Сапиенс как вирус - Сергей Гатаулин

Мальчишка сверкнул глазами из-под нахмуренных бровей, сжал маленькие кулаки.

– Мать твою! Сам не пойму, что со мной творится. Стоило мне оказаться в этом сопливом теле, как… Тьфу ты! А со старым ремеслом я решил завязать. Хватит. И так столько пакостей наделал, что вовек не отмыться.

– Да ладно! Я ведь тебе ничего криминального не собирался предлагать, – успокоил подростка Вячеслав. – А вырасти всегда успеешь. Юность долго не задерживается.

Емельян кивнул.

– Вообще-то, как я понял, тело остается живым. По крайней мере, еще некоторое время, а что с ним происходит потом? Как повезет. Моё, родное – четвертовали, – продолжил Емельян, расслабленно откидываясь на спинку стула, как будто именно факт казни собственного тела сделал его спокойнее.

Цербер заворочался, недобро оглядывая помещение, рыкнул и заскулил, резко дергая башкой, отчего рыжие пятна на его морде прыгнули как живые. На первый взгляд могло показаться, что пес пытается вытряхнуть наружу неприятные ощущения, возникающие у него в голове. Но, прислушиваясь, Вячеслав почувствовал нарастающую боль и понял, что собака с трудом справляется с паникой. Ему вдруг захотелось убежать и спрятаться где-нибудь в тёмном укромном уголке, например под кроватью Добровика.

– Что же мне с тобой делать? – Вячеслав потрепал испуганного пса за холку.

– Ты упомянул мозговой интерфейс, – вспомнил Емельян. – Это что такое? И зачем он нужен?

Вячеслав непонимающе уставился на собеседника.

– Что? А-а-а, это! – сообразил он, наконец. – Наш друг Анатолий принес из другого мира устройства, способные связать человека с компьютерной сетью. Называются они плейтами, функционально же это мозговые интерфейсы. Сейчас они у Потемкина. Будь подобный у нас, мы бы могли попытаться освободить пса от вируса. Самое простое – вытащить его в компьютерную Сеть.

– Далась тебе эта псина, – поворчал Емельян.

– Не знаю почему, но у меня такое ощущение, что он мне очень сильно пригодится, – оправдался Вячеслав, в очередной раз задумываясь над тем, почему его так волнует судьба чужой собаки.

– Получается, я не зря Дмитрия искал. Он тут смотрящий, – прервал его мысли мальчишка. Расставив руки с оттопыренными пальцами в стороны, он внимательно следил за Пугачевым.

Вячеслав улыбнулся – уж больно комичным выглядел знакомый жест Емельяна в исполнении юного тела.

– Ты от своих старых привычек до сих пор не избавился, – проговорил он сквозь смех и, успокаиваясь, добавил. – Не знаю, чем тебя это тело не устраивает, но если уж совсем достало, то попробуй обратиться к Димке. Он что-нибудь придумает. Вот только в лаборатории его искать бесполезно: ему там делать нечего – профессор погиб. В последний раз, когда я видел Димку, он собирался к генералу. Потом наверняка в церковь рванет. Туда все наши направились.

– Разберемся с псиной, двину в церковь, – выдохнул Емельян, рассматривая Цербера. – А у тебя этот интерфейс есть? – вдруг спросил он.

Пугачёв громко хлопнул себя по лбу.

– Черт! Об этом-то я и не подумал, ведь можно подсоединить тебя к сети и через меня! – радостно вскинул брови, но тут же помрачнел, сообразив, что в таком случае ему придется столкнуться с вирусом.

Емельян словно почувствовал его сомнения. Жесткая улыбка мгновенно состарила его лицо.

– Да ты не боись, протащу эту тварь через тебя – ойкнуть не успеешь. Я ведь уже встречался с вирусом и знаю, как с ним обращаться.

«Откуда?» – хотел было спросить Пугачёв, но, вспомнив мыследему о сетевых похождениях Емельяна, промолчал.

Взвесив все за и против, он сделал последнюю попытку избежать встречи с собачьим симбионтом.

– А может, быстренько в церковь, к Потемкину? И пса возьмем с собой, – пробормотал Вячеслав и тут же устыдился своего страха.

«Раньше, когда был просто человеком, ничего не боялся, а сейчас-то чего испугался?» – воззвал он к своей смущенной половине.

– А-а-а, ладно, давай! – воскликнул, хватая Емельяна за руку.

– Может быть, действительно, за Дмитрием? – засомневался тот.

– Ну уж нет! Закончим здесь, а потом можешь идти куда хочешь: хоть в тюрьму, хоть в церковь.

– В тюрьме мне делать нечего, – улыбнулся Емеля. – Ты забыл, меня за мои преступления четвертовали по Катькиному указу. А вот в церковь, пожалуй, не помешает.

Ноутбук, лежавший на столе в соседней комнате, отчаянно замигал яркими индикаторами, сообщая о готовности выполнять указания удаленного пользователя.

Вячеслав уже имел опыт прямого вхождения в сеть, а потому, не раздумывая, подключился к ожидающему команд внешнему устройству. В ушах раздался громкий хлопок, словно в мозгу лопнул заполненный абсолютной тишиной пузырь. Звуки внешнего мира пропали, а вместе с ними исчезло и ощущение собственного тела, растворяясь в серой безграничной пустоте, мгновенно окружившей его со всех сторон. Он ощутил себя прыгуном, оторвавшимся от трамплина, но еще не вошедшим в холодную воду. Где-то впереди мелькнула цветовая точка. Яркое пятно, приближаясь, прыгнуло в глаза, распадаясь на множество отдельных образов. Яркие картинки неслись навстречу, пролетали мимо, останавливаясь где-то за его спиной. Возвращаясь и заполняя мозг, они выстраивались в сложную, но упорядоченную картину виртуального мира.

Мгновение спустя Пугачев ощутил себя длинным коридором, с одной стороны которого можно было увидеть выход во внешний мир Сети, с другой надвигалось что-то темное, бесформенное и бесконечно злое.

Вячеслав попытался фильтровать информацию. Прислушиваясь к внешней – реальной ипостаси, он, не прерывая контакта с виртуальной действительностью, посмотрел на мир открытыми глазами.

Стоящий рядом паренек вцепился маленькой пятерней в загривок подрагивающей собаки. Не отрывая взгляда от расширенных зрачков Цербера, он плавно покачивался и что-то едва слышно бормотал. В этот момент он очень походил на сомнамбулу, медитирующего йога, шамана племени Мумбо-Юмбо, но только не на обычного мальчишку.

Неожиданно тело сенбернара содрогнулось, волна конвульсий, родившись у самого кончика хвоста, переместилась к голове. Рука Емельяна еще сильнее впилась в холку, и трясучка постепенно передалась Церберу.

Пугачев, почувствовав дрожь Емельяна, быстро перевел взгляд в сетевое пространство. Все тот же коридор предстал перед его взором, только вместо одной отвратительной и агрессивной твари в его стенах плясали две. Переплетаясь темными, выползающими из бесформенных тел жгутами, они старались покрыть друг друга.

Вячеслав знал, что перед ним – а точнее, в нем – находится, поэтому пугающий танец, напоминающий сцену совокупления отвратительных чудищ, не вызвал у него живого интереса. Он все больше сожалел о поспешно принятом решении: не нужно было соглашаться выступать в роли проводящей среды между сетью и Емельяном. Еще живы были воспоминания о собственной борьбе с вирусом. Еще сохранился в душе страх перед коварным симбионтом. Ведь он до конца так и не понял, как ему удалось одолеть вируса в первом подключении к компьютерной среде.