Сумасбродка - Кэтрин Коултер

— Лорд Клифф! — возвестил Куинси, почтительно останавливаясь у двери, в то время как сэр Генри, быстро пройдя до середины кабинета, с удивлением и тревогой оглядывал собравшуюся там компанию.

— Дворецкий сообщил, что вам было угодно меня видеть, — холодно произнес Грей.

— Я бы скорее предпочел повидаться с уважаемой Мод или Матильдой. И кстати, если вам не трудно вызвать сюда лакея Джека, я с удовольствием побеседовал бы и с ним!

— Вы хотите побеседовать с лакеем Джеком? — удивился барон. — Воистину странное желание!

Он аккуратно поставил графин с коньяком на край стола, поправил стопку бумаг и только после этого спросил:

— А что вам, собственно, нужно от него?

— Ответ очень прост. — Сэр Генри как-то хищно осклабился. — Мне угодно вернуть свою собственность, милорд!

Далеко за полночь Грей сидел в спальне у Джек в кресле с высокой спинкой, раскинувшись на мягких подушках. Сумрак в комнате едва рассеивало пламя единственной свечи.

Когда нынче днем они вернулись домой, Грей в сопровождении миссис Пиллер собственноручно отнес Джек в спальню Эллен и присмотрел, чтобы ее уложили со всеми удобствами. Эллен Сент-Сайр, третья дочь барона Клиффа, до двадцати трех лет оставалась прикованной к одру болезни в этих четырех стенах, пораженная каким-то необычным параличом. Тем не менее ее комната выглядела очень уютной и будила у Грея самые приятные и теплые воспоминания. Полуприкрыв глаза и скрестив руки на груди, он задремал.

Джек неслась в ночную тьму верхом, но без седла, отчаянно цепляясь за конскую гриву. Она знала наверняка, что если не сумеет удрать, то он поймает ее и станет бить, бить, пока она не закричит от боли. И на этот раз ему будет наплевать, останутся ли следы от побоев. Она беспомощно вскрикнула, когда безжалостная рука сдернула ее с конской спины и опрокинула наземь, на самый край обрыва. Покатившись вниз, она отчаянно старалась за что-нибудь зацепиться, но жалкий сухой кустик сломался под руками… За ее спиной раздался дьявольский хохот, потом она стала падать, падать, пока в зловещей тишине не услышала громкие слова…

— Очнись, Джек! Ну же, приди в себя!

Барон осторожно тряс ее за плечи, но она не желала, чтобы он спасал ее. Она вообще не желала быть кому-то обязанной.

— Джек, черт побери, открой глаза! Я как-никак собираюсь на тебе жениться — и даже не представляю, какого они цвета! Разве это не смешно? Да очнись же ты наконец!

И тут она изо всех сил укусила его за палец. Грей взвыл и отдернул руку.

— Ты что, вправду с ума сошла?

— Боже, Грей?

— Естественно, это я! Надеюсь, у тебя нет привычки кусать всех подряд?

— Прости, я приняла тебя за… — Она испуганно умолкла и, отвернувшись, зарылась лицом в подушку. Тот тип только что сбросил ее в пропасть! О Господи!

— Джек, перестань, это действительно я, а не твой проклятый отчим!

Мод как-то сказала ей, что изредка на человека может снизойти озарение — это такой удивительный момент, когда все становится кристально ясным и ты постигаешь самую суть вещей. Теперь Джек, кажется, поняла, что имела в виду Мод. Этот человек, что помог ей очнуться от кошмара, а прежде гнался за ней всю ночь и потом выхаживал от лихорадки, по-прежнему являлся для нее загадкой. И тем не менее было смешно и глупо что-то от него таить.

Улыбнувшись, она заговорила с ясной, открытой улыбкой:

— Я уже рассказала тебе про мою младшую сестру, Джорджи. На самом деле мы не родные, а сводные сестры, но это не важно. Я заменила Джорджи мать, когда ей исполнилось пять лет. Мой отчим никогда не заботился о ней, он вообще не желал о ней слышать. Понимаешь, ему нужен был сын, наследник, а она оказалась никчемной девчонкой.

