Теперь я твоя мама - Лаура Эллиот

Это было настоящее безумие! Карла бросилась к выходу, села в машину и поехала в Финглас.

Уже всходило солнце, когда она наконец отыскала таксофон и коротко описала место, где оставила парня. Нужно было возвращаться домой, чтобы оказаться в постели до того, как Роберт проснется и обнаружит, что ее нет.

Карла доехала до конца главной улицы и… повернула назад. Она хотела убедиться, что с парнем все в порядке. Он лежал в той же позе. Через минуту приехала карета скорой помощи. Карла поспешила к главному входу и провела санитаров к юноше. Женщина, которая сидела за рулем, выглядела слишком юной и хрупкой, чтобы управлять такой большой машиной. Тем не менее она уверенным голосом начала задавать Карле вопросы.

– Ваше имя? – спросила она, когда молодого человека погрузили в машину.

Она задала этот вопрос неофициальным тоном, словно ей было просто интересно.

– А это имеет значение? – поинтересовалась Карла. Девушка кивнула.

– Нужно будет составить протокол. – Она внимательнее посмотрела на Карлу, потом перевела взгляд на заводскую стену. – Я вас узнала, – сказала она сочувственно. – Вы не должны здесь находиться.

– Вы отвезете его в клинику?

– Да, так и будет, – ответила девушка. – А вы поезжайте домой.

– Хорошо, – согласилась Карла и пошла к своей машине.

Подождав, пока карета скорой помощи отъедет, она села за руль и отправилась домой.

Роберт все еще спал, когда она вернулась. В ванной она открыла шкафчик с медикаментами и взяла с полки флакончик со снотворным. Вытряхнув в ладонь таблетку, положила ее на язык и набрала стакан воды. Из зеркала на нее смотрела незнакомка. Когда-то она уже видела такое отражение в зеркале. Но тогда она была моложе на десять лет, с остекленевшими глазами и опустошенная. Десять лет… Она старалась не думать об этом, но память не слушалась и рвала ее на куски. Глаз за глаз, ребенка за ребенка.

Глава семнадцатая

Сюзанна

Вот уже почти прошла середина лета. Я пошла туда, на то место и остановилась в полной темноте. Я пыталась вспомнить, каково мне было в ту ночь, и не могла. Мне нужно снова прочитать этот дневник, чтобы почувствовать все сначала, – боль утраты и ужасную решимость, которая загнала меня в новую реальность. Так долго я была пассивной. Ричард с его амбициями, мой отец, который требовал, чтобы я отдала ребенка, те мальчики с их животными охами и вздохами… и Эдвард Картер.

Я любила его восемь лет. Мы встречались в аккуратных номерах отелей. И таких встреч было много: ночные поездки, деловые семинары по выходным, конференции с клиентами, рекламные кампании, из-за которых мы бывали в самых странных местах, где гуляли среди незнакомцев и тень его жены не мешала нам жить.

В те редкие моменты, когда Эдвард вспоминал жену, он говорил, что у нее нелады с психикой. Она его не понимала.

Я верила ему. Я, которая работала в мире лжи, позволила провести себя самому большому лжецу. Грустно, не так ли? Проколоться на каком-то клише. Но любовь затмила голос рассудка и я считала, что время было на моей стороне.

Подозревала ли его жена? Может, да, а может, нет. Он всегда выдумывал убедительные предлоги. Я верила им, когда он начал отменять наши встречи по выходным, придумывал поводы, почему я не могу сопровождать его на собрания. Как-то я случайно – а это действительно была случайность! – подсоединилась к его личной линии и услышала, что он разговаривает с Карлой Келли. Сначала я ничего не подозревала. Я узнала ее, этот низкий выразительный голос. Мы регулярно приглашали ее для съемок, и у них было много причин беседовать по телефону. Но я хорошо знала, что такое несчастье, поэтому по интонации поняла, о чем речь. Я замерла на месте, опасаясь, что они услышат мое дыхание.

– Клиника – одна из лучших в Лондоне, – убеждал он ее. – Да. – Он тяжело вздохнул. – Я поеду с тобой.

Я представила, как он отворачивает манжеты на идеально выглаженной рубашке и лихорадочно пытается найти предлог закончить разговор.

Она плакала, когда он положил трубку. Я подалась вперед и осторожно отключилась. Мне было интересно, как он умудрился допустить такую оплошность. Это была слепая страсть или бракованный презерватив? Ей было восемнадцать, то есть ненамного больше, чем мне, когда… Я попыталась отогнать воспоминания, но, как всегда, не смогла этого сделать. Я подождала, пока он уйдет из офиса. Адрес и номер телефона клиники был написан на листке бумаги, который лежал в верхнем ящике его стола.

