Река времени. По следам моей памяти - Виктор Николаевич Ярошенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта любовь к театру однажды чуть не стоила мне жизни под колёсами уходящего автобуса. Я предпочитал ходить в театр один, чтобы никто не отвлекал от таинства, которое происходило на сцене, но иногда ходил с друзьями или приглашал девушек.
В десятом классе, после спектакля, я провожал домой красивую девушку из параллельного класса Жанну Тарасову. Я не был влюблён, но она мне немного нравилась. Денег на такси после театра у школьника, естественно, не было, и мы поехали на метро, после которого надо была пересесть на автобус. Было уже очень поздно и подошёл последний автобус; если бы я поехал дальше её провожать до дома, то уже не смог бы вернуться домой.
Жанна мне всё это популярно объяснила, кроме того, жила она рядом с автобусной остановкой, да и в Москве тогда было сравнительно безопасно. Она убедила меня остаться, запрыгнула в автобус, двери закрылись, я помахал рукой и сделал шаг назад. Стояла холодная снежная зима, на остановке не успели убрать накатанный снег, и я поскользнулся; через мгновение мои ноги оказались перед задними колёсами тяжёлого автобуса, который стал газовать, чтобы стронуться с места. На моё счастье скользко было не только мне, но и автобусу – колёса не сразу покатились по накатанному льду. Звериный инстинкт самосохранения подсказал мне, что я не успею выбраться из-под автобуса, если буду ногами отталкиваться ото льда. Доли секунды мне хватило, чтобы самому развернуться параллельно машине, которая медленно проплыла мимо. Незнакомые люди помогли мне подняться. После окончания школы я потерял Жанну из вида, а любовь к театру так и не прошла.
Работая во Франции, я не забывал о представителях одной из древнейших профессий – журналистах. Вокруг торгпредства мы сформировали журналистский пул или условно «клуб друзей России». В этот своеобразный клуб входило примерно до 30 российских и десяток доброжелательных по отношению к России французских журналистов. Для них мы готовили пресс-релизы по франко-российским экономическим отношениям; организовывали пресс-конференции российских руководителей; приглашали на культурные и патриотические «тусовки».
Во время выставки, посвящённой 300-летию российского флага, ко мне нерешительно подошла полная женщина и сказала, внимательно глядя в глаза:
– Здравствуй, Витя!
– Здравствуйте, мадам!
– Неужели ты меня не узнаёшь?
– Простите, нет.
– Ведь это я, Жанна.
Она очень, очень изменилась, очевидно, была тяжело больна. Оказалось, что, когда после окончания школы красавица училась в институте иностранных языков, в неё страстно влюбился работавший в Москве французский журналист, женился и увёз с собой в Париж. Этот журналист много лет был членом нашего «клуба друзей России» и часто бывал в торгпредстве, но без Жанны, она, возможно, стеснялась произошедших с ней перемен, а тут ещё я её совсем не узнал… Больше Жанна в торгпредство не приходила. Болезнь сделала своё дело: через год она, к сожалению, скоропостижно скончалась.
Юля – дочь (внучка) Никиты Хрущёва
Был, однако, единственный театр, в котором я почти не бывал – театр имени Вахтангова на Старом Арбате. В школьные и студенческие годы я посмотрел там только пару спектаклей – один из них «Принцесса Турандот» с Юлей Борисовой в главной роли, которая мне совершенно не понравилась. Может быть, именно поэтому театр имени Вахтангова меня больше не привлекал.
Но однажды произошло некое событие, которое вернуло меня в театр Вахтангова. Когда я уже входил в обойму «номенклатурщиков» и пользовался различными льготами, я купил путёвку в санаторий Минеральных Вод, принадлежавший 4-му Главному управлению Минздрава СССР, известному в народе как «Кремлёвка». В столовой за каждым столиком сидели по четыре человека. Мы редко встречались, так как трапеза была растянута на два часа, и все приходили перекусить в разное удобное для себя время. Состав отдыхающих постоянно менялся – одни приезжали, другие уезжали; все были заняты предписанными процедурами и неспешными прогулками к минеральным источникам.
За нашим столом я иногда сталкивался со скромной молодой (но старше меня лет на 5–7), стройной, застенчивой и, на мой взгляд, по-своему красивой женщиной. Однажды, буквально за день до её отъезда, мы познакомились: она представилась Юлей, разговорились. Оказалось, что она искусствовед и работает начальником литературного отдела в недопонятом мною театре им. Вахтангова. Вот так сюрприз! Завязалась лёгкая дискуссия. Юля почти всю жизнь проработала в этом театре, любила его и убеждала меня, что я просто не знаю замечательных, тонких и талантливых актёров театра Вахтангова.
– Почему не знаю? Нет я люблю таких актёров, как Гриценко, Лановой, Яковлев, Этуш, Купченко, наконец. Но сами постановки какие-то очень уж усреднённые; и потом куда девать эту истеричную Борисову? Она захватила все главные роли… и всё только портит.
Юля написала на меню свой рабочий телефон, дописала отчество Леонидовна, обещала контрамарки, то есть служебный проход на любой спектакль, если в кассе не будет билетов.
Через месяц полтора я, как всегда, пришёл экспромтом в театр Вахтангова на «Антоний и Клеопатра», билетов не было, и я воспользовался этим телефоном.
– Здравствуйте.
– Здрасте, – ответил кто-то явно не её голосом.
– Юлию Леонидовну позовите, пожалуйста.
– Хрущёву, что ль?
Я оторопел.
– Не знаю фамилию.
– Да у нас других и нету, щас позову.
Юля передала мне контрамарки, увидела моё смущение, всё поняла, заулыбалась, у неё была красивая грустная улыбка.
– Всё в порядке? – спросила она довольная тем, что удалось сохранить в секрете фамилию «Хрущёва».
– Ну, да… вроде в порядке.
Оказалось, что она была приёмной дочерью Никиты Хрущёва и родной дочерью его сына от первого брака Леонида. Во время Великой Отечественной войны дети советских руководителей (в отличие от сегодняшних российских) служили Отечеству: воевали на фронте, погибали, попадали в плен. Леонид Хрущёв, как и Василий Сталин, был лётчиком, но, в отличии от него, по официальной версии погиб в воздушном бою в 1943 году. Мать Юлии, как обычно, арестовали за «шпионаж» и отправили в лагеря, где она находилась до 1954 года. Тогда-то Никита Хрущёв и удочерил свою трёхлетнюю внучку.
Но существует и другая, конспирологическая версия этих событий, гласившая, что Леонид сдался или умышленно перелетел к немцам, служил им, а был потом расстрелян по личному указанию Сталина. И, якобы, Хрущёв не мог этого простить вождю и мстил ему уже после смерти. Это я узнал гораздо позже; но Юле ничем не докучал, а сама она ничего не рассказывала. Знаю только, что она много раз безуспешно судилось с теми,
