Темные времена - Дем Михайлов

После сытного обеда я неожиданно стал землекопом, и все благодаря неугомонному святому отцу.

Вредный священник не мог жить спокойно и сегодня преподнес еще один сюрприз.

После проведения похоронного обряда он остался во дворе и все утро потратил на его придирчивый осмотр. После обеда он, похоже, окончательно определился и, последний раз покрутив головой по сторонам, подозвал Стефия. Перекинулся с ним парой слов, и вскоре Стефий приволок пару лопат и кирку. Вооружившись лопатами, они начали целеустремленно разгребать снег у южной стены Подковы.

Заинтересовавшись, я спустился со своего наблюдательного пункта на вершине стены и присоединился к усердным землекопам. Стефий радостно поприветствовал меня, а отец Флатис по своему обыкновению ворчливо буркнул себе что-то под нос и, не удостоив меня даже взглядом, продолжал махать лопатой. За прошедшее время я уже успел привыкнуть к его манере общения и не обижался.

— Создатель вам в помощь, — решил я начать разговор. — Что делаем?

— Место под церковь расчищаем, господин, — ответил Стефий не отрываясь от работы.

— А-а, — глубокомысленно ответил я.

Значит, священник устал ждать и решил воздвигнуть церковь собственными силами. Ну до чего же упрямый старик! Ведь знает же, что сейчас я не могу выделить даже пару рабочих рук — за неимением таковых. Как ни крути, но добавочная туша оленя для меня сейчас гораздо важнее, чем отстроенная церковь — как ни кощунственно это звучит. Одними молитвами сыт не будешь. Зная характер священника, я оставил свое мнение при себе и лишь огорченно покачал головой.

Понаблюдав за продвижением работ, я сокрушенно вздохнул и, подхватив с земли кирку, присоединился к пыхтящим от натуги землекопам. Как ни крути, а церковь строить надо.

Я уже убедился в действенности силы Создателя и искренне надеялся, что будущая церковь послужит дополнительным аргументом против шурдов и их нежити. Тем более оказалось, что отец Флатис из ордена «Искореняющих ересь» и знает о способах борьбы с темной магией поболее всех нас вместе взятых. Такой человек не будет настаивать просто так. Значит, этому есть веская причина.

Холодный воздух и плохо поддающаяся нашим усилиям промерзшая почва не способствовали разговору, и несколько часов мы работали молча. Общими усилиями очистили солидный участок земли от снега и верхнего слоя почвы, добравшись до сплошного камня. Когда кирка, выбив искры, отскочила от прочного гранита, я в очередной раз порадовался этому преимуществу — если попадем в осаду, то подкопа можно не бояться. По крайней мере без применения магии сквозь сплошной камень к нам не пробиться.

Хозяйским взглядом окинув поле работ, отец Флатис удовлетворенно хмыкнул и велел остановиться.

Слава Создателю! К тому времени я почувствовал себя вконец измотанным. Поразительно — священник старше меня вдвое, но работал наравне и даже не запыхался. Завистливо покосившись на отца Флатиса, я обессиленно выпустил кирку из рук и опустился на холм свежевыкопанной земли.

— Стефий, тащи жаровню, молотый цветок Раймены да пару углей из печи прихвати по дороге, — распорядился священник, не выказывая ни малейших признаков усталости.

Понятливо кивнув, Стефий со всех ног помчался к жилой постройке. Проводив его одобряющим взглядом, отец Флатис повернулся ко мне и добродушно изрек:

— Старательный отрок. Все на лету схватывает. В любое дело душу вкладывает.

— Угу, — ответил я, стараясь восстановить сбитое дыхание.

— Никак запыхался? — насмешливо спросил священник.

— Есть немного, — честно ответил я.

— Благое дело всегда трудно, но воздается сторицей, — нравоучительно сказал отец Флатис.

— Что-то у вас усталости не заметно, святой отец, — рассмеялся я. — Видать, благие дела для вас привычны. Вот как мы поступим. Сегодня Древин должен закончить с конюшней. Завтра я смогу выделить на постройку церкви несколько человек. Главное, вечерком поговорите с мастером о церкви — размеры, высота стен и прочее. Единственная просьба — не надо замахиваться на трехглавый каменный собор с золотыми колоколами.

— Какой собор, сын мой. Какие колокола! — обрадованно всплеснул руками священник. — Нам и деревянная церквушка сойдет за милую душу! Сегодня обряд освящения проведу, а завтра с помощью Создателя и фундамент заложим.

— Вот и хорошо, отец Флатис, — сказал я и, с трудом разогнув спину, поковылял к пещере.

На сегодня хватит с меня благих дел, а то завтра и с постели не поднимусь. Пусть Рикар делает что хочет, а на занятия с мечом я не пойду. Пущай молодежь гоняет. Предводитель я или нет, в конце концов? Рявкнуть на Рикара разок — и всего-то делов. Но не тут-то было…

…Обессиленно выронив учебный меч, я тяжело опустился на землю и, утирая взмокшее лицо рукавом рубахи, прохрипел:

— Все. Больше не могу.

— Можете, господин! — рявкнул здоровяк, уперев кулаки в бока. — Всего ничего позанимались. Вон, посмотрите, как баронесса с мечом управляется!

— Ну и с склирс с нею, — злобно буркнул я, взглянув в указанном направлении.

Да. С мечом баронесса обращалась на диво неплохо, успешно тесня противника, в котором я узнал давнего обидчика Стефия. Парень ожесточенно оборонялся, но попросту не успевал за мелькающим мечом Аллариссы и шаг за шагом отступал назад, пока не уперся лопатками в стену пещеры. Обманный удар мечом в открытую шею, юноша вскидывает щит в попытке защититься, и в это время удар ребром щита выбивает у него из руки оружие, а меч девушки оказывается упертым ему в левый бок, чуть пониже сердца. Алларисса в победном жесте вскидывает меч в воздух и поворачивается к нам, сияя улыбкой.

Рикар одобрительно кивнул и ободряюще сказал мне:

— Ничего, господин. Придет время — и вы не хуже будете.

— Точно, — с серьезным лицом кивнул я. — Лет так через десять. Рикар, ну не получается у меня! Каждый день машу этой деревяшкой почем зря, а толку нет!

— Знаю, господин, — неожиданно согласился здоровяк. — И не будет, пока вы с таким отношением к делу подходите.

— С каким еще отношением? Я делаю все, что ты говоришь!

— Проблема не в словах, господин, а в вашем нежелании, — тщательно подбирая слова, произнес здоровяк. — Проблема в том, что вы просто не хотите учиться мечному бою. Нет ни огня в глазах, ни жажды победы. А без желания быть лучшим никогда не стать настоящим воином.

— Жажды победы? Быть лучшим? — повторил я. — Чушь! Рикар, это лишь учебный бой. Здесь нет победы или поражения.

— Вам виднее, господин, — потускнев, ответил здоровяк и, развернувшись, направился к сгрудившейся вокруг Аллариссы молодежи.