Код человека. Часть 1 (СИ) - Ронни Миллер

Девушка кивнула. Рю была невероятно красивой — Чес мечтала бы видеть такое отражение в зеркале. Белые, как и у брата, волосы, только куда длиннее, черты лица, сочетающие в себе азиатское и американское в идеальной пропорции и дозировке. Тонкая фигура, подчеркнутая изящным неоново-розовым ципао до самого пола. В разрезе юбки мелькнула белая ножка с голотатуировкой мерцающего тигра в прыжке — морда начиналась у колена, хвост обвивал щиколотку.

— Более не задерживаю вас, юная леди, — прозвучал где-то на периферии слуха голос Дика. — Рэд! Можешь войти.

* * *

Напряжение от встречи с легендой «Тайгасу» начало отпускать только, когда молчаливая Рю привела ее в свой альков — чайную комнату в вип-зоне «Шанхая». Церемония заваривания чая была до того медитативной, что Чес даже начало клонить в сон.

— Я подумала, — наконец заговорила младшая Такахаси, разливая ароматное варево по пиалам, — что тебе захочется чего-то… успокоительного после визита к моему брату. Этого всем хочется.

Чес совершенно не изящно фыркнула, вспоминая прошедший разговор, а еще обилие безвкусных элементов интерьера из разных культур в кабинете Дика.

— Японец, который держит китайский ресторан… как начало дурного анекдота, — пробормотала она.

Рю улыбнулась, стрельнув насмешливым взглядом из-под длинных выбеленных ресниц.

— У нас японские корни. А еще китайские, мексиканские, американские и даже русские. Брат любит об этом… помнить. Насчет ресторана… вопрос репутации. Японские заведения в Йорке ассоциируются с якудзой. Дик не хотел, чтобы один бизнес мешал другому.

Чес важно кивнула, словно бы все поняла. Якудза, рестораны, бизнесы… плевать. Ей просто очень хотелось оказаться подальше отсюда. И переодеться! Дурацкая тряпка, так не по себе… Капитан Бруклин никогда не носила платьев, и теперь Чес понимала, почему.

— Выпей, пока не остыло.

Ах да, чай… на вкус… как заваренная трава. Ароматная, конечно, и, наверное, жуть какая полезная, но синтакола Чес нравилась больше.

— Ага, вкусно…

Глядя на ее лицо, Рю вдруг рассмеялась, тихо и легко, как бабочка. Если бы бабочки смеялись.

— Да-да, я вижу. Хорошо, выпей, как лекарство.

Чес смущенно улыбнулась. Да что такое⁈ Хотелось врезать себе по щекам. Еще покрасней, глупое ты создание. Какой стыд…

Рю вдруг заозиралась, как будто что-то обронила, а потом достала из-под маленького чайного столика бархатный мешочек.

— Хочу погадать тебе. Веришь в таро?

Не особо, хотелось сказать Чес, но она просто неопределенно мотнула головой. Гадание… в седьмом фильме Капитан Бруклин попала в заколдованный лабиринт, из которого выбралась благодаря Мистической Соул. Она тоже была то ли гадалкой, то ли экстрасенсом… Может, Рю теперь ее Мистическая Соул? Подумав об этом, Чес закивала более уверенно — сейчас ей и впрямь пригодится совет знающего.

Девушка осторожно вынула карты из мешочка, и этот жест напомнил Чес то, с каким пиететом Дикон обращался со своей катаной. Было в этом истинно азиатском традиционализме что-то… вдохновляющее, как таинство или ритуал. Дома у Чес тоже были ритуалы — например, совершать каждый раз одинаковое количество шагов на прогулке. Или незаметно вытягивать ниточки из медицинского халата П. Митчелла, когда он ставил ей очередную капельницу. Дом… сейчас кажется, что все это было в прошлой жизни. Чес никогда туда не вернется, никогда больше не будет той, кем была там. Теперь она другая. Не мышка, а тигрица. Девушка в шелковом платье. Хозяйка зиккурата.

— Что-о-о ж… — Рю протянула ей колоду. — Посмотрим, что уготовила тебе судьба. Сними своей рукой.

Чес глубоко вздохнула и взяла первую карту.

05. В ее голове

«Я нашел ее! Тусуется в клубе, представляете? Не получилось подкинуть ей жучок. Парнишка помешал».

На комлинк моментально потекли свеженькие фото. Яркие огни клуба, Чес с блаженной улыбкой обдолбанной наркоманки, а рядом ее дружок, какой-то панк.

«Я была права, — рассмеялась Лиз. — Она оседлала мужика и поскакала в клуб».

«Ты говорила про концерт дерьмовой группы, — задумчиво поправил Квинт. — Хоурн, ты молодец. Возвращайся, тебе надо отоспаться».

«Надо. И отмыться, я весь пропах какой-то сладкой дрянью».

Они пробили координаты клуба, но вокруг не было ни одной камеры «Полис Корп». Предусмотрительно. Но узнать, в каком из серых моноблоков, ютящихся на краю Бетельгейзе, живет Чес, было несложно. Кейган быстро проанализировал все фото, сделал одному ему известные подсчеты, и вуаля.

Эдриан устремился по следу, поймав вскипающее чувство азарта. То самое чувство, что придавало ему силы для рывка. Наконец-то они обнаружили какую-то весомую зацепку. Аллен, уставший после суток бдения над камерами, спал на матрасе Хоурна. Его близнецы продолжали работать, даже без присмотра. Три полупрозрачных монитора пестрили неоновыми цифрами, и где-то среди них сновали ловкие цифровые призраки. Кейган аккуратно ввел парню несколько кубиков успокоительного, чтобы его нервная система перестала лихорадочно работать, а рядом валялись опустошенный баночки от сигдиса, без которого гений быстро превратится в овощную запеканку. Спящий медиум и три его призрака, ручных духа, Ди, Эн и Эй. Квинт удивлялся, как Аллен различает близнецов между собой. Они были всего лишь строчками самообучающегося машинного кода, и все же они были гибки, умны, адаптивны. Лишенные тела и человеческого облика, они способны были шутить и рассказывать странные истории. Однажды Аллен заставил их написать эссе о своем мироощущении, а затем дал прочитать всей команде. Квинт до сих пор помнил, что один из близнецов написал: «Кто я? Если ответить фактом — я не более чем набор символов. Если ответить, согласно субъективным ощущениям — я центр Вселенной». Очень человечный ответ, ведь каждый человек — одинокая планета со своими законами природы. Лизбет только усмехнулась: «Они копируют самовлюбленность Денни». Может быть, но все же Квинту было интересно размышлять о разнице между имитацией личности и самой личностью.

Эдриан поднял пластиковый цилиндр с логотипом концерна «Индиго», самой крупной и влиятельной корпорации Суверенного. Пилюльки, которые перевернули ход войны и заставили Союз поджать хвост. Единственное лекарство, которое позволяет использовать мозговые импланты без критических для здоровья перегрузок. Нью-Йорк пригрозил уничтожить завод, вместе с формулой, у Союза не было времени на разработку. Погибли бы миллионы… Забавно. Многие корпорации Союза пытались повторить формулу, но вечно не складывалось. То бунт, то война, то несчастный случай на производстве. В общем, Йорк всеми силами сохранял монополию на сигдис.

Квинт заканчивал последние приготовления к вылазке, когда Кейган сказал:

— Я нашел информацию по клейму. Это символ «Тайгасу», местной банды анархистов. Ничего серьезного, это-то и странно…

Кейган протянул неоново-зеленый нож, и Квинт машинально засунул его в одну из петлиц для холодного оружия.

— М?

— Не нашел на них ничего серьезного.