Стратег (СИ) - "Пантелей"

– Я ничего не понимаю в верблюдах, Сир.

– Верблюд – это просто страшненькая горбатая лошадь, а не одна из непознанных Тайн Мироздания, граф. Полгода назад, вы абсолютно ничего не понимали в дипломатии, однако отлично исполнили моё поручение и уже стали графом. Теперь вам предстоит стать хорошим администратором. Я не прошу вас заниматься верблюдами лично, только обеспечить для этого условия. Если вы первым протянете руку сеньоры де Сидон, специалиста я вам выделю. Кроме того, я снова буду считать себя у вас в долгу.

– Это лишнее, Сир. Я получил уже гораздо больше, чем мог мечтать, отправляясь в этот поход, поэтому исполню всё, что вы прикажете. Если не секрет – откуда у вас взялся специалист по верблюдам?

– От вас не секрет, граф. Мне его подготовил Спящий Леопард, сеньор де Сидон. Это мой бастард Филипп. Сэр принц-бастард, как его теперь называют.

Историю Филиппа де Фальконбридж, Рауль, разумеется слышал из многих источников и в разных подробностях.

– Все ожидали, что Филипп будет сеньором Сидона, Сир.

– Отлично. Значит я обманул ожидания всех. Филипп теперь вассал Спящего Леопарда согласно моей воле и его собственному желанию. Если вы действительно хотите получить хорошего специалиста по верблюдам, вам придётся договориться с его сеньором. А если нет, то поручу это дело графу де Дампьеру, или барону де Во.

– Признаю своё невежество и готов всё исправить, Сир. Очень постараюсь договориться с сеньором де Сидон. А позволите ли мне ещё один вопрос?

– Вопросы вы в праве задавать без разрешения, брат мой, но ответы я не обещаю. Во всяком случае не на все. Каждый должен знать ровно столько, сколько необходимо для исполнения порученного ему дела. Запомните это навсегда, граф, вам это обязательно пригодится.

– Это я отлично понимаю Сир, поэтому, даже запоминать необходимости нет. Чем будет заниматься мой брат?

– Значит, вам этого так пока и не удалось узнать… – Ричард сотворил на лице очень довольную улыбку. – Ле Брюн, в быту, конечно, большой оригинал, но в деле он настоящая глыба, нет, глыба – это мелко. Он настоящая скала, хребет, или даже целый горный массив… Он будет заниматься тем, что я ему приказал, а доверять вам начнёт, когда вы отстраните от своих ушей дядюшку Ги. Я не ставил ему таких условий, граф. Вы отлично знаете своего брата и понимаете, что, если бы я ставил ему условия, он бы их старался нарушить только ради его представления о собственной чести. К счастью, дураками, ставящим условия Ле Брюну, оказались ваши дядюшки. Воистину вам говорю, граф – иной мерзавец именно потому и ценен, что он мерзавец.

– Я бы очень не хотел поссориться с братом, Сир.

– Я тоже очень бы этого не хотел, граф. Вы опытный командир, а в качестве феодала довольно быстро сможете организовать разведку, тем более, во владениях родного брата. Ле Брюн строит мне флот. А вот какой и зачем – вас совершенно не должно интересовать, граф. Если не будете слишком наглеть в своей любознательности не будете – с братом точно не поссоритесь.

– Я постараюсь немедленно примириться с де Сидоном и начну формировать верблюжью кавалерию. Как мне обращаться к вашему бастарду, Сир?

– Если он вздумает вам хоть в чём-то перечить – немедленно отрубите ему дурную голову и пинайте её ногами, пока не надоест. И пусть этот процесс называется футболом.

Русам дали отдохнуть ещё денёк, за время которого слухи о походе на Багдад достигли не только Дамаска, но и наверняка были уже на подходе к Каиру. На рассвете третьего дня Ричард кивнул коротко стриженной головой барону де Во.

– Пора, – и слегка тронул своего коня шпорами.

Глава 7

Многих современников и даже ближайших сподвижников Ричарда удивляли его метания, но только не Томаса Гилсленда, барона де Во. Начальник штаба английского короля не просто понимал суть всех этих, для стороннего наблюдателя беспорядочных метаний, он эти метания тщательно планировал.

