Бурный XVI век. Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи - Фрэнсис Вейнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отношения между Фердинандом и его зятем Филиппом испортились еще больше после оглашения завещания королевы Изабеллы. Вместе со своим последним вздохом Изабелла решительно перекрыла амбициозному зятю путь к испанскому трону. Согласно ее воле, Фердинанд становился регентом Кастилии до совершеннолетия их внука Карла в случае отказа Хуаны от регентства или ее объявления недееспособной. Изабелла собственноручно добавила в текст завещания слова «объявления недееспособной» незадолго до смерти, тем самым дав понять, что правильно оценивает психическое здоровье дочери и существующую угрозу захвата власти в Кастилии со стороны Бургундско-Габсбургской династии.
Королева всегда недолюбливала зятя. Изабелла не могла смириться с тем, что Филипп никогда не следовал ее советам и изолировал Хуану от испанского и бургундского дворов. Испанские послы, со своей стороны, представляли ей Нидерланды далеко не самым лучшим образом. Их отчеты изобиловали жалобами на частые домашние ссоры, нехватку денег, холодный климат, постоянные дожди и суровые зимы, из-за которых все болели, уродливый и непонятный для них язык, безвкусную еду, которую готовят на сливочном масле вместо оливкового, отсутствие таких трав, как тимьян и лаванда, а также чрезмерное, по их мнению, бургундское обжорство и пьянство. Не случайно набожные испанцы порицали бургундские излишества.
В конце Средневековья и начале Нового времени обжорство считалось «матерью всех грехов» и, согласно церковной доктрине, порождало лень и праздность. Поэтому нет ничего удивительного в том, что умеренные и набожные испанцы, считавшие себя избранными защитниками христианства и готовые обратить в христианство весь мир, не одобряли любовь бургундцев к трапезам и возлияниям. Сын Филиппа и Хуаны Карл решил следовать примеру испанской трезвости в своей политике и в 1531 году издал указ для Нидерландов, «дабы положить конец безудержному обжорству и пьянству, которым ежедневно предаются в наших землях во многих кабаках, тавернах и трактирах». Отныне на свадьбу разрешалось приглашать не более 20 гостей, само празднество могло длиться не более полутора (!) суток.
Изабелле удалось сохранить кастильское наследство на суше после своей смерти. Помимо кастильского регентства, ее мужу достались доходы от трех богатых военных орденов, Сантьяго, Калатравы и Алькантары, а также половина доходов от колоний в Америке. За предоставленные экспедиции Христофора Колумба привилегии Изабелла потребовала, чтобы доходы от заморских земель поступали в кастильскую казну. Колумбу причиталось десять процентов от всех товаров и доходов от «открытий», но в итоге он, получивший прозвище El almirante del mosquitos [51] в насмешку за то, что во время своего первого плавания открыл лишь несколько островов, где не было ничего, кроме полчищ комаров, умрет в глубокой нищете. В любом случае ожидания Изабеллы от этих экспедиций оправдались. Доходы от заморских колоний стали настоящей золотой жилой, обеспечивающей расцвет испанской экономики.
Испания начала защищать свое Эльдорадо от возможных соперников. В 1494 году испанцы и португальцы разделили морские маршруты в южной части Атлантики. Тордесильясский договор, ратифицированный папской буллой, установил воображаемую границу в 685 километрах к западу от островов Зеленого Мыса. Территория к востоку от демаркационной линии отныне принадлежала Португалии, оставляя португальцам проход в Азию мимо мыса Доброй Надежды. Территория к западу от демаркационной линии перешла в руки испанцев. Разрез проходил бы через горы Южной Америки (которая не была еще открыта) и давал португальцам право претендовать на бразильские земли. В 1503 году Севилья получила монополию на трансатлантическую торговлю. Тот, кто получал кастильскую корону, одним махом получал не только самое большое и богатое королевство на Иберийском полуострове, но и половину заморского континента.
«Ваше величество, сей меч дан вам вершить правосудие и защищать свои владения и подданных»
Борьба между Филиппом Красивым и Фердинандом Арагонским была борьбой за власть в Кастилии и за золото, которое поступало в казну из ее колоний. Соперников объединяло только одно: стремление объявить Хуану недееспособной из-за «ее недугов и припадков».
После смерти Изабеллы Фердинанд в целях выиграть время слал Филиппу обнадеживающие сообщения. Он считал, что Кастильское королевство находится в надежных руках, а Хуане не следует сообщать о смерти матери. Фердинанд полагал, что в приезде Хуаны в Испанию нет нужды, он может взять на себя управление страной до совершеннолетия Карла.
Интриги испанской стороны действовали Филиппу на нервы. На это, в частности, обратил внимание Жан де Люксембург, один из советников Филиппа. Он четко дал понять испанскому послу Гомесу де Фуэнсалиде, как Филипп относится к своему свекру: «…почему вы называете его [Фердинанда] королем, странно ведь называть его королем и не иметь королевства, или ехать в королевство, королем которого он себя называет, но где он не имеет права на королевскую власть и где он всего лишь дитя, которое должно повиноваться?»
Заупокойная месса по Изабелле, которую отслужили 14 января 1505 года в брюссельском соборе Святых Михаила и Гудулы, сразу приобрела огромное политическое и символическое значение. Хуане на церемонии была отведена второстепенная роль. Филипп сосредоточил все внимание на себе.
Герольд передал Филиппу меч со словами: «Ваше величество, сей меч дан вам вершить правосудие и защищать свои владения и подданных». До этого Филипп успел провозгласить себя королем Кастилии, Леона и Гранады, заказать новый герб с испанской символикой и в подтверждение своих слов разослать в нидерландские города 1000 новых гербов, напоминавших большие визитные карточки. Его послы отправились во Францию, Испанию и Рим для объявления, что Филипп Красивый стал королем Кастилии.
В ходе борьбы за власть Фердинанд Арагонский и Филипп Красивый осознали свою зависимость друг от друга. На Нидерланды приходилась примерно половина экспорта производимой в Кастилии шерсти, а на Испанию – примерно треть экспорта товаров из Нидерландов.
Стремясь избежать разрыва навсегда, Филипп и Фердинанд начали поиск компромиссного решения. В ходе очередной попытки договориться хитрый Фердинанд предложил Филиппу недавно отвоеванное у французов Неаполитанское королевство в обмен на право опеки над пятилетним сыном Филиппа Карлом. В случае переезда Хуаны и Карла в Испанию отпадала необходимость в присутствии там Филиппа, а Фердинанд получал власть над Кастилией до совершеннолетия внука. Кастильская знать опасалась, что Фердинанд лишит ее привилегий. После отказа Филиппа Красивого принять предложение Фердинанда испанский король решил обратиться к его французскому сопернику. Новые перетасовки и новый брачный союз!
Вероломство французов
Тем временем во Франции король Людовик XII не находил себе места
