Первым делом самолеты! Истребитель из будущего - Александр Баренберг

Нарком приготовился писать и Сталин продиктовал:

«Обязательство.

Мы, Шахурин, Яковлев, Поликарпов (и далее по списку) настоящим обязуемся завершить разработку и испытания перечисленных образцов техники и обеспечить ее запуск в серийное производство в указанные сроки, доведя ежедневный выпуск новых боевых самолетов к февралю 1941 года до 35, а к маю — до 50 самолетов в сутки.»

Андрей с удовлетворением смотрел, как конструкторы самолетов и двигателей вместе с руководителями промышленности подписывают письмо. В «той» истории Сталин заставил подписать такое письмо в январе 1941 и оно сработало! Воронов рассказал об этом Вождю и тот, видимо так впечатлился собственной придумкой, что решил применить ее не откладывая до января. «Молодец, товарищ Сталин! Хорошее окончание для этого совещания!»

Но оказалось, что это еще не конец. Спрятав полученное письмо с подписями в папку, Сталин повернулся к Рычагову:

— А теперь берите бумагу вы. Пишите:

«Обязательство.

Мы, Рычагов и Воронов, настоящим обязуемся обеспечить своевременную консультацию предприятий и КБ НКАП, военную приемку и доставку в части готовой техники, переподготовку летного состава и овладение им новыми самолетами в полном объеме и введение авиачастей в строй в течение одного месяца с момента получения ими новой техники.»

«М-да, назвался груздем — полезай под гильотину!» — думал Андрей, подписывая обязательство.

Глава 11

— Достаточно ли будет этих мер? — поинтересовался Сталин у Андрея, когда все разошлись.

— Нет, что-то все равно не получится, что-то не успеем. Квалифицированного персонала все-таки маловато. Нужны дополнительные резервы.

— Например?

— Как насчет выменять у Гитлера часть немецких и французских коммунистов и евреев, сидящих в лагерях? На прибалтийских «фольксдойчей»? Обмен группами населения, так сказать. Но брать не всех подряд, а обладающих рабочими и техническими специальностями прежде всего. Пусть предоставят списки заключенных, а мы отберем.

— Вы предлагаете торговать советскими людьми? Вернуться к работорговле?

— Ну какие же прибалтийские немцы советские люди? — всплеснул руками Андрей. — Они же через одного пойдут служить в вермахт после оккупации прибалтики!

— Не знаю, — задумчиво произнес Сталин. — Мне пока не очень нравится эта идея. Надо обдумать. И согласятся ли немцы? У вас еще что-то?

— Еще самое главное. Обязательно нужно наладить отношения с Америкой и организовать срочную закупку нужных нам вещей.

— Умный ты очень! Ты вообще в курсе, что САСШ наложили на нас моральное эмбарго? И, с подачи Англии, очень злятся за поставки сырья Германии, которые мы сейчас прекратить никак не можем?

— Я в курсе. Поводом для морального эмбарго послужила война с Финляндией. Мы можем конфиденциально признать перед Белым Домом, что погорячились. Тем более, что мы же пытаемся наладить отношения с финнами?

Действительно, Сталин решил обязательно предотвратить участие Финляндии в будущей войне, обезопасив, таким образом, Ленинград от повторения блокады и высвободив войска для германского фронта. В связи с чем советские представители в последнее время, с помощью американских посредников, кстати, начали выходить на Маннергейма с заманчивыми предложениями. Они включали и возврат части территорий и денежную компенсацию и льготы для финских рыболовов и отмену портовых сборов для финских торговых судов в советских портах. И еще много чего, включая официальное признание суверенитета Финляндии и ее территориальной целостности. А также, в соответствии с методом кнута и пряника, угрожали большими неприятностями в случае выбора неправильной стороны в существующем политическом раскладе в Европе.

— А насчет торговли с Германией, — продолжил Андрей, — у самих американцев рыльце в пушку. Их фирмы тоже этим занимаются, через посредников. Тем не менее, нужно подчеркнуть, что наше сотрудничество с Германией вынужденное и временное. Обратиться напрямую к Рузвельту и попытаться объяснить ему, что может выиграть Америка от сотрудничества с СССР и что может потерять, отказавшись от него.

Сталин задумался, прохаживаясь с трубкой в руках по кабинету. Прошло несколько минут. Наконец он остановился и произнес:

— Написать личное письмо Рузвельту? Возможно сработает. А что ты предлагаешь закупить, кроме того оборудования, поставки которого были прекращены из-за эмбарго?

