Оборотень следов не оставляет - Альберт Байкалов

– Наверняка то же, что и вы. Воюем с кяфирами, – ответил Джин.

– Откуда вы знаете, чем мы занимаемся? – прищурился боевик.

– На шахтеров вы не походите, – повеселел Стропа.

Бандитам тоже передалась веселость. Напряжение стало спадать, однако еще оставалось недоверие.

– Кто ваш полевой командир? – продолжал забрасывать вопросами бандит.

– Его давно нет в живых, – Джин опустил ствол автомата. – Его звали Мешты Гажиев.

– Слышал о таком, – заговорил невысокий боевик, выбравшийся из лаза последним. – Он погиб осенью. Почему вы здесь?

– Зиму мы провели дома, – словно ища подтверждения своим словам, Джин посмотрел на Шамана. – Я живу на окраине Грозного. Но недавно кто-то из соседей рассказал о том, что я моджахед. Нашлись добрые люди и предупредили, что меня собираются арестовать.

– А они? – бородач перевел взгляд на Шамана, потом на Стропу.

– Раз добрались до него, значит, скоро очередь дойдет до остальных уцелевших боевиков, – ответил Шаман.

– Всегда говорил, что в городе совсем забыли наши традиции, – зло проговорил бородач. – Когда такое было, чтобы чеченец стучал на чеченца? Вы давно знаете друг друга?

– Да, – подтвердил Джин. – Мы вместе несколько лет. Это Леча, – он показал взглядом на Стропу. – А это Шамиль.

Они изначально решили не менять имен.

– Я знал много моджахедов из отряда Гажиева, – неожиданно заговорил высокий рыжий чеченец крепкого телосложения. – Скажи, а где сейчас Оздемир Мукашев? У него еще была кличка такая странная, – здоровяк щелкнул пальцами, делая вид, будто силится вспомнить. Но Джин был готов к такому подвоху. Любая информация, касающаяся действующих, разгромленных и даже самораспустившихся банд, скрупулезно анализировалась и изучалась. Спецназовцы много времени уделяли этому вопросу. Не зря они учили не только имена боевиков, но и сведения о том, кто откуда родом и в чем отличился.

– Мельник называли его, – помог вспомнить Джин.

– Да, – подтвердил Шаман. – Он был родом из Агни. В отряде Мельник был с двоюродным племянником. Тот, кстати, живой. Он попал в плен и сейчас сидит.

– А Мельника уже давно нет в живых, – продолжил Джин.

– Он погиб как настоящий воин, – Стропа сокрушенно вздохнул. – Это было в начале октября.

– Ты прав, – кивнул Джин.

Он хорошо помнил, что при нападении на милицейский пост в Дагестане Мельник был ранен. Ему перебило обе ноги. Бандиты, с которыми он участвовал в теракте, вынесли его из-под огня, но вскоре их догнали. Завязался бой, в ходе которого все были уничтожены.

– Меня зовут Омар, – наконец представился бородач. – Пока так получилось, что я здесь главный. Ты представил своих друзей, но не назвал своего имени.

– Меня зовут Вахид, – представился Джин.

– Проходите, – Омар отошел в сторону от лаза, освобождая путь. – У нас есть чем накормить вас.

Джин переглянулся с Шаманом и направился к выходу из схрона.

Первым в лаз спустился Шаман, за ним Стропа и последним Джин. Идя по темному проходу, Джин ощутил неприятный холодок тревоги в груди. Они шли почти на ощупь, ориентируясь по бледному свечению впереди.

«А что, если сейчас заманят в блиндаж и там разоружат?» – мелькнула мысль. Она не казалась безосновательной. Не исключено, что кто-то из бандитов знал всех боевиков Мельника. Его отряд просуществовал относительно недолго и был немногочисленным. Существовала и другая опасность. Чечня – не Россия. Именно для таких территорий подходит понятие о тесноте мира. Уже бывали случаи, когда, внедрившись в банду, офицеры-чеченцы оказывались узнанными. Тогда стоило больших трудов уцелеть.

Убежище боевиков впечатлило Джина. Он давно не встречал подобных укрытий. Их строили в основном еще при Дудаеве, готовясь к затяжной партизанской войне с русскими. Позже уже не было возможности вести такие грандиозные стройки, да и не сидели долго бандиты на одном месте. В лучшем случае ограничивались прямоугольной ямой, поверх которой, на жерди, бросали мелкие ветки и засыпали все это листвой и грунтом. Жиденькие крыши подобных сооружений не в состоянии были выдержать даже вес человека, не говоря уже о прямом попадании мины.

Они с Шаманом и Стропой встали у стены напротив стола. Следом вошли боевики.

– Садитесь, – Омар указал рукой на стол.

Джин кашлянул в кулак, прошел и уселся на скамейку. Автомат положил на колени.

Стропа с Шаманом переглянулись и уселись на ближние к проходу нары.