На этом месте Джек задумалась и затем, немного помолчав, продолжила:

— После того как четыре года назад умерла наша мама, отчим перестал притворяться, будто испытывает к Джорджи родительские чувства. А три месяца назад я поняла, что если он догадается, как сильно я ее люблю, то непременно превратит сестру в настоящее оружие, чтобы вынудить меня стать женой лорда Рая. Тогда я стала в его присутствии отзываться о Джорджи с пренебрежением, если дело касалось мелочей. Однажды ночью ей приснился кошмар, она закричала и разбудила отчима. Он так разозлился, что отправил ее к своей младшей сестре в Йорк, и я ничего не могла поделать — ведь иначе я выдала бы себя с головой. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы ей пришлось принимать наказание за мою непокорность. Когда я сбежала из Карлайсла, то первым делом отправилась в «Крылатые камни», к Мод и Матильде, а уж они составили план. Вот так я и стала Безумным Джеком. Но едва мы успели приехать в Лондон, как Матильда сообщила мне, что младшая сестра моего отчима привезла Джорджи обратно в Карлайсл, — их дворецкий прислал оттуда письмо с кем-то из конюхов. Я была сама не своя. Мой отчим вовсе не дурак: рано или поздно он обязательно поймет, что получил в свои руки ключ к моей покорности. Я терпела целых четыре дня, а потом решила, что должна немедленно забрать ее оттуда.

— Теперь мне все понятно. — Барон в раздумье сцепил пальцы. — Уведя Дурбана, ты собиралась добраться до поместья Карлайсл, выкрасть пятилетнюю девочку — и что потом? Соорудить еще одного «лакея»? Уверяю тебя, Джек, я бы не смог не заметить появление ребенка в собственном доме. Ну же, давай выкладывай: как ты намеревалась поступить, чтобы упрятать ее подальше от отчима?

«Все, все до конца!» — напомнила она себе. Ей нельзя не доверять Грею — в противном случае ее дальнейшие поступки могут навлечь на них обоих нешуточную опасность.

— У меня есть кое-какой капитал. Когда умер мой дед по матери, он завещал все свои деньги мне, а не маме, потому что терпеть не мог отчима. Он даже не позволил назначить отчима опекуном — им стал лорд Берли. Мой дед умер десять лет назад, и все эти годы лорду Берли удавалось сохранять мои деньги и не позволять отчиму выманить их. Я хотела привезти Джорджи в Лондон, разыскать лорда Берли и получить свое наследство или хотя бы проценты с него. Видишь, я не собиралась прозябать где-нибудь в канаве. И теперь мой план остается прежним. Как только я вызволю Джорджи, мы отправимся к лорду Берли — уж он-то сумеет защитить нас с сестрой от сэра Генри, можешь не сомневаться.

— По моему мнению, женщины не должны разбираться в денежных делах, — пробормотал себе под нос Грей, — и так оно и есть на самом деле. Тем более странно выглядит твоя расчетливость. Откуда ты этого нахваталась?

— Я подслушивала разговоры сэра Генри с лордом Раем. Отчим постоянно плакался ему, что мой дедушка, старый сквалыга, умудрился так зажать свои деньги, что даже он, сэр Генри, не смог наложить на них лапу. И еще он сказал, что есть только два способа добраться до наследства — дождаться, пока мне исполнится двадцать пять лет, или же выдать меня замуж. А потом сэр Генри принимался клясть на все корки лорда Берли, моего опекуна. Он даже убедил лорда Рая, что если я умру, то деньги достанутся не Джорджи, а Королевскому обществу естествоиспытателей. Зато, как только я выйду замуж, мой муж тут же получит право распоряжаться этими денежками. Лорд Рай без труда сообразил, о чем идет речь, и они мигом столковались. Если я стану женой лорда Рая, то отчим получит двадцать тысяч фунтов из моего наследства, а лорду Раю достанутся остальные сорок. Я сама видела через замочную скважину, как они ударили по рукам.