Дневник, 2012 год - Сергей Есин

Самид не может забыть прошлогодней ситуации с его перевыборами. У него нагорело, его волнует и будущее института.

Так как времени до отправления поезда ещё много, решаем заехать минут на сорок в парк ЦДСА и погулять. Пришвартовываемся со стороны Олимпийского проспекта. Парк теперь, оказывается, называется Екатерининским. На проспекте по случаю праздника и митингов много милиции, это хорошо, машину не угонят.

Сегодня потеплело, что-то около двух градусов с минусом. В парке светло, ночью выпал снег. Дети катаются с ледяной горки, родители вытирают им носы. Ходим кругами втроём по парку и разговариваем. О литературе, о прошлом, гадаем, что же будет дальше; душа летела. Иногда в эти полёты вторгалась проза. Я рассказал о вырезке из газеты «КоммерсантЪ», которую Ашот бросил мне в почтовый ящик. Обычная «школьная история». В Лефортовском суде рассматривается дело бывшего ректора Московского института государственного и корпоративного управления Андрея Звягина и главного бухгалтера. Следствие считает, что они по липовым договорам списали свыше восьмидесяти шести миллионов рублей. Здесь целая история, до конца и неясная, но довольно типичная. О себе уже давно знаю: все мои разговоры неизменно я возвращаю к двум вещам — о том, что я пишу, и о том, как обстоят дела в институте. А здесь, у нас в институте, как говорят слухи, произошло следующее: пришёл приказ из министерства вдвое сократить зарплату ректору, проректору и даже главному бухгалтеру. Конечно, можно порадоваться: теперь и я буду, вместе с господдержкой, получать столько же, сколько и главный бухгалтер, и проректор по хозяйству, которые и не доктора наук, и не заведующие самой большой в институте кафедрой, и не знаменитые писатели, и не профессора. Я приблизительно догадывался, откуда берутся деньги для этих зарплат и каким образом, чтобы не было обидно, компенсируется даже господдержка, которая не полагается ни хозчасти, ни бухгалтерии. Но кто же распорядился так уплотнить довольство нашего начальства?

Действительно, знает всё только студенчество. Миша рассказал, что сам видел по телеку, что когда Путин говорил о необходимости поднять размер студенческой стипендии, его спросили: а откуда взять деньги на эти повышения? Путин сразу и не задумываясь ответил: уменьшить зарплату ректоров и проректоров. Нет, это я, пожалуй, буду голосовать только за Путина.

«Сапсан» — это, конечно, замечательное новшество. И две столицы стали ближе, и народу стало намного удобней. А что касается стоимости, то в основном ездят командированные и бюджетники — это переливание денег из одной госструктуры в другую.

У вагона встретил Лёву Аннинского, ехать с ним одно удовольствие, сразу погружаешься в высокий строй ассоциаций, литературных реминисценций, воспоминаний. Скоро я окончательно буду знать весь казацко-еврейский строй его семейной биографии, сцепления там замечательные, и всю историю его студенческой дружбы с Натальей Дмитриевной Солженицыной. Я слушаю это уже во второй раз. Всё-таки один университет заканчивали, вместе ходили в байдарочные походы. Два «кстати» соображения. Первое: Наталья Дмитриевна была чемпионкой Союза по гребле, возможно, в юношеском разряде. Вторе «кстати» касается университета, вернее, сразу двух — Московского и Петербургского. По радио утром прозвучала такая история. Отчего это ректоры этих двух университетов не декларируют свои (возможно, университетские) расходы и доходы? Вроде бы забавно по этому поводу ответила прокуратура. Университеты основаны ещё Петром Первым и Елизаветой Петровной, и не нам вмешиваться в старые, ещё царские законы.

Литературные рассказы и сплетни очаровательны, под их аккомпанемент можно ехать хоть до Пекина. Но вот Лев Александрович немножко задремал, его медийное, узнаваемое лицо стало печальным, и я принялся читать второй номер «Нового мира». Спасибо, конечно, Андрею Василевскому, что меня этим чтением снабжает, но очень как-то журнал погрустнел в смысле увлекательности и стал однотонным. Прозу и поэзию я в нём давно не читаю, но и критика увяла. Взял «Книжную полку»... Вот результаты. Читать можно было только высоколобые дневники Кублановского. Мне тем более всё это интересно, что, как и у меня, всё это 2009 год. Но как это всё высоко и элитарно. <...>

24 февраля, пятница

Нас с Лёвой поселили в самом центре Гатчины, в старинном, полукруглом в плане здании, в котором ещё чуть ли не в восемнадцатом веке помещался какой-то цейхгауз. Я всегда знал, что на первом этаже здесь был мрачноватый по убранству ресторан, но с очень неплохой кухней. Не один раз во время Гатчинского фестиваля нас там кормили. Оказывается, на третьем этаже, под самой крышей, существует ещё и маленькая прелестная гостиница. Небольшие номера с отличной ванной комнатой, в которой стоит душевая кабина, прихожей, с избытком тепла, провинциальной стерильной чистотой, хорошо простиранным и отглаженным бельём и просторной постелью. Вечером мы, конечно, хорошо поужинали за казённый счёт — в поезде ели консервированный борщ, разогретый в буфете на микроволновке: полакомились запечённым в сыре судаком и салатом по-гречески, а утром нас ещё накормили завтраком не хуже, чем в Париже. По крайней мере, круассаны были не хуже. Из русской добавки в меню был творожный сырок, но горячую воду для кофе пришлось брать из кулера.

Уже утром выяснилось, что мы заняты только с часа дня. Отправились гулять по памятным местам. Для Лёвы это ещё и некая память о его жене Шуре, маленькой женщине-птичке, которая умерла совсем недавно. С Лёвой они когда-то обошли весь город, все соборы. Город, кстати, несмотря на оттепель, производит впечатление хорошо вычищенного и ухоженного. Теперь уже мы с Лёвой — в памятное путешествие. В Павловском соборе я был впервые, это середина девятнадцатого века. Очень точна и выразительна скупая форма, деревянные, будто в хате, полы из тяжёлых лесин. На канон поставил десяток свечей — почти за всю родню, которую помню. В Покровском соборе я бывал и раньше, здесь такая же дорого стоящая простота и изящество, как и в Павловском. Здесь иконы с изображением Иоанна Кронштадтского и Марфы Гатчинской. В соборе идёт ремонт, всё сурово, через несколько дней начинается пост.

В час пришла машина, и мы поехали в библиотеку — через железную дорогу, мимо аэродрома, самого старого в стране, которому в прошлом году исполнилось сто лет.

В этой библиотеке я уже был прошлый раз. Всё такая же образцовая чистота, порядок, хорошая мебель, ощущение, что работа здесь не показная, на публику, а постоянная и серьёзная. Старшеклассники — первая встреча была с ними — уже сидели. Вторая встреча была с библиотекарями; кажется, были и учителя, хотя учителя, самая консервативная часть провинциальной интеллигенции, ни на что ходить не любят. Встречи эти обе прошли хорошо, мы с Лёвой дуэтом, помогая друг другу, споря и часто не соглашаясь друг с другом, вели свою песню. Не очень высоко ценя себя, я всё-таки предполагаю, что подобные встречи местной интеллигенции с информированными людьми из столицы как-то поднимают общий уровень. Кстати, библиотекари отмечают, что читать стали больше, и в частности молодёжь. В общем, на двух этих встречах мы с удовольствием полетали.