– Куда сейчас держите путь? – спросил Омар.

– Пока ищем своих, – пожал плечами Джин.

– Для чего? – Омар потер ладони.

– Хотим продолжить воевать с кяфирами и продажными чеченцами, – ковыряя ногтем на ладони мозоль, ответил Джин.

– Это из-за того, что у вас нет обратного хода? – прищурился Омар.

– Почему так решил? – Джин вскинул на него удивленный взгляд. – Мы заранее знали, что этим все закончится. Поэтому спрятали оружие в надежном месте. Зимой нет смысла сидеть в лесу. Тем более нас всего трое. В Грозном я пытался выйти на наше подполье, но едва не попал в ФСБ.

– Там почти не осталось надежных людей, – Омар почесал ухо. – Много подсадных уток.

– Ты вначале сказал, что всего лишь выполняешь обязанности командира, – осторожно напомнил Джин. – Что это значит?

– Наш полевой командир – Герат, – Омар выдержал паузу, словно давая возможность Джину вспомнить, слышал он или нет об этом человеке.

– Я знаю, что такую кличку носит Амирбек Юнусов, – оживился Джин. – Этот человек известен своими подвигами.

– Зейтун, – позвал Омар. – Надо накормить наших братьев.

Вскоре на столе появились хлеб и сыр, которые выложили на обычный пластиковый пакет, несколько луковиц, пара пучков петрушки и кинзы. В довершение всему боевик, которого назвали Зейтуном, выставил на середину чашку разогретой тушенки и мясо трофейной козы под чесночным соусом.

Джин с благодарностью посмотрел на него, взял ломтик сыра. Закинул в рот, отломил кусок хлеба и отправил его следом. Стропа нерешительно зачерпнул ложку тушенки. Подул на нее. Втянул носом воздух.

– Думаешь, свинина?! – повеселел Омар. – Кушай, не бойся. Мы умирать будем, русскую еду не тронем. Говядина это.

Шаман принялся за мясо.

Семья у Куштовых была большой, и жили они до определенного времени неплохо. Сейчас возникли проблемы с соседями и милицией. Президент республики проводил активную политику борьбы с боевиками, результатом которой стали даже поджоги домов тех, у кого сын или муж был моджахедом. Куштовых это пока не коснулось, но Тархан последнее время очень переживал. Были подозрения, что, проявляя чрезмерную активность, он хочет притупить бдительность моджахедов и уйти из отряда.

Амирбек подъехал к дому, обнесенному высоким металлическим забором, по верху которого торчали кованые прутья, и заглушил двигатель. С опаской посмотрел через дорогу на стоявшего в открытой калитке старика в папахе. Опираясь на палку, он рассматривал остановившуюся машину. День близился к вечеру, на улице было много народу. Все здесь знали друг друга. Ни для кого не являлось секретом, чем занимается сын Куштова; многие могли опознать и Амирбека. Поэтому оставаться в Центора-Юрте надолго было опасно.

Амирбек надвинул на глаза кепку и открыл дверцу. Во дворе захлебывалась лаем собака. Амирбек нервничал. Он уже в который раз поступал по меньшей мере глупо. Если сейчас в милиции узнают, кто средь бела дня наведался в село, ему вряд ли дадут унести ноги. Не проходит и недели, чтобы в «Новостях» не передали об очередной гибели боевиков. Почти все попадаются именно так. Кто-то сидел дома, и его заметили соседи, кто-то проехал на машине через село… В республике давно работала сотовая связь, и уже не было проблемой позвонить.

Наконец калитка открылась, и в ней появился молодой мужчина в спортивном костюме. Амирбек узнал младшего брата Тархана. Двадцатилетнего парня звали Герха. Он работал в Грозном строителем. Увидев Амирбека, Герха воровато оглянулся по сторонам и подошел к машине.

– Здравствуйте! Что-то случилось?

– Твой брат погиб, – не стал тянуть время Амирбек. – Он находится в Ачхой-Мартане в доме доктора, которого зовут Насухан. Тархана нужно забрать, чтобы предать земле.

Герха побледнел. На глаза навернулись слезы. Пытаясь скрыть слабость, он заиграл желваками, оглянулся на оставленную открытой калитку, сглотнул слюну. Вновь посмотрел на Амирбека:

– Да, конечно...

– Возьми вот это, – Амирбек протянул Герхе пакет с деньгами.

– Я не могу принять это, – покачал головой Герха. – У нас все есть, и мы ни в чем не нуждаемся. Лучше скажи: ты знаешь, от чьих рук он принял смерть?

– Эти люди уже наказаны, – Амирбек потрепал парня по плечу, потом взял его за руку и вложил сверток в ладонь. – Забирай. Здесь пять тысяч долларов. Это я должен был отдать Тархану. Но не суждено. Он умер как настоящий мужчина.