Базирование Военно-морского флота СССР - Виктор Манойлин

Качество пищи в вагонах-ресторанах фирменных поездов было отменным.

Потом все изменилось, в вагонах стало грязно, а в поездных ресторанах как в забегаловках.

В середине пятидесятых годов на всех остановках поезда были привокзальные рынки с разнообразным и качественным набором всего съестного. Были и специализированные рынки. Например, ночью поезд проходил через какую-то станцию, где продавали только пуховые оренбургские платки, через какую-то другую, опять ночью, где были громадные связки чудесного репчатого лука. На станции Кунгур продавали игрушки и копилки, где-то рыбу, где-то баранину. Проводники заранее все объявляли, что позволяло принять наиболее оптимальное решение, где и как завтракать, обедать и ужинать.

Привокзальные рынки придавали дальней дороге на поезде неповторимую прелесть и своеобразие, которые безвозвратно утеряны.

В районе Байкала на скале был высечен барельеф с изображением Сталина, подсвечиваемый специальным прожектором. Работа великолепная и зрелище эффектное. Говорили, что это сделал какой-то заключенный, за что его вроде бы отпустили на свободу.

Во Владивосток поезд прибыл поздней ночью. Вышел на привокзальную площадь, пурга метет, за небольшим светлым кругом около здания вокзала — все остальное в кромешной тьме. Спросил, где военная гостиница. Махнули рукой — тут недалеко. Как-то добрался, мест нет. Спасибо, положили в коридоре.

Утром вышел на улицу, а там резкий ветер несет тучи угольной пыли. Практически весь город на печном отоплении или от местных котельных, а топливо — дальневосточный уголь, сгорание плохое, все мелкие несгоревшие остатки в трубу и на улицу.

Поискал глазами бухту Золотой Рог, о великолепии которой много слышал и читал, толком ничего не увидел, только корабли, суда и портовые краны. Невольно вспомнил знаменитую фразу Остапа Бендера: «Нет, это не Рио-де-Жанейро» и пошел в отдел кадров.

В отделе кадров флота мне дали назначение начальником участка одного из УНР Военно-морского строительного управления «Дальвоенморстрой», располагавшегося в поселке Крым на расстоянии 99 км от Владивостока. Для меня это расстояние, именно в 99 км, не имело никакого значения, а вот для офицеров, которые служили во Владивостоке, а их переводили в Крым, — значило много. Дело в том, что при переводе офицера на новое место службы на расстояние больше 100 км денежное подъемное пособие выдавалось в полном размере. При этом, что для 101 км, что для 10 000 км, как было у меня, размер пособия не изменялся. Но за 99 км этот размер пособия уменьшался вдвое, что, естественно, вызывало недовольство офицеров.

Начальником Дальвоенморстроя был инженер-полковник Ю. Е. Васильев.

УНР, в который я прибыл для дальнейшего прохождения службы, командовал инженер-майор Клифус Н. А.

В состав Дальвоенморстроя входило до десятка УНР и других специальных организаций, с числом работающих около десяти тысяч человек.

Эта организация была создана специально для строительства новой базы Тихоокеанского флота. Параллельно на флоте существовало Строительное управление флота, которое вело строительные работы на всех других объектах флота.

Создание специально для строительства новой базы флота, отдельной мощной организации, свидетельствовало о чрезвычайной важности этого дела.

Новая база была впоследствии названа Военно-морская база «Стрелок» по названию пролива между островом и материком на подходе к базе.

ВМБ «Стрелок» — это начало нового периода в развитии системы базирования Тихоокеанского флота, который планомерно превращался в мощную ракетно-ядерную группировку советского Военно-морского флота.

Новая база начала строиться строго по науке, т. е. не кусочками, а по заранее разработанным зональной схеме и генеральным планам отдельных площадок. Зональная схема включала не только гавань для стоянки кораблей, специальные площадки, жилые и казарменные городки, судоремонтный завод, дороги автомобильные и железные, но также производственную базу строителей.

Перед началом строительства строилась сперва промбаза, а потом на ее основе приступали к строительству основных объектов. Промбаза по тем временам была просто шикарная. Завод сборного железобетона, карьеры каменные и песчаные, база механизации, автобаза, автомобильные и железные дороги.

