Самый первый раз - Мишель Селмер

— Она не похожа ни на одну женщину, с кем я когда-либо встречался. Она думает, что я неотесанный фермер, и это, похоже, ее совсем не волнует, к тому же у нас было одинаково тяжелое детство. Я просто… Она мне нравится, мне хорошо с ней. А секс…

— Все, все, я поняла! — закричала она.

Брэндон усмехнулся. То-то же, нечего быть такой любопытной.

— Думаю, она страшно удивится, когда узнает правду о тебе.

— Думаю, что так.

Чему она удивится еще сильнее, так это тому, что он поставил под угрозу ее карьеру, чтобы уничтожить Рейфа. Другого выхода у него не было, но, несмотря на то что он по-прежнему мечтал ему отомстить, в последнее время ему не хотелось находить компромат на «Надежду Ханны». Столько людей пострадает, если он осуществит свой план: Ана, генеральный директор, даже его сестра, Эмма, которая входила в правление, не говоря уже о добровольцах, которые делали свое дело только из желания помочь людям. Но с другой стороны, если фонд окажется подделкой, рано или поздно правда всплывет, и они все равно пострадают. Лучше пресечь обман раньше, чем позже.

— Вполне возможно, что она разозлится на тебя.

— Да, возможно.

Не просто возможно — так и будет. Вопрос в том, как сильно она разозлится.

— Если она правда нравится тебе, может, не стоит так поступать с ней?

— У меня нет выбора, Элли. Я должен сделать это ради жителей Виста-дель-Мар.

— Ты уверен, что делаешь это для них? Я знаю, ты считаешь, что подвел отца. Ты точно не стараешься просто избавиться от чувства вины?

Месяц назад он знал бы точный ответ. Теперь он не был так уж уверен в этом.

Глава 11

Пейдж вообще ничего не знала о фермерском деле, но она поняла, что это совсем не простое дело, когда они выехали на дорогу к Коппер-Ран. Она не ожидала, что ранчо, затерявшееся в горах Сан-Бернардино, окажется огромным деревянным домом с россыпью хозяйственных построек вокруг него. Ей стало стыдно оттого, что она думала увидеть здесь нечто куда менее огромное и ветхое. На деле же здания были внушительных размеров, современными и содержались в отменном порядке. Пастбища и луга, огороженные белыми заборчиками и окруженные крутыми каменистыми склонами, протянулись во все стороны, сколько хватало глаз. Бесчисленные лошади, великолепные животные всех размеров и мастей, бродили по ним. Освещенный закатным солнцем ландшафт производил неизгладимое впечатление.

Неудивительно, что Брэндон не хотел уезжать отсюда. Пейдж пробыла здесь не больше минуты и уже жалела, что ее визит будет таким коротким. Брэндон подъехал к дому и остановился у подножия портика, опоясывавшего дом. Вокруг дома были разбиты клумбы с тюльпанами, ирисами и нарциссами, цветочные горшки свисали с козырька портика. Все это делало облик дома очень приветливым и уютным.

Выйдя из машины, Пейдж вдохнула свежий горный воздух и почувствовала, как тает груз ответственности и отступают тяжелые мысли о работе.

— Ну, как тебе? — спросил Брэндон.

— Здесь просто потрясающе!

У конюшни стояли одетые, как ковбои, люди и смотрели на Пейдж и Брэндона; они явно говорили о них, но конюшня была слишком далеко, чтобы Пейдж могла расслышать подробности.

— Насколько ранчо большое?

— Больше тысячи акров.

— Вот это да!

— Так точно, мэм.

Пейдж уставилась на него, и он ухмыльнулся.

— И ты будешь за все это в ответе?

— Ага.

Похоже, она недооценивала важность его будущей должности и ответственность, которая ляжет на его плечи.

Брэндон вытащил вещи из машины.

— Давай устроимся, а потом я покажу тебе окрестности.

Когда они поднимались по ступенькам, ведущим к входной двери, им навстречу вышла крошечная пожилая женщина. У нее были белоснежные короткие волосы, завитые и уложенные в прическу, которую мать Пейдж называла «пудель». Она была в розовых теннисных туфлях, розовых брюках и пестрой гавайской рубашке.

— Мистер Дилсон! — воскликнула она, тепло улыбаясь. — Как хорошо, что вы вернулись.

— Я тоже рад. — Брэндон крепко обнял ее и поцеловал в щеку, потом повернулся к Пейдж: — Элли, это Пейдж Адамс. Пейдж, это Элли Уильямс. Она была экономкой здесь еще до моего рождения.

— Так приятно с вами познакомиться, мисс Адамс, — сказала Элли, пожимая руку Пейдж так крепко, что стало ясно: то, что она маленькая, еще не значит, что она слабая. — Могу я предложить вам двоим остатки рагу?

— Мы поужинали перед отъездом.

И Брэндон снова отказался разделить счет пополам. Он вообще всегда платил за нее; она списывала это на проявления мужской гордости и потому не противилась. В конце концов, какое право она имела диктовать ему, как тратить деньги? К тому же было приятно, что кто-то заботится о ней.

— Принести вам что-нибудь выпить, пока вы устраиваетесь? — спросила Элли.

— Было бы здорово выпить пива, — согласился Брэндон. — А тебе, Пейдж? Думаю, Элли могла бы принести тебе бокал шардоне из винного погреба.

Его начальник и так был слишком добр, разрешив им остановиться в своем доме, и Пейдж не хотела злоупотреблять его щедростью, распивая его вино.

— Спасибо, я бы выпила воды.

— Как угодно. — Элли открыла дверь. — Вас поселили в комнату рядом с хозяйской спальней.

Они вошли в огромный холл. Стены были обшиты деревянными панелями насыщенного цвета; труба выложенного из камней камина уходила под потолок, поддерживаемый мощными балками. Удобная мебель утопала ножками в толстых плетеных циновках. Все было очень стильно, уютно и гостеприимно. Брэндон провел ее к лестнице на второй этаж; по пути она нигде не заметила ни пятнышка пыли. В противоположной стене была массивная двустворчатая дверь, которая вела, как предположила Пейдж, в кухню: именно туда направилась Элли.

— Дом просто восхитительный, — заметила Пейдж, когда они поднялись по лестнице и остановились на площадке, с которой открывался вид на холл внизу. — Твой начальник, наверное, очень богат.

— Ну, дела идут неплохо. — Он повел ее по коридору, показал ванную и открыл перед ней дверь в одну из спален. — Нам сюда.

Комната была большой для гостевой спальни и обставлена так же, как холл на первом этаже, только здесь мебель производила впечатление старинной. Кровать была не слишком большой, но, так как они спали крепко обнявшись, это не было проблемой. На прикроватной тумбочке стояла ваза с цветами, по всей видимости с клумб у дома.

— Здесь нет отдельной ванной, — сказал Брэндон, складывая вещи на кровать, — так что нам придется пользоваться той, что в коридоре.

— Ничего страшного.