С чем вы смешиваете свои краски? - Дмитрий Соловей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зиночка, близкая подруга маман, заявилась со странным цветом волос. Меня таким оттенком, конечно, не удивить и не напугать, а от бабушки я узнал, что для такой покраски женщины используют красный стрептоцид. Выбора-то сейчас не особо много: хна, басма, пергидроль для осветления и, как вариант, чернила. Те, правда, быстро смываются, пачкают одежду и постель. На этом фоне красный стрептоцид для окраски волос был не самым плохим решением.
Гости продолжали прибывать. Никого из них я не знал и искренне обрадовался, когда в числе последних пришёл дядя Вова. Матери он преподнёс веточку мимозы, отцу — бутылку коньяка, мне — альбом для рисования на сорок листов.
Дальше народ стал усаживаться в столовой. Стол разложили, но за ним все бы не уместились, по этой причине принесли из кухни прямоугольный, пристыковав к овальному. Впрочем, никого такие несостыковки не смутили. Гости жаждали общения с прибывшими из капиталистической страны и буквально засыпали маман вопросами. Дядя Вова тоже слушал, очень внимательно. Думаю, ему будет чего написать в отчёте.
Потом был роскошный ужин. Стол заставили закусками и бутербродами с красной и чёрной икрой, балыком и сырокопчёной колбасой. Но главным блюдом подали плов. Это Илья научил бабушку его готовить, а я — Илью. Повезло, что они так и не разобрались, откуда и кто узнал рецепт. У бабушки плов получился изумительный. Никто из гостей в Средней Азии не был. Все ориентировались на свои посещения ресторанов, но заверили бабушку, что это настоящий самаркандский плов. Подъели все, и это несмотря на обилие продуктов на столе.
Во время ужина мужчины пили водку, дамы — красное вино, а мне налили лимонада, очень вкусного. Я так надулся напитком, что живот стал как барабан. И не только у меня возникли подобные проблемы. На вопрос бабушки о пирогах народ взвыл и попросил сделать перерыв. Мужчины попробовали покурить здесь же, распахнув форточку, но бабушке удалось их всех выставить на лестничную площадку. Дамы отправились в комнату родителей наводить марафет, но позже помогли бабушке унести грязную посуду и перемыть её.
Меня изначально посадили с краю кухонного стола, рядом с пианино и дядей Вовой, но потом он вместе с мужчинами удалился курить и, бьюсь об заклад, подслушивать разговоры расслабившейся интеллигенции. Я бы и сам послушал, да кто меня пустит?
А тут неожиданно подвыпивший отец обратил на меня внимание и, обращаясь к одному из гостей, изрёк:
— Алексей, видишь, как время летит. Не заметил, как сын вырос.
— Моргнуть не успеешь, а он уже будет женат, — хохотнул в ответ собеседник.
— Жаль, что я не принимал участия в воспитании сына, — пробило отца на сентиментальность. — Ну-ка, Шурка, давай с папой пообщайся.
Возражать пьяному мужчине я не стал, прикидывая, в чём наше общение будет выражаться, к тому же родителя как-то странно переклинило. Взяв с дивана вчерашнюю газету «Известия», он решил научить меня читать.
— Смотри, Шурка, это буква «А», это «Б». Здесь немного не так написано. Я тебе проще покажу.
Отыскав карандаш, отец начал на полях газеты показывать, как пишутся буквы. Как послушный мальчик, я стал повторять. До того времени, как гости накурились и вернулись к столу, мы «освоили» слоги.
— Мария Васильевна, а Шурик у нас молодец, — заявил отец бабушке, которая принесла чашки и стала расставлять их на столе. — Пятнадцать минут позанимался и научил его читать.
— На каком языке? — уточнила бабушка, занимаясь своим делом.
— На русском, великом и могучем, конечно, — пояснил отец.
Дядя Вова, заставший эту сцену, притормозил в дверях и его брови с удивлением поползли вверх. Я скромно улыбнулся и пожал плечами, мол, кто я такой, чтобы указывать взрослым на правильное воспитание детей? Бабушка тоже не уловила, в чём здесь юмор, но отвлекаться от своих дел не стала и поспешила за пирогами на кухню.
К слову сказать, тортов я в это время не ел ни разу. Не готовят их не по той причине, что не умеют, а потому что дорого и проблематично доставать продукты даже на рынке. Проще приготовить пироги или напечь пирожков с разной начинкой. Это и сытнее, и дешевле.
Бабушкины пироги с мясом и яблочным вареньем как всегда удались. Я налопался так, что еле выполз из-за стола, решив, что хватит обжираться. Гости после сытного ужина собрались устроить танцы и мне здесь было не место. Зиночка уже просматривала пластинки, согласовывая с народом репертуар.
— Катюша, вам обязательно нужно посетить ресторан при кинотеатре «Форум». Сейчас в нем поёт сама Шульженко, — поделилась женщина столичными новостями.
Я же незаметной мышкой прошмыгнул в кабинет, решив переждать в нём взрослые увеселения. Где-то на третьей полке видел сказки Салтыкова-Щедрина. Почитать, что ли? Достоевский в руках ребёнка будет выглядеть странно, а Салтыков-Щедрин в самый раз.
Сижу, значит, читаю, никого не трогаю. За стеной музыка фокстрота сменилась иностранными мелодиями Элвиса Пресли, что привезли родители из-за границы. Гости танцевали или подпевали хором: «Мишка, Мишка, где твоя улыбка», и всем было весело. Увлёкшись книгой, я не сразу среагировал на открывшуюся дверь. Оказалось, это отец с дядей Вовой зашли.
— Товарищ майор, брось свои… — продолжил отец начавшую фразу и был остановлен собеседником.
— Уже подполковник, — сообщил дядя Вова.
Меня они наконец-то заметили, но решили, что я им не помешаю. Хотя отца заинтересовало, что я делаю.
— Читаю «Премудрого пескаря», — показал я книгу.
— Как это — читаешь? — опешил родитель.
В голове выпившего мужчины что-то не состыковывалось. Не может ребёнок, час назад изучивший буквы, сидеть и читать Салтыкова-Щедрина.
— Да ты врёшь, — подобрал он приемлемую для себя версию. — Ну-ка вслух давай.
— «…но он, пескарь-сын, отлично запомнил поучения пескаря-отца, да и на ус себе намотал. Был он пескарь просвещённый, умеренно-либеральный, и очень твёрдо понимал, что жизнь прожить — не то что мутовку облизать. „Надо так
