Оборотень следов не оставляет - Альберт Байкалов

– Вахид, не желаешь тряхнуть стариной?

– Какие проблемы? – чеченец расплылся в улыбке, обнажив ряд крепких зубов. – Грим с собой, декорации всегда есть, – он показал рукой на деревья. – Артисты не забыли свои роли. Командуй!

– Тогда уходим от оврага и готовимся.

Офицеры-чеченцы были изюминкой группы Филиппова. В разное время они пришли из МВД республики в ГРУ. Вахид был начальником ОВД в Курчалое, Шаман – оперативным сотрудником. Леча Истропилов тоже работал в милиции, только в Гудермесе. Он заменил убитого пару лет назад в Грозном брата Шамана Ису. Необходимость иметь в составе группы чеченцев была вызвана многими причинами. Если проблему языкового барьера удалось со временем решить, то внешность и менталитет у спецназовцев никак не изменишь. За время службы в ГРУ горцы, как их за глаза называл Родимов, многому научились и уже выполняли задачи не только на Северном Кавказе, но и в других уголках света. Им не раз приходилось выдавать себя за членов организованных преступных групп, турецких и арабских коммерсантов. В Чечне с завидным постоянством они перевоплощались в боевиков. Для этого всегда брали с собой в командировку атрибуты снаряжения боевиков, а узнав о выезде, переставали бриться. Из-за этого у всех выходцев с Кавказа вместо специального оружия были автоматы Калашникова и пара пистолетов «ТТ».

Антон приказал остаться в окрестностях оврага Банкету с Вишняковым. Остальные отошли немного в сторону и стали ждать, когда чеченцы переоденутся. Вскоре все было готово.

Антон оглядел новоиспеченных «моджахедов». Джин стоял в кожаной шапочке, накинутой на куртку безрукавке из такого же материала. На ремне болтался инкрустированный серебром кинжал. Шаман надел панаму, которую носили солдаты в Афганистане. Разгрузочный жилет теперь на нем был самодельный, сшитый из черного материала. Стропа украсил голову повязкой с арабской вязью. Все выглядели измученными и обросшими. То, что надо.

– Теперь поработаем над легендой, – Антон положил руки на удлиненный глушитель «Винтореза».

Амирбек переехал речку по мосту и сразу свернул на едва заметный проселок, который тянулся от берега. Ветви росших вдоль дороги кустов и деревьев заскребли по корпусу. Машину тряхнуло на камнях. Сзади, из-за сидений, послышался протяжный стон Сафарбека. Амирбек поморщился и сбавил скорость. Наконец он нашел удобное для разворота место и остановился.

Надиа без напоминания достала из стоявшей в ногах сумки специально сшитый накладной живот, после этого расстегнула платье и стянула его через голову. Поймав на себе в зеркале заднего вида взгляд Амирбека, смутилась, но не стала закрываться. Через пару минут на заднем сиденье оказалась измученная дорогой женщина с огромным животом. Потом взяла бутылку воды и стала смачивать себе подол. Стянула косынку на шею и немного растрепала волосы, достала окровавленную простыню и бросила на сиденье:

– Я готова.

Не говоря ни слова, он завел двигатель.

Бамут они проехали без приключений. Был разгар дня. В такое время все заняты работой. Кто-то возился в саду, кто-то строил дом. У магазина стояла милицейская машина. Однако сидевшие в ней милиционеры даже не посмотрели в сторону проехавшего мимо «уазика». Но Амирбек пока особо и не беспокоился. Все самое сложное – впереди.

Лес кончился. Горы сменили холмы, на которых были поля и сады.

– Извини, Амирбек, конечно, это не мое дело, – неожиданно заговорила Надиа, нагнувшись к нему между сидений. – Но сейчас невозможно положить в больницу боевика так, чтобы об этом не узнали милиция и русские. Врачи давно заодно с неверными. Разве не знаешь?

– Не суй свой нос в мужские дела, женщина, – не оборачиваясь, процедил сквозь зубы Амирбек.

– Почему ты разговариваешь со мной, как с женой? – неожиданно возмутилась Надиа.

Амирбек опешил. Даже мужчины редко позволяли себе такие выходки. Но сейчас нельзя вести себя грубо. Надиа могла разволноваться и плохо сыграть свою роль. Он взял себя в руки и сбавил скорость:

– Не волнуйся, в Ачхой-Мартане все узнаешь.

На въезде в село был пост. Еще издалека Амирбек заметил, как от стоявшей в большой квадратной яме будки к дороге направился милиционер. Двое стояли рядом с машиной, которую остановили при выезде из села.

Амирбек включил правый поворот.

– Ой, мне плохо! – Надиа повалилась на сиденье.

Амирбек надавил на тормоза прямо напротив уже немолодого милиционера, перегнулся через сиденье и открыл дверцу.

