Последний подвиг Святослава. «Пусть наши дети будут как он!» - Виктор Поротников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Харальду хотелось поболтать с Кейлой, полюбоваться ее глазами и улыбкой. Кейла же страстно жаждала поцелуев. Она висла на шее у Харальда, подставляя ему свои горячие пунцовые уста. Наконец Кейла добилась своего. Двое влюбленных слились в долгом поцелуе.
– Мы еще увидимся сегодня? – прошептал Харальд, заботливо заслоняя собой хазаринку от порывов ветра.
– Не знаю, – прошептала в ответ Кейла. Вдруг она добавила: – Любимый, я должна сказать тебе нечто важное. Ребенок, которого я ношу под сердцем, на самом деле твой, а не Сфенкела.
Кейла пытливо заглянула Харальду в очи, голубые, как небеса у них над головой. Ей была важна его реакция.
Харальд улыбнулся и прижал Кейлу к себе.
– Получается, что ты моя жена, а не Сфенкела.
– Конечно, твоя! – прошептала Кейла.
– Я поговорю со Сфенкелом и он разведется с тобой, – сказал Харальд.
– Ты с ума сошел! – испугалась Кейла.
– Что же нам тогда делать? – спросил Харальд.
– Мы просто убежим! – с улыбкой ответила Кейла. – Земля велика, и для нас двоих найдется где-нибудь укромный уголок.
– Для нас троих, – прошептал Харальд, мягко коснувшись рукой живота хазаринки.
Кейла вдруг вытянула руку и указала пальцем на дальнюю дорогу, идущую к Преславу со стороны горных проходов. Там виднелась длинная колонна всадников.
– Гляди, Харальд! Первый купеческий караван перевалил через горы в этом году.
Харальд поглядел туда, куда указывала ему Кейла, и нахмурился.
Несколько долгих мгновений он пристально вглядывался в даль, затем с тревогой произнес:
– Нет, Кейла, это не торговый караван. Это идет ромейское войско!
Прыгая через две ступеньки, Харальд бегом устремился вниз.
Кейла поспешила за ним, но быстро отстала, путаясь в своем длинном платье.
В цитадели Преслава загудели боевые трубы русичей. Это был сигнал общего сбора.
Сфенкела дружинникам пришлось окунуть головой в ушат с холодной водой, дабы пробудить его от хмельного сна.
Ромейское войско, подойдя к Преславу, разбило стан на равнине напротив южных ворот. Во враждебности ромеев сомневаться не приходилось. Захватив за пределами городских стен двух русичей, которые возвращались с рыбалки, ромеи отрубили им кисти рук. Отправляя этих несчастных обратно в город, ромеи велели им передать русским воеводам, что Иоанн Цимисхий готов пощадить всех русов, если те выйдут за ворота без оружия.
Условие Цимисхия привело Сфенкела в ярость. Он построил в боевой порядок свой восьмитысячный отряд и приказал открыть ворота. Выйдя из города, русичи двинулись на ромеев в пешем строю, оглашая воздух боевым кличем.
Ромеи спешно выстроились в глубокую фалангу, их было намного больше, чем славян.
Выйдя из рядов своей дружины, Сфенкел, потрясая копьем, стал вызывать на поединок любого храбреца из вражеского войска. Какой-то ромейский военачальник принял вызов и поскакал на Сфенкела верхом на большом гнедом жеребце. Сфенкел подпустил ромея поближе и метнул в него копье. Пущенное с огромной силой копье наповал сразило коня, пробив защитный чепрак из толстой кожи. Вражеский военачальник, поднявшись с земли, смело двинулся на Сфенкела, размахивая блестящим мечом. Он был огромен и широкоплеч, весь покрытый чешуйчатой броней.
Сфенкел ждал врага, не двигаясь с места. Когда до ромея оставалось не более десяти шагов, Сфенкел молниеносно выхватил из-за пояса легкий топорик-чекан и запустил его в неприятеля. Просвистев в воздухе, чекан вонзился ромею в лицо, разрубив ему переносицу. Грозный противник пошатнулся и боком свалился на траву.
Среди русичей пронесся громогласный торжествующий крик.
Ромеи ответили на этот крик градом стрел, которые с дробным стуком впивались в поднятые над головой красные щиты русичей.
Два войска, склонив копья, начали стремительное сближение. Если ромеи шли твердым шагом, старательно выдерживая интервалы между шеренгами, то русские ратники на ходу перестроились клином. При этом русичи все убыстряли шаг, в конце концов перейдя на бег. Сминая ромеев, русичи рассекли вражескую фалангу надвое. Сломленные столь мощным натиском ромеи стали разбегаться, бросая щиты и копья.
Сфенкел вел свое победоносное войско дальше, намереваясь ворваться во вражеский стан и своей рукой убить Цимисхия.
На пути пешей русской рати встала другая фаланга ромеев, это были наемники. Позади наемников располагались отряды легковооруженных воинов. Врагов было не меньше двадцати тысяч, но это не испугало Сфенкела.
