Стезя и место - Евгений Красницкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушаюсь, господин сотник! – Снова ни малейшего колебания или паузы. – Младший урядник Степан, принять второй десяток!
– Слушаюсь, господин… старшина!
– Младший урядник Климентий, принять четвертый десяток!.. Климентий! Не слышу ответа!
Клим недоуменно глянул сначала на Демку, потом на Мишку и, только уловив на себе свирепый взгляд сотника, торопливо отбарабанил:
– Слушаюсь, господин старшина!
Мишка наблюдал за всем этим спектаклем так, словно все это происходило не с ним, а с кем-то посторонним, и, лишь заметив злобно-торжествующее выражение на лице Варлама, понял: Младшая стража, все остальное, что создавалось им с такими трудами и такими надеждами, отнято, отдано в чужие руки и… как он не нажал на спуск уже наведенного на Варлама самострела, знал, наверное, только Немой, ударивший так, что не только выбил самострел у Мишки из рук, но и самого Мишку из седла.
Упал Мишка неловко и не то чтобы обеспамятел, но на некоторое время потерял ориентировку. Откуда-то сверху до него донесся удовлетворенный голос деда:
– Кхе! Вот так, значит. Ну старшина… Кхе… Показывай: где тут что.
– Слушаюсь, господин…
– Да не ори ты, едрена-матрена! Убитых много?
– Пятеро отроков и наставник Анисим, раненых – девять, из них двое тяжело.
– Пятеро?! Да вы что тут, совсем охренели?
– Здесь только один отрок, а четверо на хуторе, господин сотник.
– Едрена… Зачем полезли, если там столько стражников оказалось?
– Был приказ взять хутор. Приказ выполнен, господин сотник. Четыре к тридцати двум – размен хороший, тем более – первый бой. Могли бы и вообще только одним убитым обойтись, но урядник Павел за своими отроками не уследил. А здесь, после хутора, уже легко все прошло… убитый от неожиданности случился – на умелого воина напоролись, с ним даже наставник Алексей справиться не смог.
«Во дает Митька, можно подумать, что в настоящей армии служил – так отмазываться! Доклад – хоть к наградам представляй…»
– Кхе… Легко пошло… Чего вас сюда вообще понесло-то? Я же ясно приказал: в острог без меня не лезть!
– Мы про приказ не знали, господин сотник, а с наставника Алексея сейчас не спросишь. Да и случай удачный представился…
– Это, по-твоему, удача? – Мишке было не видно, но Корней, похоже, указывал то ли на Алексея, то ли на Георгия. – А если б тут не один опытный вояка оказался?
– А он и был не один. – Дмитрий держался уверенно, словно не впервые участвовал в подобном разговоре. – Еще двоих застрелили, а остальные вон там, в сарае, заперты. Случайность, господин сотник, на войне всякое случается.
– На войне… много ты знаешь! – Корней, судя по голосу, начал остывать. – Тебя послушать, так все вы… – Сотник недоговорил, видимо спохватившись, что утрачивает строгость, и заорал: – Урядник! Чего тут отрок валяется? Пьяный, что ли?
Почти тут же перед лицом Мишки появились сапоги, а над головой раздался голос Варлама:
– Встать! Чего разлегся?! Встать, я сказал!
Мишка вдруг обнаружил, что его левая рука касается ножен кинжала возле самой рукоятки.
«Если чиркнуть эту паскуду под коленом, инвалидность обеспечена… пусть сам начнет, сучонок».
– Встать! Ратник Михаил, приказываю: встать! – надрывался Варлам.
– Пошел на …, крысеныш! – негромко, так, чтобы никто, кроме Варлама, не слышал, вставил Мишка в паузу между криками.
– Что?!
Один сапог исчез из поля зрения, видимо, Варлам занес ногу для удара. Мишка схватился за рукоятку кинжала, но тут почему-то исчез и второй сапог, раздалось испуганное «Уй!», и в землю перед Мишкиным лицом уперлось копыто коня Немого.
– Кхе! – Мишка готов был поклясться, что это «Кхе» было одобрительным. – Федя, – преувеличенно заинтересованным голосом спросил Корней, – ты чего-то спросить хотел?
– Да! – раздался в ответ голос боярина Федора. – Там на дороге отроки в дозоре стоят, может, Кирюш, заменить их моими людьми?
– Пусть стоят, нам и тут дел хватит, не век же здесь торчать? Мих… Дмитрий, давай-ка каждому ратнику в помощь по пятерке отроков и пошли по домам. Да повнимательнее там!
– Слушаюсь, господин сотник.
Спектакль! Мишка слишком хорошо изучил деда, чтобы понять: все предыдущее действо было не чем иным, как спектаклем, – закончился, возобновилась суровая проза воинских будней. Разжалованный старшина Младшей стражи вздохнул и принялся подниматься с земли.
Глава 3
Последние числа июля 1125 года.
Земли боярина Журавля
Мишка, облаченный в доспех, сидел у костра, вокруг которого расположились отроки пятого десятка Младшей стражи, вертел в руках фигурку бронзового лиса и тупо пялился в огонь. Не хотелось ни думать, ни шевелиться, тело ныло от усталости и полученных синяков, голова от недосыпа была словно набита опилками. Ночь после захвата хутора он почти не спал, следующий день выдался тяжелым не только физически, но и психологически, а после него легли поздно (да еще и не уснуть было от мыслей), а поднялись рано.
И с утра все завертелось еще быстрее, чем накануне: победители продолжили вывозить захваченную добычу. Пятому десятку с утра досталось следить за погрузкой в телеги и на волокуши (телег, само собой, не хватало) запасов рыбы. Ее в остроге оказалось неожиданно много – соленой, копченой, вяленой, – и она уже была приготовлена к отправке, видимо, в Крупницу. Соленая рыба в бочках, остальное – в корзинах и лубяных коробах. Дух в амбаре, где хранилось все это богатство, стоял такой, что аж глаза слезились.
Пятому десятку пришлось не только следить, но еще и помогать выделенным для этой работы троим молодым полоняникам – Корней задал воистину бешеный темп работы. Пленные вытаскивали корзины и короба из амбара, выкатывали бочки, а отроки принимали у них груз и укладывали его на телеги и волокуши. Не работали только двое: ратник Дорофей из людей боярина Федора, приставленный старшим, и Варлам, исполняющий обязанности урядника. Дорофей лишь приглядывал, чтобы никто из пленных не выходил из амбара (во избежание), а Варлам орал, распускал руки, больше мешая, чем организуя работу, пока кто-то, вроде бы случайно, не наехал ему кантуемой бочкой на ногу.
Тут и.о. урядника вообще взбеленился, смотался к своему коню за кнутом и… никого и пальцем не тронул. Дорофей, не утруждая себя объяснениями, пнул Варлама ногой под зад, отобрал кнут и вручил моток веревки для крепления груза на телеге, сопроводив свои действия лишь одним словом: «Работай». Вообще, взрослые ратники, что ратнинские, что федоровские, словно сговорившись, всем своим поведением показывали, что отроки Младшей стражи для них всего лишь мальчишки, оказавшиеся «при делах» почти что по недоразумению. Правда, Мишка случайно услышал, как Корней злющим голосом читал нотацию своим десятникам:
