через тростинку, надеясь, что беду пронесет. Русские студенты — «неподкупное сердце и светлые лица» — выходят на улицы с мычаньем некормленой скотины, под лозунгом «Хочу есть!».

С Великой войны, когда затянулась рана гражданского братоубийства, праздник Октября стал праздником страны. Люди моего поколения всю жизнь так его и праздновали — вплоть до 1990 г., когда «демократы» в первый раз организовали «альтернативную» демонстрацию, обнародовали свой план раскола народа. И с тех пор в этом празднике нарастает чувство противостояния и чувство утраты.

Я понимаю, что не всем это чувство понятно, а многим и смешно. Кому-то ближе идеологические блага — гражданские свободы, права человека. А счастье — это чувство чуть ли не животное. И кошка счастлива — на солнышке, с котятами, когда есть дом.

Что ж, быть может, Россию удастся свернуть на этот путь — понятие счастья будет заменено «уровнем жизни», а потом еще один шаг — «уровнем потребления». Честь заменит налоговая декларация, вместо ума и совести будет компетентность. Когда Сталина спросили, какое самое главное качество в руководителе страны, он ответил: «очень сильно любить свой народ». Такого не скажет сегодня ни один политик. Понятие любви и чести из политики уже устранили.

Но с переделкой нашей души процесс застопорился. Видать, архитекторы, прорабы и каменщики готовят какие-то новые инструменты. Готовясь к их следующему удару, мы наконец-то поднимаемся над идеологией, начинаем чувствовать Историю, прозревать будущее. Думать не о свободе выезда, а о свободе воли, об ответственности не перед мэрами и префектами, а перед внуками и правнуками. И на этом уровне счастье оказывается категорией вечной, категорией Бытия. И человек меряет прожитое именно этой, полной мерой, а не килограммами потребления и литрами «свобод».

Как же в канун праздника Октября люди оценивают свою советскую жизнь в категории счастья? «Демократы» наконец-то решились задать людям такой вопрос. 56 проц. считают, что до перестройки было «больше счастья», 22 проц. видят «больше счастья» в наши дни. Доля последних велика среди тех, кому уже трудно сравнивать — молодым людям в возрасте до 24 лет, и резко снижается среди зрелых людей — после сорока. Среди тех, кто уже думает прежде всего о детях и об их будущем. И это — после десяти лет промывания мозгов, когда каждая черточка советской жизни была очернена и осмеяна.

В чем же был главный источник счастья, который открыла (или расчистила) Октябрьская революция? Скажу о двух сторонах одного чувства: в том, что мы жили в ладах с исторической памятью и с верой в будущее. И то, и другое — огромная духовная роскошь, которая нечасто достается людям, как и большая любовь. А тут — почти весь огромный народ прожил в этой роскоши полвека.

Что значит — жить в ладах с исторической памятью народа? Для меня это значит чувствовать, что ты своим образом жизни не оскорбляешь души твоих предков, которые вроде бы все время смотрят на тебя. Конечно, здесь речь о главном, в мелочах каждое поколение живет по-новому. Успокоили ли мы, в нашей советской жизни, опасения и предчувствия наших отцов и дедов? Думаю, да — пока не попались, по нашей умственной и душевной лени, в паутину перестройки.

Сегодня становится понятной тоска и страх за будущее, которыми полны страницы Гоголя, Достоевского, Салтыкова-Щедрина. Они чувствовали, а потом и воочию видели, что на Россию надвигается сила, желающая ее сломать и растереть в пыль. И эта сила имеет мощную пятую колонну в самой русской жизни — в Смердякове и Ставрогине, в Головлеве и Колупаевых. Одна мысль о том, что русским предстоит стать народом «второго сорта», доводила героев Достоевского до самоубийства. Он описывал реальные случаи — но это была и его мысль.

Казалось, все эти предчувствия сбылись в феврале 1917 года. Либерально-демократические «бесы» разрушили армию и буквально разогнали империю — точь в точь как нынешние «межрегионалы и беловежцы». Октябрь был ответом. Думаю, потому народ и отшатнулся от белых, что почувствовал — не они соберут Россию, а красные. А за белыми — хотели того или нет идеалисты-прапорщики — вползали мародеры всего Запада с Японией в придачу.

Именно советская, а не капиталистическая индустриализация соединила народ и создала державу, которую никто не мог ни победить, ни обгладывать. В 1918 г. открыт ЦАГИ — колыбель нашей авиации, и Институт радия, из которого начал расти наш ядерный щит. В Т-34 и в «Катюше», в Жукове и Гагарине — именно советский дух. Соединение счастья со свободой и ответственностью за весь народ, за всех братьев-земляков нашей страны. Мы жили по правде и имели силу — и все страхи отступили. Эту жизнь мы и вспоминаем 7 ноября.

Напрасно сетуют на это и огорчаются те, кто придумал себе сегодня «белый» идеал — антисоветской пропаганде поверил, а к «демократам» не пристал, претит. Капитализм расколол и разложил Россию, довел ее до революции. И дело не в пудах чугуна и не в верстах железных дорог, а в оскорблении духа, в «столыпинских галстуках» и терроризме Азефа, тайных внешних долгах и грязных лапах Распутина с Симановичем. Этого не закроешь Саввой Морозовым. Если бы это продолжалось, то, как и предвидел В.Розанов, «Россию обглодали бы до косточки, и она лежала бы в грязи, всеми плюнутая и покинутая».