Из глубин древности - Аугуста Йозеф

Несколько охотников подняли безвольное тело колдуна и отнесли его в хижину. Среди них был и Ом. Но все то время, пока юноша помогал нести, он не спускал глаз с надетого на шею шамана талисмана, отогнавшего хищника от стойбища. Ом не обмолвился ни словом об этом, потому что не хотел противопоставить себя мнению остальных, считавших причиной всему шаманово искусство.

Пребывающего в трансе колдуна охотники положили в его хижине и торопливо вышли оттуда. Но недостаточно быстро, чтобы не услышать раздавшееся за спиной: «Я — Смерть и Огонь, Смерть и Огонь, Смерть и Огонь!»

Мужчины застыли на месте, а потом ускорили шаг, чтобы быстрее оказаться подальше от шамана с его колдовством.

Они направились к самому большому костру, возле которого сгрудились остальные охотники, восхвалявшие шамана и его чародейство. Звучали песни о том, какая же удача иметь в племени столь могучего колдуна, перед которым бежал сам Великий Пожиратель, так они называли пещерного льва.

Но до рассвета было еще далеко. Потому некоторые из мужчин предлагали отправиться спать, чтобы набраться сил для завтрашней утренней охоты. Другие были против этого и твердили, что Великий Пожиратель может еще вернуться, когда колдовство шамана иссякнет, они предлагали постоянно поддерживать огонь и всем стоять на страже.

Прежде чем разгорелся спор, тишину ночи прорезал ужасный вой-хохот. Жуткий звук разнесся над краем и разом уравнял мнения охотников, ведь они хорошо знали, что это отвратительные пещерные гиены собрались на пир возле остатков туши оленя, брошенной поймавшим его пещерным львом. Этот вой был ясным знаком того, что Великий Пожиратель в самом деле убрался из этих мест и отправился в свое далекое логово.

Потому мужчины решили, что спящее стойбище вновь будут охранять только старый Ванг и молодой Ом.

Когда охотники разошлись по своим хижинам и легли спать, Ванг и Ом сели у огня и смотрели в яркое пламя.

Оба молчали, ведь у каждого в голове роились собственные мысли.

На востоке из розовой колыбели вставал новый день. Звезды гасли и утренние сумерки осветились первыми солнечными лучами.

Стойбище пробуждалось к жизни. Охотники выбежали из хижин. Многие направились к потоку, чтобы омыть тела студеной водой, кое-кто поспешил прямо к караульному кострищу, возле которого сидели Ванг и Ом.

Охотники все прибывали. Они стояли и сидели вокруг костра, в котором снова пылал высокий огонь. Громко беседовали и обсуждали дела, осматривали оружие, проверяли, крепко ли сидят кремневые наконечники на деревянных древках, оценивали тетиву луков и остроту стрел. На раскаленных камнях пеклись последние куски мяса, которые вождь, могучий и сильный Гиг, вчерашним вечером отложил в сторону.

Запах жареной оленины, унесенный утренним ветерком от костра к хижинам, выманил наружу лохматых женщин и детей постарше. Они нерешительно приблизились к огню и с завистью глядели на вождя, раздававшего мясо одним лишь мужчинам, чтобы те набрались сил перед предстоящей им долгой и утомительной охотой.

Охотники ели жадно, с аппетитом впиваясь здоровыми зубами в полупропеченное мясо, отрывали его от кости целыми кусками и с громким чавканьем проглатывали.

Когда мужчины наелись, вождь собрал их вокруг себя. Он долго разъяснял им план сегодняшней охоты и разделил их на два отряда, один из которых возглавил сам, а другой должен был вести опытный Гор. А потом освободил от участия в деле ночных стражей, Ванга и Ома, чтобы те могли отдохнуть.

— Но перед тем, как ты, Ом, войдешь в свое жилище и уляжешься на кучу шкур, чтобы укрепить себя сном и набраться новых сил, ступай к хижине великого Ама и передай ему мой приказ — мы идем на охоту и хотим, чтобы он наколдовал нам удачу! Пусть придет немедля!

Не мешкая, Ом поспешил к хижине шамана, но внутрь не вошел — боязнь не позволила это сделать. Он остановился возле входом и крикнул:

— Эгей, Ам! Мужчины готовы к охоте. Они и Гиг ждут, что ты придешь к ним и своим колдовством приманишь удачу!