С громким боевым кличем русские пешцы столкнулись с тагмным войском ромеев. Закипела ожесточеннейшая сеча! Наемники сражались храбро. Они сдерживали напор русов, но несли при этом немалые потери. Меньше чем за полчаса две передние шеренги наемников были изрублены русами до последнего человека. Оставшиеся восемь шеренг шаг за шагом подавались назад.
Тогда ромеи бросили в битву тяжелую конницу, которая с двух сторон обрушилась на славян. Эти стальные клещи остановили наступление славянской рати.
Видя, что из стана ромеев подходят все новые отряды, конные и пешие, Сфенкел приказал трубачам дать сигнал к отступлению. При такой многочисленности ромеи могли без труда стиснуть отряд Сфенкела в плотное кольцо. Однако отступить в полном порядке русичам не удалось. Наседающие катафрактарии дробили и рассекали боевой строй русских ратников, доведя дело до повального бегства дружины Сфенкела.
В этой битве Сфенкел потерял полторы тысячи воинов.
Когда раздосадованный Сфенкел, забрызганный кровью с головы до ног, появился во дворце, то перед ним предстал язвительный Калокир.
– Ну что, воевода, получил ли ты золото, обещанное Цимисхием? – спросил грек.
Видя, что Сфенкел мрачно молчит, Калокир с той же язвительностью обратился к другим военачальникам:
– Не вижу радости на ваших лицах, славные мужи! Вы все явно чем-то огорчены и разочарованы! Ах, неужели Цимисхий ничего вам не заплатил? Неужели Цимисхий обманул вас, как простаков?!
– Придержи язык, приятель! – огрызнулся воевода Терпислав, толкнув в плечо Калокира. – Нам сейчас не до тебя! Мы идем на совет и твое карканье здесь ни к месту!
– Ежели в свое время вы все прислушались бы к моему карканью, то ныне у вас не было бы безрадостных дум по поводу случившейся напасти! – промолвил Калокир, дерзко глядя в глаза Терпиславу. – Цимисхий не только не заплатит вам ни монеты, он, наоборот, отнимет у вас все, что вы награбили в Болгарии.
– Убирайся! – Терпислав двинулся на Калокира, схватившись за меч.
– Остынь! – Сфенкел удержал руку Терпислава. – У Калокира есть резон для упреков. Он единственный из нас, кто предвидел случившееся.
– Так, может, доверим Калокиру главенство над войском? – раздраженно бросил Терпислав.
Сфенкел положил руку на плечо Калокиру.
– Друг мой, седлай коня и скачи в Доростол к Святославу. Возьми с собой своего хазарина, он хорошо знает туда дорогу. Я отправлю с вами Кейлу, позаботьтесь о ней в пути.
* * *В сражении Харальд все время старался быть подле Сфенкела. Юноша полагал, что если он претендует на прекрасную жену воеводы, то ему надлежит быть таким же бесстрашным, как Сфенкел. Когда русское войско обратилось в бегство, Харальда ударил в затылок камень из пращи. Оглушенный Харальд свалился на землю. В чувство его привели ромеи, подбиравшие своих убитых и раненых на поле битвы.
Услышав из уст Харальда чистую греческую речь, воины привели его к своему военачальнику. Тот долго беседовал с Харальдом. Узнав, что Харальд какое-то время служил в отряде эскувитов, сотник был сильно удивлен. Он отвел Харальда к своему таксиарху, который был родом из столицы и имел доступ в царский дворец. Таксиарх проникся симпатией к Харальду за то, что тот не пожелал служить Цимисхию, убийце Никифора Фоки.
«В наше время преданность столь же редкое явление, как и благородство», – грустно посетовал таксиарх.
Харальд видел, что ромеи перебили всех славянских пленников, таков был приказ Иоанна Цимисхия. Харальд избежал этой участи, поскольку таксиарх спрятал его в своем шатре.
Последующие два дня ромеи непрерывно штурмовали Преслав и наконец ворвались в город через южные ворота. Почти весь русский гарнизон погиб при защите дворцовой цитадели. Ромеи пленили царя Бориса и его семью. Сфенкелу с двумя тысячами ратников удалось прорваться из города и затеряться в лесах.
Как-то раз в шатер таксиарха зашел чей-то чернокожий оруженосец. Ему был нужен хозяин шатра, но тот куда-то отлучился. Харальд сразу узнал мавра из свиты Цимисхия.
– Как поживаешь, Аципофеодор? – обратился юноша к мавру.
Мавр сверкнул белозубой улыбкой.
– Я служу василевсу, это честь и счастье! Откуда ты меня знаешь?
– Я служил василевсу Никифору. Мне доводилось видеть во дворце Цимисхия и тебя вместе с ним. Цимисхий был неравнодушен к Феофано. Он разными путями проникал к василиссе, а ты помогал ему в этом.