Код человека. Часть 1 (СИ) - Ронни Миллер

Чес хотела было воспротивиться, но под жалостливым взглядом младшей Такахаси, почему-то, быстро сдулась. Чушь какая-то… она ведь уже шаталась по городу часами, бродила, где хотела, даже жила в самой дыре, а теперь, что, превратилась в принцессу в высоком замке? Отстой. Отстой и скука. Капитан Бруклин ни за что не дала бы посадить себя в клетку. В очередную клетку…

— Да брось, детка, это временно, — убеждал Рэд по комлинку. — Понимаешь, ты же у нас Леди Инкогнито, у тебя нет АйСи, а это все определенные проблемы для Дика, если уж он берет тебя под крыло… Будет нехорошо, если полисы тебя поймают, а потом еще… ну… короче, потерпи, окей? Сейчас Дик разберется с этим делом, и мы сразу пересечемся, заскочим в какой-нибудь клуб и все такое.

Уныло. Она же дерзкая кошечка! Тигрица. Панк, как и все в «Тайгасу». Но Рэд говорил, что какими бы анархистами они ни были, правило существовало. Одно, но все же — слушаться Дика. Значит, ей тоже придется слушаться. Хотя бы пока Резчик не освободит Чес от всех оков, и она не воспарит на самую верхушку Статуи Свободы. В прямом и метафорическом смысле.

Первые дни прошли о-о-очень скучно. А еще Чес было жутко неловко от постоянного присутствия колдовской блондинки. Тем более она была такой до жути милой… готовила ей на завтрак омлет из соевых яиц, постоянно спрашивала, что соседка хочет на обед и на ужин. И предлагала все такое здоровое, что аж тошно — свежевыжатые соки, овощи, рис, лапша, соевое мясо. Вокруг дорогущая мебель, стеклянные стены — ходишь по дому прям перед носом у Христа, сказал бы Шестерка. Ей не хватало Шестерки. Здесь, в этом стерильном высокотехнологичном коробе, в компании домашнего ассистента и Рю, не менее живой и общительной, чем искин умного дома. Она походила на жутко красивую статуэтку, недосягаемую и печальную.

— Хочешь что-то сказать? — спросила Рю, нависая над очередным раскладом. Чес сама не заметила, как засмотрелась — вот длинные пальцы Мистической Соул перекладывают карты, вот она внимательно разглядывает картинки, словно там написано что-то умное, а не набор символов: мечей, монет, чаш и прочей странной чуши. — Просто… ты так смотришь…

Чес мотнула головой и отвернулась, чувствуя, как пылают щеки. Рю притягивала взгляд, и это было очень странное чувство.

Переломным моментом стала бутылка виски двенадцатилетней выдержки.

Однажды Рю ушла в Чайнатаун за очередной порцией китайского улуна — будто нельзя было заказать доставку — и Чес со скуки стала обшаривать все полки и ящички, куда только имела доступ: в выделенной ей спальне, в гостиной, в ванной. Попыталась даже открыть матовую дверь кабинета, но та не поддавалась.

— Госпожа, хочу заметить, что в пентхаусе установлены камеры, — раздался где-то под потолком доброжелательный голос Азии.

Тоже мне новость…

— И что? Хочешь сказать, Дик постоянно сидит у монитора и следит за мной?

— Полагаю, что у господина Такахаси для этого есть сотрудники.

Чес врезала по двери кулаком. Бесит!

— Отстой, подружка, отстой! Я, что, в клетке⁈ Мне это не нравится!

— Передать ваше сообщение на комлинк господина Такахаси?

— А вот и… — Она занесла кулак для очередного удара, но вдруг задумалась. — Да! Передай ему, что госпоже скучно и она хочет развлечься!

Искин молчал около минуты.

— Господин Такахаси предусмотрел некоторые варианты на такой случай. Прошу, госпожа.

В ту же секунду из пола в гостиной с характерным звуком выехала панель. Чес опасливо подошла ближе и осмотрела ее — антикварный шкафчик со стеклянной дверцей, за которой призывно играла гранями бутылка с жидким янтарем.

— Это… — Губы сами собой растянулись в улыбке. Предвкушающей улыбке.

— Классический виски «Макаллан», двенадцатилетняя выдержка, обладает ароматом экзотических цветов, послевкусие…

— Заткнись и давай его сюда!

Когда Рю вернулась, половина бутылки уже покоилась на дне ее пустого желудка. Чес сидела прямо на кухонном столе, разбросав вокруг себя ее смешные и странные картинки.

— О, Рю… Брось ты этот свой чай… смотри что у меня есть!

Они крепко напились в этот день. Болтали без умолку о всяких глупостях — фильмах, музыке, сладостях. Было классно. Оказывается, Рю любила почти все то же, что и она. Даже в «Героях» они сопереживали одним и тем же персонажам! Черт, думала Чес, это же какое-то волшебство, так не бывает… Через час они уже вовсю тряслись под зубодробителньые треки «Синдиката», через два Чес назвала Рю лучшей подругой, а на утро почти не помнила, чем закончился вечер. Проснулась от того, что ладонь дико чесалась, но чесать ее было больно. Посмотрела подслеповатыми спросонья глазами — ага, красный порез с запекшейся кровью. У Рю, что сопела на соседнем диване прямо в своем кукольно-розовом ципао, был такой же. Кажется, они принесли клятву вечной дружбы на крови, как какие-то подростки из древних фильмов Старой Америки.

Счастливо улыбаясь, она плюхнулась обратно на диван. У меня самая клевая лучшая подруга, подумала Чес за секунду до того, как на нее обрушилось похмелье.

С этих пор они все делали вместе — готовили ужин, смотрели фильмы, раскладывали Таро, подшучивали над домашним ассистентом, заставляя бедняжку по сотне раз подряд открывать и закрывать жалюзи эксперимента ради — заклинит ее или нет. Рю оказалась не такой уж скучной занудой, какой виделась Чес поначалу. В ней была искра, озорство. Просто кто-то это задавил. И Чес не пришлось спрашивать, чтобы понять — кто.

— Что за херня! В наш прогрессивный век, да еще и в Свободном Йорке! Да кто вообще в здравом уме держится здесь за консерватизм! Я просто оху… в возмущении!

Рю тихо смеялась, накручивая на палочки сдобренную соусом лапшу.

— Да, это заметно… Но таков порядок в нашей семье. Я его принимаю.

— А я — нет! Ты должна быть… свободнее! Делать то, что тебе хочется! Ты — женщина Свободного Йорка! Ты — «Тайгасу»! Рэд всегда говорил, что «Тайгасу» — вольные пташки!

— Ты забываешь, — девушка грустно вздохнула, — об одном единственном правиле.

Ах да, точно, слушаться Дика… Как-то это плохо вяжется со свободой тигров-анархистов. Как на это смотрит Рэд? Хотя он, похоже, просто обожает этого неонового ангела Порядка. Чес Дикон сразу не понравился. Иногда у нее такое бывало — внезапная, ничем не подкрепленная антипатия. Как собака, которая вдруг начинает лаять на впервые увиденного человека, еще не зная, что он зло, но чувствуя — нюхом и инстинктами. С главой «Тайгасу» нужно быть осторожнее — вот что говорили ей инстинкты. Возможно, описанный картами «час нужды», когда ее скрытые способности покажут себя — это как