Военно-строительные отряды обустраивались в каменных зданиях, койки в один ярус, отличные бытовые комнаты.

На первых порах, естественно, были и сборно-щитовые казармы, в которых временно размещались конторы, общежития для офицеров, столовые и т. п.

Начальник нашего УНР Н. А. Клифус был призван в строительные органы флота из запаса. Его даже во время войны в армию не призывали, он был управляющим строительным трестом на Урале и обустраивал там заводы, эвакуированные с запада.

И таких примеров были десятки, когда уже немолодые люди и с большим стажем работы призывались специально в Дальвоенморстрой. Звания они имели маленькие, так как были из запаса, а должности занимали большие, потому что за спиной у них был практический опыт. Укомплектование Дальвоенморстроя происходило исключительно высокими темпами.

Военно-строительные батальоны располагались в зимних палатках. Офицеров и служащих, прибывающих из самых различных мест, размещали в казармах, где в одном помещении спали более ста офицеров чином от полковника до лейтенанта. Койки стояли впритык, так что на койку можно было попасть, перелезая через спинку койки. Все удобства на улице. Электрический свет был только до 12 часов ночи. На улице мороз и темнота. Если удобства потребовались после полуночи, то пользоваться ими было крайне неудобно.

Несколько каменных казарм досталось Дальвоенморстрою от Шкотовского сектора береговой обороны, который ко времени моего приезда был уже расформирован.

Шкотовский сектор береговой обороны был в свое время флотским соединением, обеспечивающим защиту морского побережья от высадки десантов. В его состав входили береговые артиллерийские батареи и пулеметные батальоны, огневые точки которых тянулись вдоль побережья, а также батальоны морской пехоты. Сектор находился в непосредственной близости от Владивостока.

На западных рубежах страны шла война с Германией, а здесь рядом Япония — союзник Германии. Напряжение всю войну было высоким, во всем секторе круглосуточное дежурство.

Мои товарищи, которые прибыли в Дальвоенморстрой, когда управление Шкотовским сектором завершало процесс расформирования, наблюдали такую сцену. На середину бухты удивительной красоты вышли два гребных яла с матросами береговой обороны на веслах. На первом яле комендант сектора, его начальник штаба и замполит. Все с женами. На борту яла самовар. На втором яле — духовой оркестр. Тишина. Вода — чистейшая. Видно дно. Видно рыбу. Берега — сказка. Уссурийская тайга. Кто не видел уссурийской тайги в ее первозданном виде, тому никакие описания не помогут, все равно не поймет, что это такое.

Оркестр играет вальсы, полковники с женами пьют чай.

И вот в эту тишину, в эту красоту, в это благолепие нахлынули тысячи людей, сотни автомашин, сотни тракторов, бульдозеров и экскаваторов. Загремели взрывы в карьерах, загрохотали землечерпалки.

Надо прямо сказать, об экологии тогда речи не было. Не было в проекте и раздела «Охрана окружающей среды».

Но в целом проект был сделан аккуратно, да и строители были не совсем варвары, поэтому природу, конечно, попортили, но в пределах терпимости.

Дальвоенморстроем было развернуто новое крупномасштабное строительство объектов, рассчитанных на защиту от средств массового поражения, т. е. от ядерных боеприпасов.

Ранее я писал, что береговые батареи строились из расчета сопротивляемости прямому попаданию артиллерийского снаряда. Здесь защитные сооружения строились из условия противостояния ударной волне ядерного взрыва.

Наш УНР занимался строительством собственной производственной базы Дал ьвоенморстроя, жилыхдомов и казарм для строителей. Проработав месяца четыре начальником участка, я был повышен в должности и назначен начальником технического отделения УНР. К моменту моего назначения УНР, как и все остальные, работал убыточно. Так как проектные организации не успевали разрабатывать рабочие чертежи в нужном объеме, то работали буквально с листа и без смет. Районные единичные расценки не учитывали реальные условия поставки песка, щебня, камня и доставки других строительных материалов. Производители работ и начальники участков не всегда четко и правильно оформляли акты на выполненные работы.

Разобравшись во всей этой ситуации, мне удалось навести порядок в документообороте получения денег за выполненные работы, в результате чего УНР закончил год с приличной прибылью.