Река времени. По следам моей памяти - Виктор Николаевич Ярошенко

Это было замечательное время, мы были молоды (редко кому было за тридцать), целеустремлены, достаточно эффективны и амбициозны. На ЗИЛе я получил первые навыки административной работы и служебной социальной психологии.

На ЗИЛе, впервые столкнувшись с реальными производственными отношениями в большом коллективе, я впервые понял, что очень важно знать по каждому человеку, с которым ты общаешься, чего он стоит и что он хочет на самом деле, без фиглярства и болтовни. Это помогает правильно выстраивать нормальные конструктивные взаимоотношения с большинством сотрудников, подчинённых и начальников. При этом совсем не обязательно называть эту предполагаемую цену ему самому, как правило, все ценят себя гораздо выше, и такая ваша оценка может на всегда разрушить потенциально хорошие и плодотворные отношения.

После того, как я публично, на оперативных совещаниях похвалил одну из своих сотрудниц, её буквально заклевали другие женщины, которые справедливо также рассчитывали на моё внимание и похвалы за хорошую работу. Сработала своего рода ревность, – она пришла ко мне вся в слезах и попросила больше этого не делать.

Примерно то же самое произошло, но уже с критикой в адрес другой женщины, которая вечно опаздывала на работу, была невнимательна и всё забывала. Каждое замечание в её адрес воспринималось другими женщинами как знак повышенного внимания с моей стороны. Под напором сотрудников она была вынуждена перейти в другое подразделение. Я понял, что надо срочно учиться бесконфликтному общению и засел за книги, точнее учебники Дейла Карнеги. По несколько раз с удовольствием перечитывал его шедевры «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей» и «Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично». Очень, пригодились и такие книги, как «Ораторское искусство и оказание влияния на деловых партнёров» и уж, конечно, «Как перестать беспокоиться и начать жить». Принципы, советы и методы Карнеги не устарели, это классика эффективного общения и управления, поэтому всем, начиная с домохозяек и заканчивая министрами, очень советую внимательно прочитать его книги.

С тех пор я хвалю или ругаю сотрудников и знакомых только при личном общении, а публично хвалю при уходе их на пенсию и в мир иной…

Вольский, Шохин, Пугачёва и другие

Однажды, прямо с занятий в институте, меня выдернули в партийный комитет ЗИЛа. Приехала какая-то важная французская делегация, без заболевшего переводчика, и меня попросили помочь с переводом. Так я познакомился с очень интересным человеком – секретарём парткома объединения Вольским Аркадием Ивановичем. Это был молодой, энергичный, лет тридцати пяти мужчина, возглавивший самую большую в стране партийную организацию. С тех пор наши пути много раз пересекались. Вольский пришёл на завод молодым специалистом после окончания Института стали и сплавов и быстро прошел путь от заместителя начальника литейного цеха до секретаря парткома объединения, сделав головокружительную по тем временам, но вполне заслуженную трудовую карьеру.

Правда, был случай, когда его карьера висела на волоске – в бытность его самым молодым на ЗИЛе руководителем, начальником литейного цеха, упал в расплавленный металл и практически заживо сгорел один из рабочих. На начальника цеха и главного технолога завели уголовные дела, но экспертиза показала, что рабочий был пьян и они получили только по строгому выговору за недостаточное внимание к трудовой дисциплине.

Вольский обладал большой властью и пользовался высоким авторитетом в объединении, буквально дышал в затылок стареющему генеральному директору ЗИЛ Павлу Дмитриевичу Бородину, дальнему родственнику Премьера А. Косыгина. Двум медведям в одной берлоге было тесно, и Бородин, благо сам был членом ЦК КПСС, выдвинул молодого и честолюбивого Вольского для работы в отделе машиностроения ЦК – пусть там развернётся. И Вольский действительно развернулся: прошёл все ступени партийной иерархии вплоть до помощника по экономическим вопросам генеральных секретарей Андропова и Черненко. Но в современной истории он больше известен как один из главных создателей Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), который возглавлял единолично практически 15 лет.

Когда я стал министром, союз только формировался, но с Аркадием Ивановичем мы несколько раз встречались, – мне, как бывшему производственнику, были близки цели и задачи создаваемой им организации. Я, как мог, помогал ему, но в основном он всё делал сам и обладал своеобразной непотопляемостью. Однажды он просил переговорить по своим делам с Ельциным, другой раз с Силаевым, однако оба относились к нему довольно холодно, но принимали во внимание его потенциал…

Последний раз я видел уже очень больного Вольского весной 2005 года. Было ясно, что он уже окончательно уходит, да он и не скрывал этого. Я прямо спросил:

– На кого оставите своё «наследство», Аркадий Иванович?

– Знаешь, Викторр (он немного картавил), хотел бы дело своей жизни оставить Игоррю (Юргенсу?), но Шохин каждый день бегает на Старую площадь и клянётся Администрации Президента в своей вечной любви и дружбе. Этот ради карьеры бревно перегрызёт… Такой же карртавый, как я, но бессовестный.

На ЗИЛе была довольно развитая инфраструктура: собственная поликлиника, стационар (подобие госпиталя), Дворец культуры (знаменитый ДК ЗИЛ), стадион «Торпедо», одноименный футбольный клуб, ясли, детские сады, пионерские лагеря и многое другое – это было мини-государство в огромном государстве.

За «Торпедо» играл известный футболист Эдуард Стрельцов, который с 16 лет стал выступать в заводском клубе, в 17 лет дебютировал в сборной СССР, а в 19 стал олимпийским чемпионом…

В театральных студиях ДК ЗИЛ учились и дебютировали Вера Васильева, Василий Лановой, Валерий Носик и другие известные актеры.

Однажды, это было в начале семидесятых годов, на ЗИЛ приехал какой-то молодежный музыкальный ансамбль. Надо было оставаться после работы, но кто-то устал, кто-то торопился по своим делам, ну, в общем, зал был полупустым. Играли бодро и весело, но особое внимание обратила на себя юная рыжая дива с большой щербинкой между верхними зубами. Она пела все лучше и лучше и, наконец, зазвучало «Арлекино». Зал сошел с ума – это пела еще малоизвестная девушка Алла Пугачёва, публика аплодировала стоя; долго вызывали на «бис», заставляли петь еще и еще. Я сказал тогда своему приятелю, что это гениальная певица и мы о ней еще услышим. Действительно вскоре на конкурсе «Золотой Орфей» в Болгарии она завоевала Гран-при. Очевидно, на ЗИЛе был своеобразный прогон этого номера.

Мне она всегда нравилась как уникальная певица, но следующий раз я увидел вживую Аллу Борисовну уже при более приземленных и курьёзных обстоятельствах – причем через более чем двадцать лет, когда летел из Москвы в Париж самолетом «Аэрофлота». В первом классе было очень мало пассажиров, передо