– Ехали с Бамута, тут жена рожать начала, – он поморщился от протяжного воя Надиа. – В больницу надо.

– Аа-а! – закричала Надиа.

Милиционер вытаращил глаза и отпрянул от машины, размахивая руками:

– Извини! Поезжай!

– Спасибо, брат, – проговорил одними губами Амирбек, закрыл дверцу и тронул машину.

Они проехали через весь Ачхой-Мартан. Впереди уже замаячил выезд, когда Амирбек повернул вдоль берега узенькой речушки. Немного проехав по разбитой дороге, остановился возле большого кирпичного дома. За высоким металлическим забором залаяла собака. Амирбек выбрался из машины. В это время калитка отворилась, и на улицу вышел седой мужчина с окладистой бородкой.

Амирбек вальяжно посмотрел по сторонам, подошел к нему и поприветствовал:

– Салам алейкум!

Они обнялись, так, для порядка, лишь слегка коснувшись друг друга руками.

– Ваалейкум ассалам, Амирбек!

Мужчина был спокоен, словно к нему приехал не разыскиваемый по всему Кавказу главарь банды, а родственник.

– Как семья, дети? – отстранив от себя гостя, мужчина заглянул ему в глаза.

– Нормально, спасибо, вам привет от отца.

– Ну ладно. Чего это мы на улице стоим? – мужчина развернулся во двор: – Анвар! Отвори ворота.

Мальчишка лет четырнадцати в спортивном костюме и кроссовках бросился выполнять указание.

Хозяин дома Насухан Увайсович в прошлом был врач – хирург. События начала девяностых лишили его официальной работы, но без дела сидеть не пришлось. Сначала помогал односельчанам, потом весть о нем разнеслась по округе, и к нему стали обращаться люди из других районов. Препаратами помогали русские, не зная, что он не гнушается и помощи боевиков. Операционную оборудовал в одной из комнат дома, которых во дворе было два. Оборудование перевез из разрушенного войной Грозного. Лечил всех без разбора и хранил серьезные тайны. Неподалеку жил анестезиолог, а роль хирургической сестры выполняла жена. Сам оперировал раненых, иногда оказывал содействие в госпитализации или отправке в Азербайджан. Мог выехать в горы, принять дома. Около года и вовсе работал в горах. Несколько лет назад федералы уничтожили целый полевой госпиталь, оборудованный так, что сверху могли ходить люди и не знать, что находится под ногами. Насухана тогда там не оказалось, и это спасло его. Он имел связи со многими коллегами в Чечне и соседних республиках.

Амирбек въехал во двор. Подросток закрыл ворота.

– Показывай, кого привез, – распорядился Насухан, подходя к машине.

Амирбек развязал брезент, откинул полог, сбросил на землю несколько курток, матрац, убрал кусок фанеры. В нос ударил запах человеческих испражнений.

– Кажется, одному из них помощь уже не нужна, – поморщился Насухан, вглядываясь в лица пациентов.

На Сафарбека было жалко смотреть. Он сидел, прижавшись спиной к левому борту и вытянув раненую ногу, напротив – уже мертвый Тархан. Грудь и живот его были в пене.

Подошли двое сыновей Насухана. Обоим перевалило за тридцать. Без разговоров они помогли выбраться Сафарбеку. Он уже с трудом шевелил руками.

– Как ты? – участливо спросил Амирбек.

Сафарбек лишь кивнул.

Его положили прямо на асфальт.

– Отпустите жгут, – с ходу распорядился Насухан. – Потом принесете в дом. Сразу на стол. Пусть мать снимет повязку. Анвара отправьте за Мажитом. Пусть скажет, срочная работа есть.

– Как быть с ним? – один из сыновей показал на Тархана.

– Где у него родственники? – спросил Насухан Амирбека.

– В Центора-Юрт, – Амирбек упер руки в бока, размышляя, как быть. Он не мог приказать Насухану оставить труп у себя. Доктор имеет такой авторитет среди боевиков, что одного его слова будет достаточно, чтобы Амирбека превратили в пыль. Это один из немногих врачей, который не боялся помогать моджахедам. Тархана нужно было либо похоронить самому, либо везти к родственникам.

– Ехать с трупом тебе опасно, – неожиданно сам пришел на выручку Насухан. – Пусть он пока побудет здесь. Ты же сообщишь о нем родственникам. Но до вечера они должны его забрать.

– Спасибо вам! – облегченно вздохнул Амирбек. – Я не знаю, что бы я делал без вас.

С этими словами он вынул из внутреннего кармана пиджака сверток с деньгами. Пятьсот долларов США перекочевали в карман врача.

На выезде из Ачхой-Мартана их остановили. Снова Надиа разыграла сцену. Вновь никто не стал проверять машину.