Сапиенс как вирус - Сергей Гатаулин

– Фу-ты, ну-ты! – выдохнул растерянный Вячеслав, резко встряхивая головой. – С ума сойти! И здесь программы?!

– Человек, видящий скрытые от других закономерности, всегда чуточку сумасшедший, – усмехнулся Бейрут.

Вячеслав, в очередной раз доверившись обычному зрению, взглянул на комнату хакеров. Сквозь полупрозрачный экран он увидел громадного пса. Мокрый и грязный, тот водил головой от стены к стене, словно пытался услышать чей-то далекий беззвучный призыв. Влажные расширенные ноздри слегка подрагивали, прикрытые глаза, казалось, заглядывали сквозь бетонные плиты.

– Цербер! – позвал Бейрут, вытягивая руки к экрану.

Зверь метнулся навстречу, но замер, останавливаясь перед прозрачной поверхностью; радостно виляя хвостом, призывно гавкнул. Он явно чувствовал стоящих за невидимой перегородкой людей, но не решался совать морду в стекло.

– Не бойся! – подбодрил пса хакер, и тот, радостно пискнув, ринулся головой вперед. Перед самым стеклом потешно сощурил глаза.

Вячеслав замер, разглядывая измазанного сенбернара, словно видел его впервые, задумчиво пробормотал:

– Цербер?

Зверь, услышав знакомый голос, повернулся и заглянул в расширенные зрачки Пугачёва.

– Черт возьми, один к одному мой прон… – воскликнул тот, мотая головой, отчего стал похож на стоящую перед ним собаку. – Но как?

Цербер вдруг подпрыгнул, нелепо клацнул зубами. Приземляясь, обиженно зарычал.

«А впрочем, почему бы и нет», – успокоил себя Вячеслав. Замечая, что четвероногий друг пытается схватить очередной цифровой артефакт, плывущий над его косматой башкой, громко засмеялся.

– Фантастика! Но и он видит информацию, – раздался в голове голос Бейрута. – Я вот о чем хотел спросить.

Пугачёв нашел глазами хакера. Тот, зависая над шаровым звездным скоплением, яростно выстукивал на громадной просвечивающей клавиатуре одному ему понятный «марш». Прозрачный шлем на его голове то появлялся, вспыхивая всеми цветами радуги, то исчезал.

– Я все думаю: как ты смог создать своего прона?

– Бейрут на секунду поднял глаза. – Если я правильно понимаю, именно с этой программы всё и началось, – предположил он, забираясь в мысли Пугачёва и демонстрируя тысячи картин меняющегося на глазах Мироздания.

Яркая мыследема исчезла, оставляя после себя чувство сожаления, перемешанное с нескрываемым любопытством. В ладонь уткнулся влажный нос сенбернара, и шершавый язык неторопливо заскреб по пальцам. Сладкие мурашки поползли по руке вверх, а волосы на макушке неожиданно встали дыбом.

Выказав молодому человеку особое расположение, пёс уселся рядом, подставив квадратную голову под его руку. Вячеслав попытался мысленно вернуться ко времени написания первого прона, но с удивлением обнаружил, что не может вспомнить дату первого сновидения, после которого в голове его прочно засела мысль создать программу проникатель. Задумываясь, он согласился с Бейрутом: именно с этой программы началось его преобразование.

Заглядывая в большущие глаза собаки, он ощутил дружескую поддержку и неожиданно вспомнил и день, когда ему приснился странный сон, и место, где он впервые увидел сенбернара.

Он сидел в парке, а маленькая копия Цербера расположилась на скамейке, напротив, на руках пожилой женщины. Тут же вспомнился внимательный взгляд очень умных, пронзительных глаз. А вот что было дальше, Вячеслав не помнил.

– Я и сам не перестаю думать об этом, – проговорил он. – Такое впечатление, что кто-то вырвал из моей памяти громадные куски. Вот только для чего?

– Кончай копаться в мемори-архивах, – буркнул хакер.

– Я уже все, что хотел, увидел. И у тебя чья-то подсказка извне, и у меня. Все ясно!

– И что же тебе ясно? – Вячеслав, касаясь мыслесферы Бейрута, попробовал заглянуть внутрь, но тут же отпрянул, словно его ударило электрическим током.

– Не лезь. В моей голове сам черт не разберется.

– Черт, может, и не разберется, а я… – пытаясь сопротивляться, Вячеслав совершил мысленный прыжок в голову Бейрута.

– Ну ладно, давай, пробуй! – ответил тот, открываясь.

Сознание Пугачёва погрузилось в водоворот информации, изменяющейся с такой скоростью, что он, не успевая выхватывать отдельные мысли, тут же выпрыгнул назад.

– Ты как суперкомпьютер! – воскликнул он.

В голове при этих словах возник образ исчезнувшего эллипсоида гуорков. Мысль о Ра-преобразователе, с тех пор как он вернулся на Землю, не давала Вячеславу покоя. Он не знал, что его тревожит, но постоянно возвращался к размышлениям о гигантском вычислителе плазмоидов. И вот сейчас уверенность дозрела, и он вдруг понял, что нынешние проблемы без странного артефакта гуорков решить невозможно.

Вот только где он сейчас, куда делся?

– Думаешь, представление со взрывом Сверхновой было разыграно плазмоидами для отвлечения внимания, – неожиданно спросил хакер, подслушав мысли Пугачёва, – чтобы смыться под шумок?

– А ты бы что подумал? – поинтересовался тот. – Звезда потухла, но осталась на месте, а эллипсоида будто и не было.

Говоря это, Вячеслав посмотрел на комнату хакеров и с удивлением обнаружил в воздухе следы присутствия Анатолия. Телохранитель давно вышел, но над полом висела едва заметная дымка плавающих символов, составляющих контур человеческого тела. Казалось, они предназначались для того, чтобы указать на его движение. Подойдя к окну, Пугачев, высунув голову за стекло, попытался найти знакомый силуэт. Ничего.

– Да уж! – выдохнул он, возвращаясь в странный мир зазеркалья.

Сквозь окно различался уходящий к двери, размазанный след телохранителя. При этом тот не собирался исчезать, а яркость его, по всей видимости, зависела лишь от способности Пугачева сосредоточиваться на…

– Информационной составляющей Мироздания, – подсказал Бейрут, услышав напряжение Вячеслава, когда тот пытался подобрать новый термин.

Нисколько ни смущаясь, хакер спокойно проникал в его мысли и читал как с листа все, о чем Пугачев думал в настоящий момент. «Если телохранителя нет, а следы остались, – продолжал размышлять Вячеслав, – то наверняка можно проследить за ним. И не только за ним, но и…»

– А ты не пробовал прыгать прямо отсюда? – спросил он Бейрута.

– Да запросто. Вот только если ты собрался таким образом разыскивать Ра-преобразователь, то тебе это не поможет. Выпрыгивая из моего закутка инфопространства, ты опять окажешься в обычном трехмерном и не сможешь воспользоваться преимуществами информационной составляющей. Другое дело, если ты сможешь научиться видеть информацию в обычном мире. Я бы мог поднатаскать тебя, чтобы ты научился видеть, но времени совсем нет. Есть, правда, занятная программка… – Бейрут на секунду задумался, словно решался на что-то. – Если сможешь переварить, то бери!