Когда он вернулся из Лондона, я сказала ему, что ухожу.

– Уходишь? – Он на секунду положил ладонь мне на руку. – Не может быть! Мы без тебя не справимся.

Мне хотелось сказать все, что я думаю о нем. Выплеснуть эмоции в это ухоженное лицо. Но я ничего не сказала. Я не хотела слушать ложь и извинения. Делать замечания – это удел жен. Они же тянут на себе прелести разрушенных браков. А вот месть – прерогатива любовниц.

Глава восемнадцатая

Ноябрь 1994 года

Карла

Карла насыпала в миску хлопьев и села завтракать. Скоро она поедет к Гиллиан и проведет день со свекровью. Гиллиан отказалась продолжать химиотерапию, только принимала обезболивающие таблетки, и время от времени ее приходил осматривать врач. Ее желание дожить до того момента, когда найдется Исобель, было настолько наивным, но она ни на секунду не усомнилась в том, что ее внучка жива и рано или поздно вернется к родителям.

Мюсли на вкус были как опилки. Чем дольше Карла их жевала, тем жестче они становились. Их невозможно было проглотить. Она нагнулась над раковиной и выплюнула их, потом опорожнила миску в мусорное ведро. Сегодня Исобель исполнялся один год. Карла поест завтра, когда сможет глотать пищу.

Накануне вечером она убедила Роберта не брать отгул, чтобы побыть в этот день с ней. День рождения Исобель не имеет значения и не будет его иметь, пока малышка не найдется. Тогда они будут либо оплакивать ее, либо радоваться ее возвращению.

Гиллиан была в кухне, когда к ней приехала Карла.

– Я так понимаю, что ты не завтракала, – догадалась она, вынимая из холодильника яйца и копченого лосося.

– Я не голодна. – Карла повесила пальто на спинку стула и села. – Совсем не обязательно готовить для меня.

– А кто сказал, что я для тебя готовлю? – Гиллиан уже хлопотала возле плиты. – Я тоже хочу есть, но не люблю делать это в одиночестве.

– Тогда давай я приготовлю.

Карла остановилась у Гиллиан за спиной и обняла ее за талию. Худоба свекрови, которую та скрывала под толстым свитером и свободными брюками, ее поразила.

– Мне нужно сделать это, – ответила Гиллиан. – Пожалуйста, позволь мне приготовить для тебя еду, Карла.

Омлет, заправленный розовыми кусочками лосося, оказался легким и воздушным, и Карла заставила себя съесть его. Она понимала, что Гиллиан тоже делает над собой усилие. Еда – отличное утешение. Теперь о Гиллиан заботилась в основном она. Конец был уже близок. Карла боялась неизбежного, но сейчас ее дни наполнились смыслом, у нее появилась цель, Когда звонил телефон Гиллиан, она понимала, что звонит Рейн из Гонконга, из Японии или еще из какого-нибудь места, куда занесла ее работа. Или это мог быть Роберт, который звонил с работы, чтобы узнать, как там мать. Звонок в дверь означал, что пришла медсестра или доктор. Они приносили с собой облегчение, давая Гиллиан морфин, а Карле – советы. Друзья Гиллиан тоже приходили, захватив домашний суп или запеканку, – и предлагали посидеть с Гиллиан, пока Карла сходит в магазин или встретится со Стивом Робсоном, частным детективом, которого нанял Эдвард для кампании по поискам Исобель.

Карла по-прежнему жила в постоянном состоянии тревоги, но теперь уже легче переносила его. Кампания все еще привлекала внимание СМИ. Стив должен был участвовать вместе с ними в пресс-конференции, которую планировалось провести через два дня, в годовщину исчезновения Исобель.

Снова скатерть из зеленого сукна, бутылки с водой, стаканы с кубиками льда. Снова перед ними сидят журналисты, а фотографы клацают фотоаппаратами.

Первые вопросы были вполне ожидаемыми.

– Как вы чувствуете себя через год после исчезновения дочери?

– Вы считаете, что Исобель все еще в Ирландии?

– Что бы вы хотели сказать тем, кто ее забрал?

– Вы собираетесь выйти на подиум?

Джош Бейкер поднялся с места и внимательно посмотрел на Роберта.

– Правда ли, что полиция подозревает, будто в похищении мешаны криминальные структуры?

– На что вы намекаете? – спросил Роберт.

Карла чувствовала его напряженность, его нежелание идти на конфликт. Он застыл.

– Не связано ли исчезновение вашей дочери с захватом партии наркотиков в дублинском порту, который имел место в день ее рождения? – спросил Джош. – Возможно ли, что из-за вашей работы под прикрытием в отделе по борьбе с наркоторговлей ее исчезновение стало актом мести?