Трофей для Альфы врага (СИ) - Вероника Веритас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О, Прекраснейшая и Далёкая, Луна Светлоликая, обрати свои очи к этим двум детям твоим, что связывают себя узами священного брака истинной пары! Да не оставь детей своих без благословения, без слова доброго и ясного взора. В этот день они становятся единым целом и их сердца начинают биться в унисон…
У меня закружилась голова. Возможно, просто от стресса, недосыпа и недоедания. А может, это Луна прикоснулась ко мне своим благословением. Я перестала понимать, что говорил духовник, и изо всех сил держалась, чтобы стоять ровно, хотя колени ослабели и едва держали меня.
А в голове крутилась лишь одна мысль: “Это произошло. Это произошло. Сейчас я навсегда покину этот дом.”
— … В знак вашего общего согласия поцелуем воздайте почести Прекраснейшей из Светил, — закончил духовник. Я бы пропустила и эти слова, если бы Ларсон не начал разворачиваться ко мне. В этот момент моё лицо должно было быть скрыто за вуалью, но её не было, и Ларсон вместо того, чтобы снять с моего лица кусочек невесомой ткани, лёгким, нежным прикосновением пальцев убрал с него выбившуюся прядь.
А потом его ладонь скользнула по моей щеке и, ласково притянув к себе, он наклонился к моим губам. Они всё ещё побаливали после падения, а я даже не знала, что должна сделать, потому что единственный в моей жизни поцелуй случился прошлой ночью во время встречи с Карлосом.
Но альфа был внимателен и нежен. Его поцелуй оказался мягким, ненавязчивым, и тепло его заботы окутало меня, словно щит. Мир померк окончательно. Даже когда Кайли, вскочив со своего места, убежала из сада, я едва ли могла заметить её.
— Видит Луна, и все свидетели Её: отныне альфа Ларсон Вальдр и лэри Эмбер Бэйл отныне являются законными мужем и женой.
С этими словами духовник отступил на шаг, позволяя нам приблизиться к крошечному столику, на котором лежали два ножа, два пера и гербовая бумага о заключении брака с нашими именами. Муж по обыкновению первым взял в руку нож, второй чуть крепче сжал мою ладонь и быстрым уверенным движением сделал надрез на коже моего пальца.
Я тихо вскрикнула от пронзившей меня боли, но альфа удержал мою руку, не позволив ей дёрнуться. Потом дождался, когда на кончике пальца выступит капля крови, поднёс к ней гусиное перо и втянул в его полость алую жидкость. Когда перо было заполнено, Ларсон вдруг склонился и поймал ртом мой палец. Я почувствовала, как его язык скользнул по нанесённой ране, усмиряя боль.
Наконец, он отдал мне перо, и я чуть трясущейся рукой поставила на бумаге свою подпись, чтобы потом взять второй нож, меньше и изящней, и им нанести рану своему мужу. Он не вздрогнул и не изменился в лице. Сам надавил на подушечку, заставив кровь течь быстрее, и я едва успела подставить кончик пера, чтобы вобрать её внутрь.
Наконец, последний штрих. И альфа снова обхватил ладонями мою голову, чтобы припасть ко мне в поцелуе, куда более чувственном, чем до этого. Я забыла и о разбитой губе, и о ране на пальце, отдавшись этому поцелую.
— Теперь ты моя, Эмбер, — жадно прошептал он, и слова эти заглушили восторженные крики гостей.
Глава 10
Все было, словно в тумане. Я двигалась, улыбалась, принимая шумные поздравления, но будто наблюдала за собой со стороны. Вот отец обнял меня и произнес свое напутствие. Я почти не разобрала слов. В ушах шумело. Вот дедушка поднялся со своего места и с доброй улыбкой прижал меня к себе. Рад, наверное, что избавился от неудобной внучки. Тетя Таша изо всех сил пыталась скрыть свое разочарование, что ей не удалось впихнуть Ларсону вместо меня свою ненаглядную Кайли. Запах ее духов едва не вызвал у меня приступ дурноты. Я внезапно ярче начала ощущать краски, несмотря на то, что сумерки окрасили мир во все оттенки серого.
Когда я повернулась к мужу, его лицо внезапно утонуло во тьме. Луну, что все это время ярко светила, благословляя наш союз, закрыла тяжелая грозовая туча. Вдалеке едва слышно заурчал гром, и голос Ларсона прозвучал озабоченно.
— Нам пора ехать, — сказал он. — Путь неблизкий, и я хотел бы успеть до дождя.
— Гроза будет нешуточной, — подтвердил мой отец, посмотрев на небо. — Хотя ничего не предвещало.
— Это знак, — тут же воспользовалась случаем тетя Таша. — Ваш союз не угоден Матери Природе.
— Следи за языком, — тут же огрызнулся мой отец. — Это просто дождь.
Просто дождь.
Кузнечики, что весело стрекотали в траве, внезапно смолкли.
Ночные птицы присоединились к ним и попрятались в свои гнезда.
Мир замер в ожидании бури, и мое сердце ускорило свое биение, потому что я тоже углядела во всем этом знак. Но не дурной, а добрый. После дождя воздух очищается. Так и моя жизнь начнется со свежести и кристально-ясного неба. Утром, после того, как альфа Ларсон сделает меня своей, я проснусь уже совсем другой Эмбер. Новой. Более взрослой и, возможно, счастливой.
Мои щеки залились румянцем при мысли о том, что должно произойти между нами в постели. У меня были лишь обрывочные знания, и я надеялась, что муж отнесется к этому с пониманием и для начала разъяснит все.
— Давай. Идем, — его теплые пальцы сплелись с моими, и Ларсон потянул меня к дому.
— А подарки? — вырвалось у меня. — И мое приданое? Ты не должен его забрать?
— Потом обсудим, — почему-то мрачно отозвался мой муж.
Все это было неправильно.
Я уперлась пятками в землю, не давая ему ступить и шагу.
— Только не говори, что дедушка не дал за мной никакого приданого, — прошептала я.
— Не скажу, — альфа бросил быстрый взгляд на моих родственников, которые, пожелав нам счастливой жизни, остались в саду праздновать нашу свадьбу. — Идем.
Не очень осмотрительно с моей стороны было показывать свой непокорный характер в первые же минуты брака, но я не хотела оказаться в положении бесправной бесприданницы. Я угрюмо молчала, когда мы шли через дом к парадному выходу. Там, за воротами, был припаркован автомобиль моего мужа.
— Не хочешь попрощаться с домой? — спросил меня Ларсон. — Мы, конечно, будем приезжать в гости, но не думаю, что это будет происходить часто.
Я удивленно посмотрела на мужа.
В гости?
Может, что-то изменилось в моем статусе? С каких пор кто-то начал считаться
