Седьмой уровень, или Дневник последнего жителя Земли - Мордукай Рошвальд

Радио вернуло меня к действительности. Послышался голос, отдававший первые команды:

— Внимание! Внимание! Нажмите кнопку А4! Нажмите кнопку В4!

Нажмите кнопку С4!

Я взглянул на часы и нажал кнопки. Было pовно 11.15. Затем я уставился на экран и стал ждать. Напрасно. Черные точки не появлялись. Я опять нажал кнопки — безрезультатно,

Снова ожило радио. Теперь гремел второй голос:

— Офицер Икс-117! Нажмите кнопки А4, В4 и С4!

Я посмотрел на Икс-117 Он сидел, будто вдавленный в стул и таращился на пульт. Его руки безжизненно свисали вдоль тела, словно ему перерезали сухожилия. Он не шевелился, лишь бормотал что-то. Наконец, я разобрал слова:

— Нет, только не это! С четвертым номером нет! Я не могу убить свою мать, не могу, нет!..

Дверь резко распахнулась. Ворвались двое. Думаю, это были врачи. Они выволокли Икс-117 из помещения, в то время как он повторял одно и то же.

Вошел Икс-107 и занял место у второго пульта. Появился и Икс-137. Возможно, на случай моей замены, если возникнет такая необходимость.

Ровно в 11 20 послышался приказ:

— Нажмите кнопку А4! Нажмите кнопку В4! Нажмите кнопку С4!

На этот раз все пошло как по маслу.

Сегодня, 9 июня, в 11 часов 21 минуту моя миссия закончилась. По правде говоря, не только миссия, но и вообще моя работа, так как возложенную на меня задачу я выполнил до конца. Отныне мне, как офицеру-пусковику, больше нечего делать.

— Господа, ваша служба окончена! — объявило радио. — Можете разойтись по комнатам. Или, если желаете, можете остаться в пусковой, чтобы понаблюдать за результатом пусков А4, В4, С4!

Икс-107 и Икс-137 остались. Я вернулся к себе в комнату и повалился на койку.

10 июня.

Война окончена. Началась она вчера в 09.12 и закончилась в 12.10, когда взорвалась наша последняя ракета.

Таким образом, вся война длилась два часа пятьдесят восемь минут. Самая короткая война в истории человечества, но и самая жестокая. По этой причине легко изложить ее ход. Не было затяжных боев, театров военных действий, фронтов. Весь земной шар был полем битвы.

Если бы от меня потребовали короткую сводку, я написал бы: «Вчера, в течение трех часов прекратилась жизнь в самых густонаселенных частях света». Но я должен видеть все глазами историографа и сообщить некоторые подробности о том, что привело к войне и к такому финалу. О том, как развивались события, нам уже несколько раз сообщали сегодня по радио. Теперь все знают, что случилось и как случилось. Попробую восстановить по памяти все, что произошло.

Вчера, в 09.07 в разных районах нашей страны взорвались двенадцать водородных бомб. Десять были сброшены в относительно малозаселенные районы, однако две — на крупные города. Нападение было совершено внезапно: пока ЦПУ-О установила местонахождение вражеских ракет, они уже взорвались. Так что защитных действий как таковых не было, и лишь ядерные взрывы послужили сигналом для всеобщей тревоги. Верховное главнокомандование отдало соответствующие распоряжения.

В свою очередь, командование ЦПУ также отдало соответствующие приказы, ставшие, однако, фатальными. На внезапное нападение следовало ответить мгновенной контратакой. Так была дана команда нажать кнопку А1 — умышленно отвечая врагу ограниченным ударом легких ракет. Не зная точно намерений противника, мы не собирались начинать тотальную войну. Поэтому было запущено лишь 2000 ракет, мишенью для которых являлись военные и промышленные объекты противника.

Одновременно была объявлена всеобщая тревога, что означало призыв к населению страны уходить в убежища. Эвакуация прошла довольно организованно, лишь у входов на первый уровень произошли отдельные стычки. У многих не было входных жетонов, но они требовали предоставить им укрытие. Вполне возможно, что в убежищах оказались люди, не получившие жетонов, в то время как снаружи остались те, у кого они были. Секторы были переполнены, во время давки были смертельные случаи, особенно среди детей и женщин. Схватки за место в подземелье длились, как правило, до первого взрыва. В одних местах они продолжались сорок минут, в других около двух часов, и столкновения становились тем ожесточеннее, чем ближе слышались взрывы.

Входы в убежища были заблокированы теми, кто успел в них укрыться. Они защищали их от вновь прибывающих всем, чем могли — кухонными ножами, ножками от стульев, просто кулаками. Радио и телерепортеры героически вели передачи с места этих «боев» до последней секунды, погибая с микрофоном в руках.