Ричард стал другим. Не немного другим – такое в жизни случается сплошь и рядом, а практически полной себе противоположностью. Отчаянно храброго, но непоследовательного и взбалмошного искателя славы и приключений, в одночасье сменил донельзя прагматичный и не брезгливый политик. Как выразился однажды сам король – у хорошего политика должна быть холодная голова, каменное сердце и стальные яйца.

Хорошая политика теперь опиралась исключительно на интересы короля-льва. Причём, барон де Во знал только часть этих интересов, только ту часть, которая попадала в сферу его полномочий. Ричард поставил перед штабом задачу – отбить все владения крестоносцев до взятия Иерусалима. Иначе потом заявятся на готовое наследники тех, кто когда-то эти земли уже потерял. Сами драться они желанием не горели, а вот когда всё будет уже отбито у сарацин – то почему бы тогда и не предъявить свои «законные» права.

Барон де Во знал, что Ричард совсем не случайно передал владение сеньорией де Сидон бедному, но героическому рыцарю. Популярность Спящего Леопарда среди крестоносцев уступала популярности лишь самого короля-льва, поэтому, когда Рено де Гранье явился оспаривать права на Сидон, Бейрут и Тир, крестоносцы его немедленно прозвали крысой, а единственный решившийся замолвить слово в его поддержку Ги де Лузиньян, граф Яффе, получил, в свою очередь, прозвище сиятельной крысы.

Это были всего лишь первые плоды побед в войне, которую английский король назвал информационной, но плоды эти были не менее значимы, чем от войны настоящей. В Антиохии во всю свою средневековую мощь работала первая типография, а в крестоносном войске обучали грамоте всех желающих. И не только грамоте. Желающие могли изучать арабский, тюркский, персидский языки, а ещё математику, механику, или астрономию, разумеется, в свободное от службы время. А таких желающих было очень много. Если и не все, то подавляющее большинство точно.

Если бы барон лично не участвовал в становлении штаба, ни за что бы не поверил, что такое вообще возможно. Сколько всего дала одна лишь агентурная разведка, в которую Ричард завербовал евреев. Нет, шпионов, конечно, противоборствующие стороны имели и раньше, воевать золотом научились ещё в доантичную эпоху, но раньше это было устроено как-то по-детски наивно, что ли. Любой шпион, даже самый дорогостоящий, мог в любой момент перепродаться и начать гнать дезу, а новая система это почти полностью исключала. Только в Манбидже и Антепе сейчас действовали восемь независимых разведывательных групп, которые должны были объединиться в диверсионные, лишь при подходе крестоносцев к этим городам. В том, что им откроют ворота, барон де Во, в отличие от сеньора де Сидон нисколько не сомневался.

Сомневался он в том, что для завоевания Эдесского графства нужно использовать этих диких русов, которые даже на своих князей плевать хотели. Он уже догадывался, что эти северные дикари почему-то очень интересуют Ричарда, но не догадывался почему.

Едва удалившись от Алеппо на восток, чтобы поднимаемая копытами пыль перестала быть заметной из города, войско русов разделилось.

– Милорд де Сидон, слушайте приказ. – Ричард призвал на военный совет и сотников русов. – Вы подходите к Антепу и ждёте сигнала от Сэра Гийома де Баскервиля. Если такой сигнал будет – занимайте город, а если нет – ограбьте все окрестности по возможности и отступайте обратно в Алеппо. Мы, подобным же образом, будем действовать под Манбиджем. Если не ворвётесь в город сходу – лагерь не обустраивать, осаду даже не обозначать. Грабьте, жгите и отходите. Главная задача лично для вас, милорд – это проверка боем новых подчинённых. Если они и правда настолько хороши, как мне рассказывались, постарайтесь их сохранить в живых побольше, а если врали – возвращайтесь хоть вдвоём. Сэр де Баскервиль мне очень нужен, будет просто непростительно потерять его голову ради проверки каких-то наёмников. – Ричард повернулся к русскому боярину и спросил по-гречески. – А скажи-ка мне, Сэр Шатун – всё ли ладно в русских пределах? Удалось ли вам победить подлость, зависть, алчность и всё такое прочее, как заповедовал нам Иисус?