Ом ждал ответа колдуна, но напрасно.

Спустя немного Ом подступил к самому входу, пригнулся и снова позвал:

— Эй, Ам! Долетел ли до твоих ушей мой голос?

На сей раз из хижины раздалось:

— Ступай, Ом! Скажи Гигу и остальным мужчинам, что я скоро приду!

Ом передал Гигу ответ Ама, а потом ожидал с вождем и охотниками прихода колдуна.

Долго ждать не пришлось. Из темного входа хижины появилась высокая и сухопарая фигура шамана Ама.

Его вновь трудно было узнать. На плечи шаман набросил медвежью шкуру, а на шее красовалось ожерелье из когтей и зубов пещерного медведя вместе с зубами волков и лисиц. Он разрисовал лицо красными линиями, зигзагами и кругами. Длинные, густо смазанные жиром волосы были скручены в косу, проткнутую длинным орлиным пером. На косматой груди он намалевал большое красное пятно, окруженное венцом коротких линий, похожее на маленькое багровое солнце. В руке шаман нес несколько изготовленных из жирной глины фигурок животных.

Важным шагом Ам приблизился к группе охотников.

Но не дошел до них. Он остановился перед главным кострищем и бросил на раскаленные угли несколько сухих веток. Когда те запылали и их объяло высокое пламя, шаман начал скакать вокруг огня, бешено размахивая руками и странно изгибая тело. Свой грозный танец он сопровождал нечленораздельными криками и страшным урчанием.

Охотники напряженно наблюдали за действиями колдуна. Они изумились, когда тот резко остановился, разжал ладонь и начал разламывать глиняные фигурки зверей. Такого еще никто не видел, это было какое-то новое колдовство.

В этот раз слова шамана прозвучали четко:

— Да будет сражен любой зверь на вашей охоте! Пусть утратит он чутье и попадет в западню! Пусть захромают его ноги во время бегства! Пусть его тело само притянет ваши стрелы и копья!

При этом шаман отламывал фигуркам головы и ноги, разбрасывая их далеко вокруг себя и, наконец, раздробив в руке изуродованные остатки, швырнул их в костер.

Шаман Ам отламывал звериным фигуркам головы и ноги, разбрасывая их вокруг себя, и, наконец, раздробив в руке изуродованные остатки, швырнул их в костер.

Затем, воздев руки высоко над головой, он низко поклонился пылающему огню, тут же выпрямившись. А после этого развернулся и без единого слова пошел назад к своей хижине.

Удивленные охотники провожали взглядом шамана до тех пор, пока тот не скрылся из вида. Они стояли не шевелясь, завороженные новым колдовством великого Ама.

Гиг первым вышел из этого состояния. Раздался его повелительный голос:

— Пришла пора покинуть стойбище и отправиться на охоту, с сопровождающим нас колдовством великого Ама!

После этого, не задерживаясь, вождь тронулся в путь вместе с отобранными им охотниками.

За ним поспешил со своим отрядом отважный Гор.

Каждая группа шла своим путем, но с единой целью.

Как только охотники покинули стойбище, старый Ванг тут же ушел в одну из хижин. Там он упал на охапку сухой травы, завернул свое зябнущее тело в волчьи шкуры, повернулся на бок и спустя немного времени спокойно захрапел.

Ом тоже пошел в свою хижину, чтобы отдохнуть. Но заснуть не получалось. Он ворочался с боку на бок, беспокойно вертелся, держал веки закрытыми — все напрасно, сон не шел к нему. В памяти юного охотника все время возникал образ шамана, отгонявшего от стойбища ужасного пещерного льва. А еще больше вспоминался колдовской талисман — ожерелье из зубов и когтей пещерного медведя, нанизанных вместе с лисьими и волчьими зубами.

Ом твердо верил, что именно этот предмет наделил шамана колдовской силой и мощью, чтобы суметь прогнать во мрак Великого Пожирателя. Ведь пока Ам не надел его на шею, лев не обращал внимания на его заклинания. Видно, зубы и когти пещерного медведя должны обладать весьма сильным колдовством, раз перед ними отступил такой зверь.