Андрей был к этому вопросу готов и жестом фокусника, под одобрительным взглядом Вождя, извлек из папки составленный им предварительный список. От США нам срочно надо было много чего. Как техника, так и оборудование и сырье для ее производства. В списке были (после согласования с Рычаговым) 1500 истребителей П-39 «Аэрокобра», из них половину требовалось поставить не позже апреля, 400 П-40 «Томагаук» в варианте истребителя-бомбардировщика, 150 транспортных ДС-3, 200 бомбардировщиков Б-25, 250 штурмовиков и торпедоносцев А-20. Еще в списке были авиационные и танковые радиостанции, генераторные и приемопередающие радиолампы и другие элементы для производства радиоаппаратуры, промышленное оборудование разных типов, дефицитные материалы, включая 6000 тонн алюминия, медицинские препараты. И, конечно, тяжелые трехосные грузовики «Студебеккер» в огромных количествах. И это был только предварительный список, его надо было дополнить в соответствующих ведомствах.

Сталин долго изучал бумагу, потом поднял мрачный взгляд на Андрея и спросил:

— Чем вы собираетесь платить за все это? Наши валютные резервы, по вашему, бесконечные? На что вы рассчитывали?

— Я ничего не рассчитывал, потому что понятия не имею о размерах наших валютных резервов. Думаю, они невелики. Но есть золотой запас, больше полутора тысяч тонн, по моему.

— Всего лишь 1100 тонн. И это достояние советского народа, которое мы не имеем права бездумно тратить на всякие железки, полезность которых сомнительна.

— А 510 тонн испанского золота вы не посчитали? Это тоже достояние советского народа?

— Знаешь ты много, — хмуро произнес Сталин. — Это золото нам официально передано на хранение испанским правительством. И его надо будет вернуть.

— Кому? Франко? Он у нас исхитрился дотянуть до семидесятых. И золото никому не отдали. Может быть стоит его потратить на то, чтобы освободить испанский народ пораньше?

— Ладно, мы с этим разберемся. И все подсчитаем. Да и согласятся ли САСШ все это нам продать?

— Вряд ли. Я поставил цифры по максимуму. Если они согласятся хотя бы на треть, то нам это очень сильно поможет.

В результате Сталин, консультируясь время от времени с Андреем, сочинил письмо следующего содержания:

«Президенту США Рузвельту лично.

Уважаемый господин президент Рузвельт,

Развитие событий в последнее время заставляет меня обратиться к Вам лично с конфиденциальным письмом. У нас есть основания предполагать, что фашистская Германия, завершив покорение континентальной Европы, уже в следующем году может вторгнуться в СССР. Такие намерения Гитлер высказывал уже давно. Пусть Вас не обманывают наши нынешние отношения с Германией. Это была вынужденная мера, нисколько не отражающая наше истинное отношение к Гитлеровскому режиму, попытка оттянуть не нужную нам войну. К сожалению, военное столкновение между СССР и Германией неизбежно. С горечью должен признать, что Красная Армия не готова в должной мере к противостоянию с сильнейшей, на сегодняшний день, армией мира. Такое столкновение может иметь катастрофические последствия не только для СССР, но и для всего остального мира, который останется наедине с агрессивным режимом. Я также предполагаю, что в случае успеха немецкой армии к войне против СССР присоединится Япония, надолго сменив направление своей агрессии с южного на северное. Чтобы предотвратить такое развитие событий, Советскому Союзу требуются срочные поставки военного оборудования и материалов, которые мы готовы оплатить немедленно. Я убежден, что в этой ситуации поддержка США морального эмбарго против СССР противоречит интересам Вашей страны. Тем более, что проблемы с Финляндией, вызвавшие введение эмбарго, сейчас активно решаются, как Вам, наверное, известно. Кроме того, массированные поставки в СССР будут способствовать подготовке промышленности США к производству военной техники в случае очень вероятного участия Вашей страны в мировой войне. Списки необходимых нам поставок прилагаются. Искренне надеюсь на скорейшее установление дружеских отношений между нашими странами.

И.Сталин

2 сентября 1940 года.»

Теперь это письмо будет переведено и, через несколько дней отправлено самолетом, чтобы не терять времени, с доверенным лицом в Вашингтон, в сопровождении уточненного списка.