Фарватерами флотской службы - Георгий Егоров

Испросив разрешения, я выскочил наверх и увидел картину, которая не могла не порадовать глаз: полыхая огромным факелом, судно погружалось в пучину. Так был потоплен немецкий сухогрузный транспорт "Франц-Рудольф"..

После атаки подводная лодка, отойдя мористее, легла на грунт для перезарядки торпедных аппаратов. В тот день произошло очень важное для меня событие. На партийном собрании обсуждались вопросы, связанные с выполнением боевого задания. А затем выступил наш комсомольский вожак старшина 2-й статьи Петр Петрович Шур. По его предложению, которое было подкреплено боевой характеристикой, меня приняли в члены ВКП(б).

У берегов противника

В боевом приказе на поход в Балтийское море нашему экипажу ставились три задачи. Во-первых, атаковать и топить все фашистские корабли, которые нам встретятся. Во-вторых, вести разведку. И в-третьих, попытаться обнаружить район, где фашисты проводили испытания новых подводных лодок.

В тот период разворачивалась так называемая битва за Атлантику. По существу же шла борьба на коммуникациях, связывавших США с Англией, а также с нашими северными портами - Мурманском и Архангельском.

У фашистов в центре внимания в то время уже был подводный флот. Из месяца в месяц нарастало количество лодок, входивших в строй. Ко времени, о котором идет речь, то есть к концу 1942 года, гитлеровцы ежемесячно строили до 20 лодок. В дальнейшем их количество возросло.

Новые корабли, прежде чем приступить к боевым действиям, должны были непременно пройти заводские и ходовые испытания. Как правило, испытания производились в определенных районах. Такой район нам предстояло обнаружить.

Было уже начало октября. Наша лодка шла к северу от маяка Стило, что недалеко от Данцигской бухты (Гданьский залив). Море было пустынным. Который уже день не встречалось ни одного транспорта. Я нес ходовую вахту. В очередной раз осматривая горизонт, вдруг увидел силуэт боевого корабля. Конечно, тотчас объявил боевую тревогу. Прибывшему в центральный пост Ярошевичу доложил:

- Крейсер по пеленгу 280 градусов, на удалении 60- 70 кабельтовых.

Командир прильнул к перископу.

- Нет, это не крейсер,- произнес он через некоторое время. - Это эсминец серии "Зет".

Эскадренные миноносцы такого типа фашисты начали строить во время войны. Это были довольно крупные корабли (не случайно я принял один из них за крейсер).

Легли на курс сближения. Поднимая время от времени на поверхность перископ, Ярошевич короткими рублеными фразами сообщал о событиях, которые разворачивались там, наверху. По его сведениям я вел прокладку пути своего корабля и корабля противника.

События разворачивались следующим образом. Мы сблизились с эсминцем на 25 кабельтовых и уже приготовились к атаке, но он резко отвернул в сторону.

Легли на новый курс сближения. И снова отворот цели. Но в этот раз она шла прямым курсом на нас. Лучшего момента для атаки не придумаешь.

- Аппараты - товсь! - произнес командир лодки. И тут же воскликнул: - Ах, черт! Опять отвернул. Странное маневрирование.

Да, маневрирование немецкого эсминца было действительно странным. Во всяком случае, оно не походило на противолодочный зигзаг, которого можно было ожидать. Похоже, курсы эсминца ограничивали пределы определенного квадрата.

Обстановка прояснилась после доклада акустика:

- Эсминец работает звукоподводной связью. Четко различаю "добро" и "ха".

- Значит, в районе еще один корабль. Неужто подводная лодка?! встрепенулся Ярошевич.

Стали в третий раз сближаться с противником. И в третий раз перед самым залпом он резко отвернул в сторону. А между тем стало смеркаться. По сообщению Ярошевича, горизонт был темным. Я подумал, что нам, наверное, так и не удастся атаковать эсминец, как вдруг командир произнес:

- Малая цель в 18 кабельтовых. Похоже, катер. - А потом взволнованно: Подводная лодка! Всплывает!

Торпедная атака на лодку стала развиваться стремительно по всем правилам искусства. С дистанции 10 кабельтовых мы выстрелили последней торпедой.

- Торпеда вышла, - комментировал командир. - Отлично идет!

И внезапно, в самый что ни на есть критический момент, боцман срывающимся голосом доложил:

- Заклинило горизонтальные рули.

Дальнейшие события замелькали, как в кинематографе. Рули заклинило в положении "На всплытие", и рубка тотчас показалась над водой. Вражеская подводная лодка немедленно нырнула на глубину. Наша торпеда прошла над ней.

На эсминце, видимо, заметили что-то неладное, и он пошел на нашу лодку полным ходом. Его острый форштевень навис над нами. Но уже заполнялась цистерна быстрого погружения, и мы стремглав понеслись на глубину, слыша над собой мощный гул винтов.

Кто-то в центральном посту сказал:

- Сейчас начнет бомбить.

Но проходила минута за минутой, а разрывов глубинных бомб так и не зафиксировали. Что же случилось? Сейчас можно предположить всякое. Но думается, что командир вражеского эсминца просто-напросто боялся спутатъ лодки, ведь он мог по ошибке отбомбиться по своей.

Примерно через три часа, маневрируя на самых малых ходах, одновременно расхаживая кормовые рули, мы отошли от района атаки и всплыли в надводное положение. Кораблей противника не наблюдалось. Донесли об обнаруженном районе испытания подводных лодок противника и об израсходовании последней торпеды. Получили приказание возвращаться в родную базу.

Обратный путь предстоял не легче, чем путь на балтийские просторы. А если быть точным - он обещал быть более тяжелым, фашисты не только наращивали усилия против наших подводных лодок, но и довольно точно засекли маршруты их движения. Впрочем, большого искусства в данном случав не требовалось: всего-то и было три маршрута, три узкие морские дороги между островами. Эти дороги гитлеровцы и перегородили минными заграждениями.

Командир принял решение возвращаться тем же путем, каким мы шли в Балтику. В таком решении был свой резон - путь уже был проверен нами. Правда, на этот раз взяли поправку "на рифы" и сместили курс ближе к северной оконечности Гогланда.

Перед входом в район минных заграждений я в последний раз определился по приметным ориентирам острова Осмуссар. Затем ушли на глубину.

И снова зловещий скрежет минрепов то и дело доносился внутрь прочного корпуса. Однако на этот раз он не вызывал уже такого острого чувства тревоги, как в первый раз: к чему только не привыкает человек!

Зарядка аккумуляторных батарей на Западном Гогландском плесе прошла вполне благополучно - помогла штормовая погода. Катера противника при сильном волнении не рисковали выходить в море. Кроме того, нередко мины срывало с якорей волнами - и тогда они, свободно плавая на поверхности, представляли собой опасность для обеих сторон.