В 09.15, т. е. спустя три минуты после нашей ответной ракетной атаки главнокомандование получило от врага радиопослание, согласно которому его двенадцать межконтинентальных ракет с ядерными боеголовками якобы вышли из-под электронного контроля и могут взорваться на территории нашей страны. Неприятель просил нас не прибегать к ответным мерам, поскольку речь шла о технической ошибке, а не о преднамеренном враждебном шаге.

Ему был дан ответ: предупреждение пришло слишком поздно. Неприятель возразил, что ему необходимо было время, чтобы определить масштабы возможных последствий, а также, чтобы установить с нами радиосвязь.

Это было шито белыми нитками. Либо они хотели выиграть время, чтобы парализовать нашу оборону, либо хотели узнать, какими силами мы располагаем для уничтожения их ракет. Двенадцать якобы ошибочно посланных ракет были весьма сомнительным прикрытием. Посему мы ничего не сообщили о вражеских бомбах, упавших на нас, умолчав и о том, что нами уже посланы в ответ 2000 ракет с ядерными боеголовками. Эти радиопереговоры продолжались до 09.32, когда в зоне А взорвались наши первые ракеты. Как показали результаты, мы застали врага врасплох так же, как и он нас. Разница все же была: нас застала врасплох его дюжина ракет, врага — две тысячи.

Мы стали ждать, надеясь, что враг воспримет наш ограниченный ответ, как предупреждение, и прекратит военные действия.

К сожалению, ярость была его плохим советчиком и злость ослепила разум. Когда на него обрушились наши ракеты, он тут же пустил на нас и наших союзников несколько тысяч ракет мощностью до пяти мегатонн! В 09.50 взорвались первые ракеты. За ними последовали другие.

Разумеется, мы тоже не бездействовали. На этот раз командование ЦПУ-О было готово к отражению атаки. Противоракетные ракеты с автоматическим дистанционным управлением встретили и уничтожили сотни вражеских снарядов в воздухе, над территорией наших союзников. Однако другие — их были тысячи — все же достигли цели: обрушились на нашу страну.

Наше военное командование позаботилось о должном возмездии. Тысячи ядерных боеголовок средней мощности обрушились на самые удаленные участки территории противника и его союзников, испепеляя все на огромных площадях.

Тогда-то и наступил критический момент, когда наши эксперты пришли к выводу, что враг, скорее всего, уже прибегнул к ракетам с радиоактивной оболочкой. Это было в 11.05. Ввиду того, что такая возможность представлялась вполне реальной, естественно, мы были готовы ответить тем же. И мы ответили тем же.

Мы отплатили им сполна. Тысячи термоядерных ракет с кобальтовой оболочкой были посланы «в дар» неприятелю и его союзникам. Это было ровно в 11.20. Это была наша последняя атака.

Наш последний заряд взорвался на территории врага в 12.10, а их последняя ракета достигла нашей земли в 11.45. Либо у них больше ничего не было, либо их пусковые установки были уничтожены раньше, чем на них обрушились наши заряды с радиоактивным кобальтом.

Думаю, нет необходимости доказывать, что мы их победили.

11 июня.

Между нами и неприятелем осталась радиосвязь. Понятное дело, она существует лишь между подземными станциями. Хотя ракеты вроде бы и сказали свое последнее слово, между нами и ними все еще продолжается словесная перепалка. Почти целый день по внутреннему каналу связи ретранслируют ход этой полемики.

Сегодня утром неприятель обвинил нас в том, что мы развязали эту опустошительную войну. Он продолжал утверждать, что их первая дюжина ракет была действительно следствием технической ошибки, поэтому, мол, наша предумышленная атака двумя тысячами ракет является неслыханным военным преступлением.

Мы вполне логично ответили, что если он и вправду не хотел тотальной ядерной войны, тогда не надо было реагировать на нашу первую контратаку. Неприятель возразил:

— Мы не могли игнорировать взрывы двух тысяч ракет на нашей территории, а, как известно, возмездие должно быть сильнее, чем провокационное действие, вызвавшее его.

Эти споры лишены смысла, мы толчем воду в ступе. Их пропаганда обвиняет нас, наши средства информации нас оправдывают. То же самое делают и они.

— Ваши политиканы несут всю ответственность за этот чудовищный геноцид! — кричал их диктор. — Будущие поколения и суд истории пригвоздят вас к позорному столбу за предумышленный запуск двух тысяч ракет в ответ на наши двенадцать, случайно вышедших из-под технического контроля!